Ли Бристол - Янтарные небеса
Вот он стоит перед ним, его младший брат Джейк, сильный и здоровый. Джейк, который знает ответ на любой вопрос, для которого все ясно и понятно, который не признает полутонов… Джейк, который берет от жизни все, что ему нужно, и никому не позволяет встать на своем пути… Джейк, всеобщий любимец. Что он знает о непреодолимой тоске и страдании, об остром желании достичь невозможного, о том, как трудно, став обладателем прекрасного, отказаться от него? Да как он только смеет давать советы?
Джейк, который отнял у них маму, Элизабет…
Боль и гнев уже готовы были выплеснуться наружу, однако Дэниел понимал, что ни к чему хорошему это не приведет. Лицо его оставалось по-прежнему безмятежным. Джессика – женщина, которая нужна ему и которая прекрасно впишется в его родное поместье. Живая, энергичная, красивая. Совсем как мама…
– Ее отец – странствующий проповедник.
– Как же, проповедник! Цирковой клоун! Черт подери, Дэниел, неужели ты не знаешь, что от этих людей можно ожидать чего угодно? Да всему Техасу известно, что ее папаша – самый мерзкий тип из всех недостойных людишек! В каждом городе до самого Арканзаса он пытался всучить всем желающим змеиный яд и серу, и отовсюду его гнали палками. И доченька его такая же мошенница, ни капли в этом не сомневаюсь. Очень быстро она обдерет тебя как липку и испарится из нашего дома, только ее и видели!
Дэниел опустил глаза.
– Не все так просто… – тихо произнес он.
Джейк остановился, с недоумением взглянул на брата и недоверчиво произнес:
– Где, черт подери, тебя угораздило познакомиться с этими проходимцами?
Дэниел тяжело вздохнул и тронул брата за руку.
– Они остановились на нашей земле. Я должен был проверить, что это за люди. – Он покачал головой, вспоминая свою первую встречу с Джессикой, и в глазах его появилось тревожное выражение. Однако голос оставался по-прежнему спокойным. – Видел бы ты ее, Джейк. Такая красивая кроткая девушка. А этот ее папаша! – Последнее слово он произнес с ненавистью. – В отношении его ты прав. Это шарлатан, каких мало. Мотается из города в город и морочит голову доверчивым людям, которые толпами стекаются поглазеть на его «необыкновенные чудеса»…
– С любящей дочерью в главной роли, – насмешливо подхватил Джейк. – А после представления она отдается всем желающим в своей повозке, чтобы заработать папаше на выпивку?
Глаза Дэниела яростно блеснули.
– Прекрати, Джейк! – бросил он, но тут же взял себя в руки. – Он обращается с ней как со своей рабыней. Она его ужасно боится. Думаю, что он даже бьет ее, хотя сама она мне об этом не говорила. Черт подери, ведь я люблю ее! Как я могу допустить, чтобы она жила в таких условиях и с таким мерзавцем!
Внезапно со всей ясностью на Джейка снизошла правда. Он так и застыл, не донеся до рта дымящуюся сигару. Ну конечно же! Дэниел – благородное сердце – не задумываясь, придет на помощь человеку, попавшему в беду, тем более, если человек этот – очаровательная девушка. И, осознав это, Джейк понял, что не стоит сердиться на своего доброго, доверчивого брата.
– Ты не любишь ее, Дэниел, – проговорил он. – Тебе просто жаль ее. А она использует тебя, это ясно как Божий день. Черт тебя подери, да ты сам ей это позволяешь! – Джейк вновь раздраженно заметался по комнате. – Черт возьми, Дэниел! Неужели ты не понимаешь, во что вляпываешься? Тебе ее жаль? Прекрасно. Дай денег, и через секунду ее отсюда как ветром сдует, уж поверь мне. Выполни свой христианский долг, чтобы тебя не мучила совесть, но, ради Бога, не связывайся с этой дрянью! Для этого нет никаких причин.
Глаза Дэниела потемнели от гнева.
– Еще раз говорю тебе, Джейк: она не дрянь! – И, словно сожалея о том, что позволил себе выйти из себя, снова тронул брата за руку. – Послушай, Джейк, сегодня мне исполняется тридцать пять лет. И как ты совершенно верно заметил, не много найдется женщин, которым я нужен такой, какой я сейчас, каким сделала меня война…
Во взгляде, который бросил Дэниел на брата, не было ни тени укоризны, однако Джейк покраснел, злясь на себя за то, что допустил бестактность. У него и в мыслях не было ни причинять Дэниелу боль, ни напоминать о том, чего уже никто не в силах исправить.
Но Дэниел, не обращая внимания на смущение брата, спокойно продолжал:
– Жена нужна мужчине для многого, Джейк. Тебе известно, что мне предложили баллотироваться на пост сенатора, когда истечет срок полномочий Ласкина, а ты знаешь, как давно я мечтаю стать сенатором. Так вот, быть семейным человеком в моем положении – это только плюс. Да и поместью нужна женская рука.
Джейк хотел что-то возразить, но Дэниел не дал ему и рта раскрыть.
– Джессика – как раз то, что мне нужно, – решительно продолжал он. – Она милая, умная, очаровательная девушка… А избирателям приятно лицезреть красивые лица, – добавил он с легкой улыбкой. – Кроме того, она не капризна, – продолжал Дэниел. – Я люблю ее, Джейк, что бы ты ни говорил и как бы ты на это ни смотрел. Мы с Джессикой отлично подходим друг другу. Да ты и сам скоро в этом убедишься. – И Дэниел, вытащив из кармана жилета часы, открыл их, давая понять, что разговор окончен. – А теперь тебе лучше пойти и привести себя в порядок, пока Мария не устроила взбучку за то, что ты наследил на только что натертом полу. Я встречаюсь с Джессикой через час и привезу ее сюда на барбекю. Сегодня мы объявляем о помолвке, а поженимся через три недели, когда сюда приедет священник.
«А вот это мы еще посмотрим», – мрачно подумал Джейк, однако вслух ничего не сказал.
Джейк знал, когда можно говорить, а когда лучше держать язык за зубами. Сейчас с Дэниелом разговаривать бесполезно, он не будет ничего слушать, а вот с Джессикой…
Подойдя к брату, Дэниел ласково потрепал его по плечу, явно довольный тем, что они, как ему показалось, сумели наконец найти общий язык.
– Я ужасно рад, что ты вернулся, Джейк! Какой день рождения без тебя, а тем более свадьба?! – воскликнул он. – Она тебе понравится, я в этом уверен.
– Мне абсолютно не по душе твоя затея, Дэниел.
В глазах Дэниела мелькнула обида, однако природный оптимизм взял верх, и, легонько сжав Джейку руку, он сказал:
– Тебе нужно отдохнуть. Увидимся вечером.
Громко выругавшись, Джейк швырнул сигару в потухший камин и, резко повернувшись, вышел из библиотеки. Нет, не о таком возвращении домой он мечтал.
Оставшись в одиночестве, Дэниел пытался разобраться в сложившейся ситуации. Понятно, что известие о женитьбе расстроило Джейка. И этого стоило ожидать: он и не рассчитывал на понимание брата.
Дэниел перевел взгляд на портрет матери, висевший над камином. Легендарная Элизабет Коулмен Филдинг была запечатлена художником в возрасте шестнадцати лет. С картины смотрела изумительной красоты девушка. Блестящая шатенка с озорными глазами-изумрудами. Красота Элизабет, ее неукротимый нрав и ненавязчивая, но твердая решимость, вносившая перемены в судьбы всех людей, с которыми ей доводилось сталкиваться, остались в памяти людской по сей день. Этот портрет был первым из многочисленных изящных вещей, которые мама привезла из своего родного дома в Алабаме, желая хоть немного приобщить жителей техасского форта, куда переселилась после замужества, к культуре. Память о матери по-прежнему витала над усадьбой «Три холма», а портрет ее неизменно господствовал в этой комнате.
