Обещанная богу солнца - К.О.В.Ш.
– Нападавший не найден, – тяжело вздохнул Тиберий. – Может, ты что-то упустила. Расскажи любые подробности, чтобы страже было легче найти подонка.
– Хорошо. – Диана дрожащими пальцами прикоснулась к свежей повязке на левом предплечье. – Как я уже говорила, я плохо спала этой ночью. Не могу сказать, что что-то предчувствовала, скорее, волновалась о предстоящей поездке в Неаполь.
Диана не врала. Ей правда было так тревожно оттого, что отец решил взять всю семью на гладиаторские игры в Неаполе, где спонсором выступал его друг Летус Юстиан Цезарий, что она полночи не могла сомкнуть глаз. Ее то охватывала радость за отца, которого Цезарий объявил почетным гостем, то беспокойство о том, как пройдет представление. Игры внушали ей отвращение и страх, и, слава богам, отец редко брал ее с собой. Но в этот раз должна была поехать вся семья, о чем Диане сказали буквально вчера, и она тревожилась, не зная, что надеть и как себя вести.
И все же именно волнение спасло ее в эту ночь. Бессонница выгнала из постели, и Диана пошла к алтарю, который по ее просьбе устроили в ее спальне. Хотелось помолиться своему покровителю и попросить совета.
Взгляд Дианы устремился к углу комнаты, где стояли небольшие статуи Аполлона и его сестры, богини, в честь которой назвали девушку. Она стояла подле них, погрузившись в свои мысли, смотрела на лик бога солнца, освещенного пламенем почти прогоревшей свечи, и гладила пальцами резную шкатулку, на крышке которой был изображен все тот же Аполлон. Она беззвучно возносила молитвы, как вдруг заметила, что пламя свечи задрожало, а после услышала странный шорох за спиной. Диана обернулась и закричала, разглядев в полумраке высокого худощавого мужчину. Он был одет в темное, а лицо его скрывала черная ткань, из-за чего он сначала показался ей тенью. Мужчина был совсем близко, а в руке сжимал нож.
Он замахнулся, но Диана успела пригнуться и подставить руку, и лезвие вспороло тонкую кожу девушки. От боли и вида собственной крови Диана закричала еще громче. Где-то вдали послышались тяжелые шаги – стража спешила на ее крик. Диана отпрянула назад, заливая кровью пол и крича так неистово, будто рассчитывала оглушить нападавшего. Тот растерялся на миг, будто не думал, что промахнется, и не ждал, что шум на вилле поднимется так скоро. Он оглянулся на окно, а потом попытался схватить Диану за руку, снова замахнувшись ножом, но движение его вышло неловким, и девушке удалось извернуться, схватить здоровой рукой шкатулку и бросить в нападавшего. Шкатулка ударила его в живот, а потом с грохотом упала на пол.
Шаги стражи были совсем близко, и преступник рванул к балкону. Диана съежилась на полу, зажимая рану, из которой лилась кровь. Она плакала навзрыд от страха и боли. Стражники, ворвавшиеся в покои, тут же побежали к ней, подарив нападавшему драгоценные секунды на побег. А когда они кинулись к балкону, убийцы и след простыл, только обрезанная веревка болталась на ветру.
Диана смотрела на свою руку, не решаясь поднять взгляд на отца. Она не могла помочь ему и Алису – ей не удалось рассмотреть убийцу, у нее не было предположений о том, кто и зачем хотел ее убить. Ясно было только одно: кто-то хотел перерезать ей горло во сне, тихо и бесшумно. И жива она сейчас только по воле богов.
Тиберий смотрел на бледное, заплаканное лицо дочери и не понимал, кто мог желать ей зла.
– Почему ты, почему сейчас? – обессиленно спросил он.
– Господин, осмелюсь предположить, что кто-то хочет вам навредить. Всем известно, как сильно вы дорожите семьей… – хмуро сказал Алис. – Еще думаю, кто-то знает, что стража сменяется каждые два часа, – время подгадали так, чтобы нападавший мог совершить преступление и уйти незамеченным.
– Но его заметили. И он все равно ушел, – Талия выразительно посмотрела на начальника стражи. – Муж мой, я считаю, нам нужно сменить время караулов и заменить всех стражников, кто дежурил ночью. Они слепые бездельники.
Когда Тиберий кивнул, Алис заметно побледнел, хотя лицо его, как обычно, не выражало никаких эмоций.
– Алис, тебя я не уволю. Пока что. – Тиберий строго посмотрел на начальника стражи. – Но если не разберешься с этим, лично убью.
– Да, господин.
– Я найму больше людей для охраны виллы, – потер виски Тиберий, размышляя, как еще обезопасить семью, пока заговорщики не найдены. – Диана, я приставлю к тебе личного охранника. Талия, к вам с Эни тоже.
– Энеиде – да, мне – нет. Не люблю, когда за мной ходят по пятам.
– Это ради безопасности, – вспыхнул Тиберий. – Лучше пусть за тобой ходит охранник, чем тень убийцы!
– Муж мой, я позабочусь о нашей с тобой безопасности, не волнуйся, – поджала губы Талия, сложив руки на груди.
– Вернемся к этому разговору позже, – устало отмахнулся Тиберий. – Скоро время завтрака, а никто толком не спал этой ночью. Диана, отдохни. Талия, скажи слугам, чтоб завтрак накрыли позже. Нам всем нужно отдохнуть.
– Тиберий, но как же игры в Неаполе? – встрепенулась Талия. – Если хотим успеть и не обижать Цезария, нужно подать завтрак вовремя.
Тиберий хотел было снова излиться гневом, но передумал. Юстиан Цезарий был не просто его старым другом, но и самой влиятельной фигурой всего региона. Его уважал сам император. В словах Талии было зерно истины: опоздать или, того хуже, не приехать на эти игры было недопустимо. Тем более Цезарий объявил его почетным гостем в честь завершения строительства нового акведука.
– Цезарий уже столько дней только и твердит об играх, Тиберий, – продолжала настаивать Талия. – Там будет столько влиятельных людей. Но главное, там ждут тебя, дорогой.
– Талия, я знаю! Но как же это покушение?
– Вот именно! – Талия вскинула голову, высоко задрав подбородок. – Поедем всей семьей, покажем, что мы в порядке и наш дом процветает.
– Что ты имеешь в виду?
– Возможно, там будут заговорщики. И при виде Дианы они могут выдать себя словом или жестом, – прищурилась Талия. – Прикажем нашей личной охране и слугам внимательно следить за всеми. И сами посмотрим на лица гостей во время бесед.
Диана поняла, что пытается сказать мачеха, – покушение вполне мог организовать кто-то из высокопоставленных знакомых отца, и сегодня они все соберутся в одном месте. Отличная возможность узнать, будет ли среди них тот, кого удивит ее появление без явных на то причин.
– Талия права, отец. Мы должны поехать на игры.
Тиберий замолчал, крепко задумавшись. Предложение жены и дочери звучало логично
