Карен Робардс - По ту сторону небес
Кэролайн визжала от страха. Мальчик вопил, раскачивая ограду. Мужчины и юноши сбежались со всех сторон на скотный двор.
Ей казалось, она чувствует горячее дыхание зверя уже на затылке. До изгороди оставалось еще несколько шагов.
— Плащ! Бросай плащ! — выкрикнул Даниэль, бросившись ей на помощь.
Кэролайн крепче зажала в кулаке юбки — оступиться и упасть в данной ситуации было почти равносильно смерти — и, подняв другую руку, дернула за шнурки накидки. Через мгновение та спланировала на землю.
— Молодчина!
От страха она, словно на крыльях, перемахнула почти метровое расстояние, оставшееся до спасительной загородки. Даниэль с другой стороны схватил Кэролайн за руку, рывком поднял вверх и с силой перекинул ее через ограду. Юбка за что-то зацепилась, раздался треск рвущейся материи, и затем, пролетев по воздуху, девушка с громким чмокающим звуком плюхнулась лицом вниз в самую грязь скотного двора.
Пока она лежала, не в силах пошевелиться (болела каждая косточка, дыхания не хватало), откуда ни возьмись появилась Миллисент и потерлась о голову хозяйки. Со стороны леса, за пастбищем, где пасся бык, раздавался неистовый лай Рейли, искавшего кошку, которая каким-то непостижимым для него образом сумела убежать. У Кэролайн не было даже сил застонать, когда ее любимица начала громко урчать.
3
Некоторое время, показавшееся Кэролайн вечностью, она неподвижно лежала с закрытыми глазами, ничего не воспринимая, кроме жалобного урчания Миллисент, эхом отдававшегося в ушах. Падение буквально выбило из нее дух, не говоря уже о боли физической. Все тело ломило, а сердце продолжало бешено колотиться. Вдобавок ко всему, девушка была уверена, что стоит ей поднять веки, как огромная клыкастая пасть сомкнётся у нее на горле, и пес сожрет ее прямо на глазах ухмыляющихся хозяев. Ведь ни один из них даже пальцем не пошевелил в ее защиту.
Но, поборов наконец страх, Кэролайн решила подняться. Вытянув руку, она сгребла в охапку Миллисент и прижала к своему ноющему от царапин и синяков телу. С большой неохотой открыла глаза, осторожно приподнялась, опершись на локоть, и огляделась. Собаки нигде не было видно. Кэролайн не удержалась от громкого вздоха облегчения. Если не считать хмуро разглядывавшего ее мальчика — того, что кормил кур, — она была одна. Стараясь не делать резких движений, девушка села.
— Па, она жива.
Мальчишка сказал это, обернувшись через плечо, затем вновь взглянул на Кэролайн широко раскрытыми глазами, его черные густые волосы неровной челкой падали на глаза. Девушка заметила, что он изрядно оброс и что на бриджах, на самой коленке, зияла дыра, которую не мешало бы заштопать. У него вообще был неухоженный вид, а манеры, конечно, оставляли желать лучшего. Но этот ребенок — благодарение судьбе! — не ее забота.
Прикрывая глаза от слепящего солнца, Кэролайн посмотрела в ту сторону, куда обращался мальчик, и увидела пятерых взрослых мужчин и подростка, которого раньше заметила возле костра с котелком. Они стояли как раз в том месте, где она совершила недавно свой прыжок. За изгородью всхрапывал и топал копытами чудовищный бык, подбрасывая на рогах остатки того, что еще недавно было ее накидкой. Мужчины разглядывали злобного зверя с таким явным беспокойством за его здоровье, что, будь оно направлено на Кэролайн, можно было бы только радоваться подобному проявлению чуткости. По отношению же к быку их забота буквально сводила девушку с ума.
В ответ на слова мальчика все повернули к ней головы. Шесть пар глаз, в которых сквозил укор, уставились на Кэролайн. Ее внимание привлек старший из тех троих, с кем она еще не была знакома. Если Кэролайн не ошибалась, именно его Даниэль называл Мэтом. Когда Эфраим Мэтисон направился к ней, девушка взглянула на него почти враждебно.
Он был очень высоким мужчиной, даже выше, чем Даниэль, — это было заметно, когда они стояли рядом у забора. Кэролайн оглядела его широкие плечи и мощную грудь, узкие бедра и длинные сильные ноги. Как и на мальчиках, на нем не было ни верхнего платья, ни жилета. Одежду, состоявшую из белой с длинными рукавами рубашки без воротника, черных свободных бридж чуть ниже колен и чулок из серой шерстяной материи, дополняли простые кожаные туфли с квадратными носами. Голова не покрыта, а волосы были такого же редкого, как и у Кэролайн, оттенка черного цвета, что при ярком солнце отливали в синеву. Подобно Даниэлю, он был коротко подстрижен в стиле «круглоголовых», но локоны и волны кудрей, казалось, бросали вызов пуританской скромности.
Еще не успев, как следует разглядеть лица Мэтисона, Кэролайн решила про себя, что муж ее сестры на редкость привлекательный мужчина.
И только когда тот подошел поближе, заметила, что он хромает. Его левая нога, видимо, не сгибалась в колене и мешала ему при ходьбе. Взгляд девушки смягчился. Как, должно быть, унизительно для столь мужественного на вид человека быть обремененным таким физическим недостатком.
Когда Мэтисон приблизился к ней на расстояние нескольких шагов, он остановился и, нахмурясь, стал рассматривать ее, уперев в бедра мощные кулаки. Кэролайн, мысленно взглянув на себя со стороны, подытожила собственные недостатки и едва не поморщилась. От природы девушка обладала высокой и стройной фигурой, когда-то округлой во всех местах. Но тяготы последних месяцев в Англии, а также лишения и трудности по пути сюда свели на нет женственность ее форм. Тело девушки стало тонким, почти прозрачным. К несчастью, наряд (на ней было ее лучшее, когда-то прелестное шелковое платье изумрудного цвета, украшенное рюшами) шился еще до того, как изменилась фигура Кэролайн. Теперь платье висело, вырез спускался гораздо ниже, чем следовало, рукава не обхватывали локоть, а беспомощно болтались; талия была чересчур свободна, а юбка — длинновата. В целом наряд смотрелся словно с чужого плеча. К тому же, после падения с забора его «украшали» прорехи и грязные пятна. Плюс ко всему из когда-то опрятного узла на затылке выбились волосы, так что толстые густые пряди беспорядочно обвились вокруг шеи или спустились на спину. Вдобавок задралась нижняя юбка, почти до колен обнажив ноги. Подытожив все это, девушка поняла с досадой, что вид у нее был еще тот.
Мужчина с неодобрением уставился на голые ноги Кэролайн. Вся прежняя враждебность вернулась к ней с новой силой.
— Эфраим Мэтисон? — В ее голосе ощущался лед.
Он кивнул в подтверждение.
Стараясь не обращать внимание на боль в мышцах, девушка поднялась на ноги и попыталась, хотя и без особого успеха, счистить налипшую на юбку грязь. При этом продолжала крепко прижимать к себе Миллисент. Кошка злобно сверкала глазами на подошедшего. Кэролайн с трудом сдерживала свой не менее гневный взгляд.
