Нэн Райан - Солнце любви
Сохраняя полнейшую неподвижность, Луис Кинтано не сводил с Эми немигающих глаз. Он ожидал увидеть ребенка, а перед ним стояла совсем взрослая девушка: высокая, стройная и потрясающе красивая. Золотистые волосы, которых не могла скрыть маленькая шляпка из розовой соломки, обрамляли прелестное лицо массой искусно уложенных локонов. Глаза синели, как безоблачные небеса Техаса, а в уголках полных влажных губ таилось сдерживаемое веселье.
На гибкой фигуре бесподобно сидел модный костюм из розового полотна с узкими лацканами, подчеркивающими соблазнительный контур на диво высокой груди.
Эми…
С пыхтением, набирая ход, поезд скрылся из виду, оставив молодых людей наедине. Они стояли в оцепенении, воззрившись друг на друга, и даже воздух вокруг них, казалось, потрескивал от странного необъяснимого напряжения.
В конце концов Эми первая стряхнула наваждение.
— Ты меня отвезешь домой, Тонатиу? — спросила она, мило улыбаясь.
Юноша шагнул к ней.
— Только если ты именно туда хочешь поехать, — ответил он тихим мягким голосом.
Он подошел еще ближе, так близко, что она могла видеть биение пульса на гладкой бронзовой шее и жаркое сияние прекрасных черных глаз.
Потом Тонатиу улыбнулся ей обаятельной мальчишеской улыбкой:
— Добро пожаловать домой, Эми. Мы по тебе соскучились.
Глава 2
— Надеюсь, — сказал Луис, обхватив тонкую талию Эми и бережно подсаживая ее на переднее сиденье сверкающего черного ландо, — ты не разочарована, что Патрон не приехал встречать тебя самолично? — Усевшись рядом, он повернулся и взглянул ей прямо в глаза.
— А что, разве я выгляжу разочарованной? — не растерялась Эми, хотя чувствовала, что щеки горят как в огне.
Темные глаза Луиса расширились. Он с трудом сглотнул.
— Нет. Ты выглядишь… выглядишь… — Он запнулся, отвел от Эми взгляд и принялся торопливо расправлять длинные кожаные поводья, которые были намотаны на тормозной рукоятке.
Эми прикоснулась к его плечу:
— Так все-таки как же я выгляжу? Скажи!
— Очень красивой, — ответил Луис, не глядя на нее, и Эми могла бы поклясться, что его красивое смуглое лицо залилось ярким румянцем.
Вспыхнув от непривычного воодушевления, которое никоим образом не было связано со стремлением поскорее оказаться дома, Эми все же ухитрилась улыбнуться и вполне чистосердечно произнести «спасибо».
Негромкой командой Луис тронул с места отлично подобранную пару гнедых, и карета покатилась, вздымая колесами мелкую пыль, которая долго еще висела в сухом неподвижном воздухе.
Сложив на коленях стиснутые руки, Эми украдкой бросала взгляды на классический мужской профиль под темным сомбреро. Внимательно изучив опушенные густыми ресницами глаза, высокие скулы и полные, прекрасного рисунка губы, она обнаружила, что ее весьма занимает ревнивый вопрос: была ли уже в жизни Тонатиу женщина? Или, возможно, даже женщины?
— Сегодня вечером праздник в честь твоего возвращения, — сказал Луис, поворачиваясь к Эми. — Ты чем-нибудь огорчена? — спросил он, уловив какую-то тень, омрачившую ее лицо.
Эми покачала головой:
— Ничем не огорчена. Вот нисколечко. А ты будешь на моем празднике, правда?
— Если ты хочешь меня там видеть, — улыбнулся Луис. Быстрая чувственная улыбка сумела лучше всяких слов сказать, что он прекрасно знает: Эми этого очень хочет. И что он сам не менее пылко желает того же.
— Да, я хочу тебя… — откликнулась Эми, умышленно помедлив перед тем, как добавить с застенчивой улыбкой: — видеть на своем празднике.
И ее пробрал озноб, когда она увидела, каким темным огнем полыхнули его глаза.
За толстыми стенами асиенды Орилья, сложенными из оранжево-розового необожженного кирпича, в библиотеке на верхнем этаже за большим сосновым письменным столом сидел, низко опустив белокурую голову, мужчина с горящими от возбуждения голубыми глазами. Перед ним лежала раскрытая бухгалтерская книга в потертом переплете из коричневой кожи. Гладкая поверхность стола была усыпана деньгами. Указательный палец блондина скользил вдоль длинных колонок черных цифр, заполнявших белые страницы кожаного гроссбуха. Вид аккуратных рядов с суммами вызывал у сидевшего за столом довольную улыбку.
На другом конце просторной комнаты другой блондин, несколько моложе и крупнее, лениво развалился на кушетке, вытянув вперед обутые в сапоги ноги. Он также улыбался, держа в руке наполовину опорожненный стакан с кентуккийским бурбоном[2]. Братья Салливен (Бэрон — за столом — и Лукас — на кушетке) как нельзя лучше воспользовались приездом сестры. Долгожданное возвращение Эми вызвало в Орилье настоящий переполох, что чрезвычайно устраивало братьев. На ранчо съехалось такое количество важных гостей, что никто из домочадцев не оставался без дела. У всех в Орилье — от мальчиков-мексиканцев, приставленных к лошадям и каретам, до старого, ушедшего на покой нефа-повара, чье барбекю славилось по всему Техасу, — хлопот было выше головы.
Уолтер, глава семьи Салливен, и дон Рамон Кинтано — совладельцы Орильи — в качестве радушных хозяев отправились вскоре после полудня сопровождать группу именитых гостей (в числе которых были губернатор Техаса и губернатор мексиканского штата Чиуауа) на верховую прогулку. И сейчас вся эта чисто мужская компания осматривала многочисленные коровьи стада и табуны лошадей где-то на бескрайних просторах Орильи.
Уолтер Салливен настоятельно предлагал своим взрослым сыновьям поехать вместе со всем обществом, однако Бэрон отказался за обоих.
— Мы уже кое с кем договорились раньше, — коротко и без извинений бросил он отцу. — Как-нибудь в другой раз, папа.
Едва дождавшись, пока последний всадник выедет за высокие белые ворота ранчо Орилья, Бэрон обернулся к младшему брату и, ухмыльнувшись, спросил:
— Как насчет нашего дела, Лукас? Готов подняться и бросить взгляд на расчетные книги старого скупердяя?
— Не понимаю, чего мы ждем? — откликнулся брат, хватая стакан и графин с виски.
Пока мужская половина гостей скакала по пустынным угодьям, а их дамы отдыхали в прохладных затененных гостевых комнатах Орильи, пока слуги прибирали, стряпали и наводили в доме красоту для предстоящего вечернего праздника, Бэрон сидел за письменным столом своего отца, подсчитывая наличность и сосредоточенно изучая расчетные книги, извлеченные из стенного сейфа, скрытого за портретом, изображающим в полный рост его давно умершую мать.
— Господи, Лукас, в один прекрасный день мы окажемся парочкой богатеньких ребят. — Бэрон открыл банковские книжки, и его синие глаза заблестели от радости при виде огромных счетов в Пасо-дель-Норте, Сан-Антонио, в Пекосе и в скромном Фермерском банке небольшого техасского городка Сандауна.
Одобрительно кивнув, Лукас отхлебнул большой глоток виски:
— И много там, Бэрон? На сколько мы с тобой потянем?
— На миллионы. Если дон Рамон будет еще жив, когда отец умрет, то мы предложим ему деньги и выкупим его долю.
Лукас проглотил еще порцию виски.
— Не знаю. Этот маленький испанец — хитрая бестия. Я не очень-то уверен…
— Ну а я уверен, — оборвал брата Бэрон. — Когда придет время, я доходчиво растолкую этому «дону», что ни он сам, ни его смазливый индейский сынок никому больше в Орилье не нужны. К тому моменту, когда я закончу свое объяснение, он будет прямо-таки сгорать от желания исчезнуть, прихватив с собой Луиса и немного денег.
— Думаешь, мы сумеем прибрать к рукам и долю Эми тоже? — спросил, ухмыльнувшись, Лукас.
Бэрон встал со стула. На его физиономии также играла усмешка.
— Я уже кое-что придумал.
— В самом деле? И что же? Она ведь еще ребенок. Ты не можешь…
— Эми — взрослая девица, и пора подумать о ее замужестве. — Бэрон собрал деньги, расчетные гроссбухи и банковские книжки и понес их в сейф. — У меня уже есть на примете отличный муж.
Лукас громко фыркнул. Он знал, что Бэрон говорит об их близком друге Тайлере Парнелле. Тайлер, как и братья, любил повеселиться, и они провели втроем немало разгульных ночей в салунах и борделях по обе стороны границы.
— Вот потеха-то будет — заполучить старину Тайлера в зятья! Одна беда: он гол как сокол — ни денег, ни земли, ни чего другого.
— Вот именно, — подтвердил Бэрон. Он закрыл сейф, набрав пальцем комбинацию цифр, повесил на место портрет матери и повернулся лицом к брату. — Тайлер быстро смекнет, как это заманчиво: жить в Орилье и забот не знать. А как только наш дружок это сообразит, он мигом загорится желанием увидеть нашу сестрицу в роли своей разрумянившейся молодой супруги.
— Что ж, он, может быть, и загорится, только как мы сумеем уговорить Эми сказать ему «да»?
Бэрон пожал плечами:
— Похоже, женщины находят Тайлера привлекательным. Я пригласил его на сегодняшний вечер. Надеюсь, они с Эми поладят.
