Ханна Хауэлл - Горец-защитник
А тот, нагнувшись, взглянул ему в глаза, не пытаясь скрыть ненависть и презрение.
— Это тебе за то, что ты причинил детям. По-хорошему, тебя стоило бы бить каждый день до конца твоей жалкой жизни. Но мне не хочется пачкать об тебя руки. Не испытываю ни малейшего удовольствия, избивая труса. Но берегись! Не пытайся лишить этих детей остальных денег, которые ты должен им отдать. Иначе я забуду, не посмотрю на то, что мне противно связываться со столь ничтожным, сопливым негодяем, и я лишу тебя возможности делать новых детей. Подозреваю, твоя жена будет мне за это благодарна.
И Саймон вышел, сполна насладившись зрелищем умирающего от страха Дональда. У Элен будет приданое, а у Рейда возможность устроить будущее по своему желанию. Так думал Саймон, шагая к дому, и был очень доволен собой, Он знал, что Армстронги и Мюрреи возьмут детей на попечение, как сделал бы он сам в случае необходимости, но деньги лишними не будут, где бы и с кем бы дети ни жили.
— Ах, как хорошо, что я вас встретил, сэр Саймон. Могу я с вами поговорить?
К нему подошел улыбающийся сэр Уолтер Хэпберн, и у Саймона сразу испортилось настроение. Однако он остановился и слегка наклонил голову в знак приветствия.
— Чем могу служить, сэр?
— Хотел только спросить — нет ли известий о том, где сейчас Илзбет?
— Если б были — я доложил бы королю. Это его дело, сэр Уолтер.
— И мое тоже, разве нет? — возразил Уолтер. — Я собирался на ней жениться, а она выставила меня дураком, совершив преступление. Ее проступок мог запятнать славное имя Хэпбернов. Насколько я слышал, солдатам короля не удалось изловить ни одного из этих предателей Армстронгов. Смиреннейше прошу прощения, если вы считаете, что мне не следовало рассуждать на эту тему; но я, так сказать, начинаю терять уверенность.
В его тоне не было и намека на смирение, но Саймона насторожили последние слова Хепберна. Ты начинаешь беспокоиться, подумал Саймон. Все пошло не так, как планировал Хэпберн, и страх уже щекочет его нервы. Неужели главарь заговорщиков выразил ему свое неудовольствие? Саймон, однако, надеялся, что этот загадочный главарь не станет избавляться от Хэпберна, так как он был пока нужен ему самому. К тому же, решил Саймон, это слишком легкая смерть для негодяя, который воспользовался Илзбет и поставил под угрозу ее жизнь.
— Не стоит тревожиться, сэр Уолтер, — сказал он. — Мы скоро найдем предателей. И я, и мой люди очень стараемся. А теперь, с вашего позволения, я должен идти. Приятного вам вечера, сэр.
Саймон успел заметить краткую вспышку ярости в глазах сэра Уолтера, прежде чем тот небрежно поклонился и пошел прочь. Неужели Хэпберн думал, что вот так, запросто, сумеет выведать у него все, что нужно? Невероятное самомнение! Саймон не мог взять в толк, как такая девушка, как Илзбет, могла вообще решиться выйти замуж за этого болвана.
Направляясь к дому, Саймон вдруг задумался — а что, если Хэпберн заметил слежку? Разумеется, это был бы для него основательный повод занервничать, а Хэпберн решительно показался ему встревоженным. Но Саймон покачал головой, отгоняя прочь нелепое предположение. Он и его люди знали своё дело. Если Хэпберн и видел что-нибудь, так не более, чем промелькнувшую тень, нечто такое, что озадачит на миг, а потом забудется. Просто Хэпберн лишился покоя — почему-то выпад против короля дал осечку. Если же их план провалится, Хэпберну придется распрощаться с надеждами урвать свой жирный кусок. Армстронги на свободе; Илзбет до сих пор не поймана и не приговорена. Стена, которую Хэпберн возвел между собой и подозрениями в злом умысле, рассыпается на глазах.
Ему нужно найти того, кто стоит во главе заговора. Но Саймон знал, что это будет нелегко. Понятно, что лидер заговорщиков скрывается в тени. Саймон приказал своим людям внимательно следить, не встречается ли Хэпберн или его кузен с кем-нибудь, но пока ничего подобного не случилось. Оставалось лишь надеяться, что скоро они найдут Дэвида. Инстинкт подсказывал Саймону: этот человек легко сломается и сообщит все или почти все, что им необходимо.
Очутившись дома, Саймон быстро прошел в кабинет. Он вел себя как трус; но пока что не был готов встретиться с Илзбет. Нужно было тщательно обдумать, что он ей скажет, чтобы быстро сообщить новости, а затем удалиться. Именно так он вел себя с того самого момента двумя днями раньше, когда вырвался из ее объятий и сбежал. Разумеется, это не успокаивало его страсть к ней; но по крайней мере он не совершал никаких безумств.
Послышался тихий стук в дверь, и Саймон насторожился. Он боялся, что это Илзбет.
Усилием воли Саймон заставил себя расслабиться; Когда в ответ на приглашение войти в кабинете появился Рейд, он почувствовал некоторое разочарование и разозлился из-за этого. Как же унизительно — сознавать, что он бессилен против Илзбет!
Вымученно улыбнувшись мальчику, который уже подошел к его письменному столу, Саймон спросил:
— Тебе что-то нужно?
Рейд сцепил перед собой руки. Для мальчика его возраста он выглядел слишком серьезным и встревоженным.
— Я только хотел спросить, вы уже нашли доказательство, что Илзбет не виновна в убийстве?
— Пока не нашел, малыш, но я намерен найти его как можно скорее.
Рейд грустно вздохнул, и его узкие плечики поникли.
— Мне не нравится, что она такая печальная. Иногда мне страшно — вдруг мы с Элен ее потеряем?
— Вы не потеряете Илзбет из-за того, что кто-то там затеял глупый заговор. И еще, если тебя это успокоит, парень, ты можешь не бояться, что вы с сестренкой окажетесь на улице. Если что-то случится с Илзбет, тебя и сестру отвезут в ее семью, к Армстронгам или Мюрреям. — Он снова улыбнулся. — Если конечно, Старая Бега разрешит вам отсюда уехать.
— Илзбет сказала мне, что о нас позаботятся, но я бы лучше остался с ней. Она учит меня всяким наукам, и это поможет мне, когда я стану мужчиной. Смогу заработать денег побольше. Я еще не знаю как, но хорошо знаю, что мне пригодится то, чему она меня учит. И тогда я смогу как следует заботиться об Элен.
— Рейд, я не хочу тебе лгать и не скажу, что нам будет легко помочь Илзбет выпутаться. Но я делаю все, что в моих силах, чтобы найти настоящих заговорщиков, врагов короля. Как и ты, я не хочу, чтобы она и ее семья скитались по свету и скрывались.
— Я знаю, сэр. Просто я подумал — приду и спрошу. Ведь мы вас теперь почти не видим.
Саймон едва удержался, чтобы не поморщиться от этих слов. Он не подумал о детях: о том, как воспримут они его отсутствие. Вспомнил, как маленькая Элеи с радостной улыбкой бежала ему навстречу, чтобы обнять и поцеловать, и выругался про себя.
