Соня Мармен - Река надежды
– Перестань, Колл! Ты забываешь, что брак – это тоже обязательства, причем на всю жизнь! Леса – вот где настоящая свобода! Я слышал, что рассказывают парни о своих приключениях. Поверь, в этих диких краях много интересного! Говорят, например… – Александер с многозначительным видом подмигнул, – что у женщин-индианок горячая кровь! Ты же не упустишь шанс проверить, а?
– Алас…
– Ты упрямей осла, честное слово! Послушай, я прошу только, чтобы ты встретился с этим торговцем. Он организует экспедицию весной, и ему нужно восемьдесят человек. Пока набралось только шестьдесят три…
Попыхивая трубкой, Колл откинулся на спинку стула и, вполуха слушая брата, который еще надеялся его уговорить, стал рассматривать комнату. Освободившись от тягот солдатской службы, они вот уже два месяца перебивались мелкими подработками и часто не имели на обед ничего, кроме черствого хлеба и протухшей воды. Только Финли посчастливилось найти постоянную работу. Он устроился подмастерьем у одного сапожника в Верхнем городе, потому что успел освоить это ремесло еще до поступления в армию. Александер с Мунро решили отправиться на поиски приключений, но ему эта идея не улыбалась. После многолетней войны Коллу хотелось мира и покоя. Брат его между тем пустился в описания свободных нравов аборигенок. Колл резко оборвал его вопросом:
– Почему ты не соглашаешься пойти работать к мастеру Дюмулену? Мог бы обосноваться в Квебеке вместе с Эмили… Она только и ждет, когда ты позовешь ее замуж!
Александер умолк, уставившись на пенную жидкость, покачивавшуюся у него в кружке. Мастер Дюмулен, плотник, с которым он работал на восстановлении центрального собора столицы, узнал о талантах молодого резчика от урсулинок и предложил Александеру украсить резьбой церковные скамьи. Платить он пообещал хорошо, да и возможность состоять при мастере учеником открывала отличные перспективы на будущее. Но душа Александера стремилась к иному. Ведь торговля пушниной обещает намного больше…
Что же касается Эмили… Молодая женщина еще не успела полностью оправиться после выкидыша, и, вне всяких сомнений, отцом утраченного малыша был он, Александер. Однако он испытал странное облегчение, когда выяснилось, что брать на себя ответственность за семью не придется. Они с Эмили жили как муж и жена, но он не находил в себе сил узаконить этот союз. Он не любил ее по-настоящему, а потому и не мог заставить себя на ней жениться. Глубоко в душе Александер сомневался, что когда-нибудь сможет полюбить другую женщину так, как когда-то любил Изабель…
Пришла пора покинуть Квебек. По примеру многих однополчан Колл собирался отплыть к берегам Шотландии на первом же попутном судне. Напрасно он пытался уговорить брата поехать вместе! Его было не переубедить. Александер решил остаться тут навсегда. К тому же он страстно желал встретиться с братом-близнецом Джоном, а поскольку тот стал траппером, то появилось больше шансов осуществить задуманное, работая на местного торговца, который часто путешествовал по стране. И, что хорошо, преодоление трудностей и приключения не оставят ему времени для горьких размышлений…
С торговцем пушниной его познакомил Мунро недели две назад, и они втроем зашли в трактир в Нижнем городе, чтобы поговорить и выпить по чарке. Это было на следующий день после того, как у Эмили случились преждевременные роды. Что-что, а рассказывать этот торговец умел! По его словам, если ты не робкого десятка, «коричневое золото»[3] вполне могло сделать тебя богатым.
Александер не устоял перед соблазном, хотя и испытывал стыд при мысли, что придется покинуть Эмили в такое трудное для нее время. Но, с другой стороны, желание заработать – благовидный предлог, который позволит ему исчезнуть из ее жизни…
– Кто он, этот торговец пушниной? – спросил Колл, выпуская изо рта кольцо дыма.
Лицо Мунро осветилось улыбкой.
– Ван дер как-то там дальше! По-моему, он из Монреаля.
– Он сам себе хозяин и организует экспедиции за свой счет, – уточнил Александер. – Ничего общего с «Компанией Гудзонова залива», которой заправляют англичане! Он предпочитает иметь дело с американцами, а те понемногу стараются разведать тропы, которыми раньше ходили трапперы-французы, и проложить новые к западу от Великих озер. Он уже вернулся в Монреаль. Но если тебя заинтересовало это дело…
– Нет, – тихо сказал Колл.
В дверь постучали. Кристина отложила штопку и пошла открывать. С порога ей улыбнулась молодая женщина. Она поздоровалась и протянула сверток.
– Здравствуйте, мадам Гордон! Я принесла платье моей Жюли́, про которое мы говорили.
Она увидела мужчин, молча смотревших на нее, и смутилась.
– Это наши друзья, – пояснила Кристина, открывая дверь шире. – Может быть, посидите с нами?
– О нет, благодарю вас! Очень мило с вашей стороны, но мне пора возвращаться к невестке. Может, в другой раз!
– Договорились, в другой раз! И спасибо за платье! Подошью его немного, и будет у Мэри обновка!
Взгляд молодой круглолицей женщины задержался на Колле. Она улыбнулась, кивком попрощалась с гостями и хозяевами дома и вышла.
С минуту Колл не сводил глаз с захлопнувшейся двери. Белокурая гостья напомнила ему прекрасную Мадлен, которую он время от времени встречал на рынке, где она торговала вареньем собственного приготовления. Молодая женщина здоровалась и тут же спешила отвернуться. Не то что заговорить – даже подойти к ней он так и не осмелился. Он понимал, почему она так себя ведет. Но, несмотря ни на что, одной ее улыбки оказалось бы достаточно, чтобы он остался в этой стране навсегда. Наверное, просто не судьба…
Александер, в душе которого блеск золотистых волос незнакомки тоже пробудил болезненные воспоминания, понурил голову. Посмотрев на Колла, он сказал со вздохом:
– Я знаю, о чем ты думаешь.
Колл хмуро покосился на брата.
– Что ты имеешь в виду?
– Я знаю, что ты думаешь о кузине Изабель. Ты до сих пор по ней сохнешь, ведь так?
Колл передернул плечами и поднес кружку к губам. Александер грустно усмехнулся. Значит, это правда – Колл тайно влюблен в эту стройную белокурую злючку!
Дважды за четыре года, которые прошли с того дня, как он получил помилование и сошел с помоста для висельников, Александер предпринимал попытки поговорить с кузиной Изабель. В первый раз ему пришлось собрать все свое мужество, чтобы просто к ней подойти. Он засы́пал молодую женщину вопросами. Прежде он часто давал себе обещание, что не станет интересоваться судьбой своей неверной возлюбленной, но жить в неведении было невыносимо. Однако в тот раз Мадлен не стала с ним разговаривать. Сказала, что ее ждут, и ушла. Почувствовав, что она смущена не меньше, чем он сам, Александер не стал ее удерживать.
