Карен Робардс - По ту сторону небес
— Я Кэролайн Везерби. Эфраим Мэтисон — муж моей сестры Элизабет. Судя по вашей фамилии, вы с ней, вероятно, родственники. Может быть, будете столь любезны и отведете меня к ней.
— Да хранит нас Господь! — Удивленный тон Даниэля полностью соответствовал выражению его лица. Не отвечая прямо на просьбу девушки, он начал быстро и вместе с тем внимательно рассматривать ее лицо и фигуру.
Глаза Кэролайн сузились от возмущения: ее словно взвешивали на весах, причем результат явно свидетельствовал не в ее пользу. Хотя ни один еще мужчина не находил ничего отталкивающего во внешности Кэролайн. Ни в лице, с его тонкими ровными чертами и большими миндалевидными карими глазами, казавшимися янтарными за счет своего золотистого оттенка. Ни в выбивающихся из-под капюшона гладко зачесанных назад черных волосах. Надетая на ней широкая накидка скрывала детали фигуры. Но уже сама эта накидка из темно-красного бархата, купленная еще во времена, когда отец Кэролайн мог позволить себе такие подарки, и сохраненная в последующие тяжелые годы, вызывала недовольство Мэтисона. Судя по тусклым оттенкам коричневого, серого и черного, которые преобладали в домотканой одежде собравшихся на пристани, один только яркий цвет должен был раздражать. Несколько человек из толпы и впрямь уже бросали на девушку осуждающие взоры. Еще суровее взирали на нее пассажиры «Голубки». Каким-то непостижимым образом (как, впрочем, всегда бывает в узком замкнутом кругу людей) они узнали о незавидном положении девушки. Наблюдая, как пассажиры приветствуют друзей и знакомых из числа колонистов, Кэролайн подумала: «Скоро эта история станет достоянием всего городка». Уже несколько человек что-то шептали на ухо встречавшим, украдкой оглядываясь в ее сторону. От этих взглядов у Кэролайн окостенела спина, но она ничем не выдавала своих чувств, по поводу того, что явилась предметом пересудов.
— Ты еще не знаешь самого плохого, — мрачно усмехнулся капитан Рауз, которого, несомненно, радовала перспектива скорого избавления от обузы. — Мисс Везерби должна мне деньги за проезд. Она всю дорогу уверяла меня, что ее зять заплатит.
— Как это? — в голосе Даниэля чувствовалось смятение.
— Эта молодая, э… леди села на корабль незадолго до отплытия, причем обманным путем. Она уговорила моего старшего помощника принять плату за проезд не деньгами, а ценной брошью. Но камешки оказались фальшивыми. Ей не повезло, с нами на корабле ехал ювелир, иначе узнали бы об обмане, только когда попытались бы продать ее безделушку. Не сомневаюсь, именно на это она с самого начала и рассчитывала.
— Я устала вам повторять: я не имела ни малейшего представления о том, что камни фальшивые. Эта вещь принадлежала моей матери. Я считала брошь настоящей. — Эта гневная тирада прозвучала прежде, чем Кэролайн сумела себя сдержать. Ее глаза, обращенные на капитана Рауза, пылали гневом. Затем она взяла себя в руки и усилием воли стерла с лица эмоции, снова надев непроницаемую маску. Высоко подняв голову, девушка готовилась дать отпор Мэтисону, который, явно сбитый с толку, все еще стоял в оцепенении и с недоверием смотрел на капитана Рауза.
— Сколько? — спросил он с опаской. Услышав ответ капитана, он широко раскрыл глаза и слегка присвистнул. — Мэту это не понравится.
— Я тоже так думаю. Что предлагаешь делать? Может быть, лучше отвести ее в суд и…
— Нет, нет. — Даниэль покачал головой. — Если она и впрямь какая-то родственница Мэта…
— Не будете ли вы так любезны прекратить говорить обо мне в третьем лице и отвести к сестре. Я уверена, она, по крайней мере, будет рада меня видать. — Кэролайн не чувствовала нужной уверенности в своем голосе. Но никто, кроме нее, не подозревал о мучивших девушку приступах нервной рвоты и не замечал влажных от волнения ладоней.
Лицо Даниэля выражало беспомощность. Они обменялись взглядами с капитаном Раузом.
— На твоем месте я предоставил бы Мэту самому разобраться в этой истории. — Капитан пожал плечами.
— Слушаю, сэр. — Явно придя к какому-то решению, Мэтисон кивнул и протянул руку к корзине, которую держала Кэролайн. — Вам лучше пройти со мной, мисс. Я брат Мэта, то есть Эфраима. Хотя это имя ему не особенно нравится.
— Спасибо, я сама понесу корзинку, — холодно сказала она. — Если вы столь любезны, можете позаботиться о моих чемоданах.
— Ее чемоданах? — переспросил Даниэль, когда Кэролайн отошла от них с гордо поднятой головой.
— Их целых три, — с кривой усмешкой ответил капитан Рауз, указывая на кучу багажа, которую его матросы сложили поблизости. — Она та еще штучка, верно? Сама надменность. Интересно, что скажет о ней Мэт?
Даниэль покачал головой и нагнулся, чтобы поставить на плечо чемодан.
— В восторге он не будет, уж это я тебе гарантирую.
2
Грунтовая дорога, по которой Кэролайн шла вслед за Даниэлем и капитаном Раузом, проходила как раз мимо маленьких домиков, которые она заметила епде с баркаса. При ближайшем рассмотрении те действительно оказались очень небольшими и были сделаны из недавно обструганных и еще не успевших потемнеть досок. Желтоватые квадратики окон были затянуты бумагой или, может быть, тонко выделанной кожей. Почти из каждой трубы шел дым. Между домишками носяиась стайка детишек, за которыми с утомленным видом присматривала девочка постарше. При виде проходящих мимо мужчин и женщины они захихикали, обсуждая странный наряд Кэролайн. Молодая женщина в домотканом платье и белом полотняном чепце (который почти полностью скрывал ее волосы), стоявшая на крыльце своего домика с младенцем на руках, помахала рукой. Ее лицо выражало откровенное любопытство.
— Доброе утро, Мэри, — крикнул Даниэль, подняв руку в знак приветствия.
— Миссис Мэтисон, — эхом отозвался капитан Рауз, дотрагиваясь до полей шляпы.
Фамилия подсказала Кэролайн, что эта молодая особа тоже приходилась родственницей ее сестре. Может быть, золовкой? Она обрадовалась, что Даниэль не остановился, а продолжал двигаться быстрым шагом к окраине деревни.
Пройдя дальше, Кэролайн заметила, что домики лепятся вокруг ровного пространства, служившего чем-то вроде главной площади. В центре ее находилось большое прямоугольное здание, в окнах которого было настоящее стекло. Судя по четырехгранному шпилю на крыше и небольшому кладбищу с левой стороны здания, Кэролайн пришла к выводу, что это местная церковь. Ее догадку подтвердил священнослужитель в белом парике.
Появившись на крыльце, он наблюдал за ними без улыбки, хотя его рука поднялась вверх в ответ на приветствие Даниэля.
— У преподобного отца Миллера такое выражение лица, будто он с утра скушал что-то кислое, — заметил капитан Рауз, когда они отошли на значительное расстояние.
