Барбара Картленд - Поцелуй в Риме
— Мы были вынуждены продать все, что можно, — продолжила Алина едва слышно. Затем после небольшой паузы добавила: — Поговорим об этом позже. А теперь я хочу услышать о тебе, о твоих успехах и, конечно, о том, почему ты здесь.
По выражению глаз подруги она поняла: что-то у той неладно.
Помолчав минуту, Дениза сказала:
— Ах, Алина, я такая дурочка! Ты ни за что не поверишь, как глупо я себя вела.
Алина села рядом с ней:
— Расскажи мне все.
— Именно это я и хочу сделать, и поэтому я здесь. Уверена, ты поможешь мне.
Алина придвинулась и взяла Денизу за руку:
— Начни еще раз.
— Ну хорошо. Ты знаешь, я имела успех в Лондоне. По-настоящему большой успех, Алина, и было бы глупо отрицать это.
— Как могло быть иначе? — ответила Алина с нежностью. — Ты так очаровательна, и у тебя столько прекрасных платьев, о которых ты писала и рассказывала.
— Моя бабушка очень добра ко мне. И конечно, папа тоже готов был платить за все, что я захочу. — С легкой улыбкой она добавила: — Я была королевой на всех балах, которые посещала.
— Без сомнения, так оно и было, — согласилась Алина охотно.
— В Лондоне ценится не только внешность. Там полно изысканных красавиц, умеющих очаровать принца Уэльского и всех этих лощеных господ, завсегдатаев дворца Мальборо.
— Я уверена: ни одна из них не сравнится с тобой.
— Они думают, что гораздо красивее, а мужчины, которые за ними ухаживают, не интересуются молоденькими педантками.
Алина молчала, гадая про себя, что же случилось.
— Однако я получила целую дюжину предложений, — продолжала Дениза. — И в конце концов, Алина, я влюбилась!
— Как интересно! — воскликнула Алина. — Кто он? Вы счастливы?
Дениза глубоко вздохнула:
— Он очень красив, и его зовут герцог Уэскотт. Отец был тоже весьма доволен такой партией.
— Вы собираетесь пожениться? — спросила Алина.
— Увы, вся беда в этом, — ответила Дениза.
— Но что случилось?
— Не могу представить, как я могла оказаться такой дурой. Генри влюблен в меня, влюблен без памяти и сделал мне предложение.
Длина слушала подругу с широко раскрытыми глазами.
Она не вполне понимала, о чем идет речь.
— Я не знаю, что на меня нашло, — продолжала Дениза, — наверное, потому, что Генри считал само собой разумеющимся мое согласие. И хотя я и подумать не могла ни о чем ином, тем не менее уклонилась от прямого ответа.
— Это значит, что ты отказала ему?
— Нет, не совсем, но я попросила его подождать немного, чтобы проверить наши чувства.
— И он не согласился?
— Нет. Ах, Алина, я была такой глупой. Чтобы заставить его влюбиться в меня еще сильнее и немного поревновать, я начала флиртовать с другими и зашла слишком далеко.
— Что произошло? — спросила Алина.
— Я получила от Генри письмо. Он пишет, что совершенно уверился в моем безразличии к нему. Затем он покинул Англию.
В голосе Денизы Алина уловила нотку отчаяния.
— Он покинул Англию? — повторила она. — Но куда он уехал?
— Он отправился в Рим, к своей бабушке, и я боюсь, да боюсь, что никогда не увижу его снова.
— Но ты, конечно, написала ему… — начала Алина.
— Не собираюсь этого делать. Я решила поехать в Рим и встретиться с ним. Знаю, как только он увидит меня, все будет хорошо. Я скажу ему, что люблю его больше всего на свете, и мы поженимся.
Алина на мгновение задумалась:
— Это разумное решение.
— Да, но выполнить его будет трудно, и поэтому я приехала к тебе.
— Чем же я могу помочь?
— Видишь ли, папа согласился отпустить меня в Рим. Как раз туда едет лорд Тевертон, мой кузен — ты его не знаешь — со специальным поручением премьер-министра. Я могу поехать вместе с ним, но мне нужна компаньонка.
Алина кивнула в знак согласия. Конечно, молодая девушка не может ехать за границу одна.
— Вот затем я к тебе и приехала. Хочу, чтобы ты помогла мне вспомнить имя гувернантки, служившей у нас непродолжительное время, пока болела мисс Смитсон. Это была замужняя и очень приятная во всех отношениях дама.
— Гувернантка? — повторила Алина. — Но ведь…
— Я знаю, ты думаешь, — ответила Дениза, — как и папа, что я могу взять с собой одну из родственниц. Тетку или старшую кузину. — Она сделала выразительный жест. — Тй можешь представить этот кошмар? Они будут вести себя стеснительно и говорить: «А теперь молодые люди хотят побыть вдвоем», что только вгонит меня в краску от смущения. Или, что еще хуже, станут разыгрывать из себя строгую компаньонку и ни на мгновение не оставят нас с Генри наедине.
Алина рассмеялась. Она встречала некоторых родственниц Денизы и знала, что именно так они и поведут себя.
— Я их всех перебрала в памяти, — продолжала Дениза. — Одна хуже другой. Нет, мне нужно вести себя с Генри умно. Ведь я его действительно огорчила. — Она тихонько всхлипнула. — Его письмо было таким ударом для меня. Я знаю, его обидело мое поведение, и теперь мне нужно сделать так, чтобы он простил меня.
Она опять вздохнула, но глаза ее блеснули, когда она сказала:
— Но я не собираюсь ползать у его ног и потакать его самолюбию. Он и так достаточно самоуверенный и властный.
Алина снова рассмеялась:
— Теперь я понимаю твои трудности, но миссис Уилсон, именно так зовут ту леди, о которой ты спрашивала, работает у французского посла — учит его детей английскому, а в настоящее время она с ними во Франции.
— Какая досада! Она единственная, у кого хватило бы такта и кто удовлетворил бы папу как подходящая для меня компаньонка.
— Я думаю, ты найдешь еще кого-нибудь, — сказала Алина с надеждой.
— Но кого? Я просто не могу себе представить. Внезапно она вскрикнула так громко, что Алина вздрогнула от неожиданности и посмотрела на подругу с удивлением.
— Ну конечно! Я нашла выход. Все просто. Ты поедешь со мной!
— Я? Но, дорогая, я не замужем, а две девушки не могут сопровождать друг друга.
— Я все понимаю, — отрезала Дениза. — То, о чем я подумала… о, я действительно умна! Ты поедешь со мной под видом своей матери.
— М-м-моей… мамы?
— Но ты же помнишь, какой очаровательной была твоя мама и как молодо она выглядела. В конце концов, все мы знаем, что она вышла замуж в семнадцать, так что, когда она умерла, ей не было еще и тридцати семи.
— Это правда, — ответила Алина, — но…
— Никаких но, я скажу папе, он сегодня вечером отправляется на неделю на скачки в Донкастер, что меня будет сопровождать в Рим леди Лэнгли. Когда я уезжала из дому отец сказал мне: «Передай привет леди Лэнгли. Она всегда была такой обворожительной женщиной, и мне жаль, что мы ее больше не видим». Очевидно, он не осведомлен о ее смерти.
