Розалинда Лейкер - Танцы с королями
Жасмин вошла в самые элегантные покои Версальского дворца, стены которых были отделаны превосходными гобеленами нежных светло-зеленых, голубых, лимонных и розовых оттенков. Огромное впечатление производила мебель работы искуснейших мастеров Франции. Всюду стояли восхитительнейшие безделушки, также поражавшие изяществом и тонким художественным исполнением. Среди них были лакированные шкатулки с красивыми пейзажами, брелоки, украшенные рубинами и алмазами, хрустальные бокалы для шоколада, фигурки из слоновой кости, серебряные медальоны и столы с инкрустацией из драгоценных камней. На окне висела позолоченная клетка с щебетавшей птичкой. По всем комнатам были расставлены фарфоровые цветы и множество ваз со свежесрезанными цветами, которые наполняли воздух в покоях своим густым, терпким ароматом и осыпали пыльцу на полированные поверхности.
На стенах гостиной было развешано довольно много красивых картин, и внимание Жасмин привлекла одна из них, работы Франсуа Буше. Компания веселых молодых мужчин и женщин собралась около качелей: взгляды всех были прикованы к сидевшей на них девушке, высоко взлетевшей в этот момент в воздух, — так, что атласное платье и нижние юбки поднялись и обнажили стройные ножки. Девушка на качелях обладала несомненным сходством с Виолеттой, и это обстоятельство больно отозвалось в сердце Жасмин. Правда, лицо этой юной особы отличалось большей округлостью, мягкостью и нежностью, чего так не доставало своевольному, капризному выражению лица и алчному огоньку красивых глаз дочери, которые навсегда врезались в память Жасмин. И в этот миг у нее за спиной раздалось легкое постукивание каблучков, заставившее Жасмин обернуться и сделать реверанс перед своей благодетельницей, забыв про картину и странное сходство главной героини с ее дочерью.
Мадам де Помпадур, у ног которой бежала маленькая собачка, тепло приветствовала гостью, сразу дав почувствовать искреннее радушие и дружелюбие, что было естественной чертой характера этой женщины. Одетая в прелестное платье с кружевными оборками цвета, который называли «розовый Помпадур», она украсила свою стройную, нежную шею гирляндой из крошечных шелковых цветов — эта мода была предложена ею, — а на запястье у нее висел браслет с камеей, на которой был вырезан профиль короля.
— Моя дорогая герцогиня де Вальверде! Как я рада встретить вас снова! По-моему, вы выглядите неплохо. Я очень хорошо помню вас. Однажды вы подарили мне голубую ленточку для волос, потому что я потеряла свою по пути в веерный магазин.
— В самом деле? — Жасмин выразила удивление коротким смешком. Ей было очень трудно представить малышку Ренетту в роли маркизы. — Ваша память куда лучше моей, мадам.
— Для меня это много значило. В моих глазах тогда вы были совсем взрослой дамой. Проходите же и садитесь! Нам нужно о многом поговорить. — Она убрала спящего котенка с дивана, чтобы там могли усесться они вдвоем, и при этом ласково побранила своего любимца, который не стеснялся в выборе мест для отдыха.
Как только они уселись, Жасмин вручила хозяйке изящный серебряный футляр, в котором лежал предназначавшийся в подарок веер.
— Хотя я уже высказала вам свою благодарность в письме, разве можно выразить словами все чувства, которые переполняют мое сердце в ответ на ваше благодеяние? Пожалуйста, примите этот веер в знак моего уважения к вам, мадам. Пусть он послужит вечным символом моей признательности и искренней благодарности.
Ренетта обрадовалась подарку, словно ребенок:
— Это мне? Ах, спасибо! А что же это может быть? — Она подняла крышку футляра. — Веер! Мне всегда безумно нравились вееры… — Вынув веер, она раскрыла его и издала восхищенный возглас, изумившись прекрасному многоцветному узору, в тон которому были подобраны жемчужины, поблескивавшие на шелковой ткани и палочках из слоновой кости. — Превосходно! Какой великолепный подарок!
— Хотя моя мать уже давно продала мастерские, это настоящий Пикард. Узор моей матери и работа моих рук.
Глаза Ренетты, обмахивавшейся веером, заблестели от восторга, и она опять восхищенно воскликнула:
— Значит, это не простой подарок! Для меня он один из лучших, какие мне когда-либо делали!
Было просто невозможно не испытывать симпатию к женщине, способной на такое искреннее проявление чувств. Из-за разницы в годах Жасмин испытывала к этой красивой фаворитке нечто вроде материнской привязанности. Ренетта доказала, что головокружительный валет не испортил ее. Власть и роскошь не затмили ее разума.
Теперешнее отношение Ренетты к Жасмин основывалось на детских впечатлениях о посещении верного магазина, и именно эти ностальгические вспоминания сделали для Ренетты невозможным ответить отказом на мольбу Жасмин о помощи. Но их знакомство было не единственной причиной, побудившей маркизу заступиться перед Людовиком за Жасмин. Она всегда старалась помочь тем, кто попал в беду не по своей вине, если это было в пределах ее возможностей, и никогда не искала в этом никаких выгод для себя. Сейчас, разговаривая с Жасмин, Ренетта подумала, что из этого случая может выйти неожиданная польза и для нее. Дело было в том, что фаворитка очень переживала из-за недавней смерти матери, которую она горячо любила, и теперь надеялась найти в этой пожилой женщине сочувствующую слушательницу и со временем, может быть, даже советоваться с ней по личным вопросам. Доверять кому-либо при дворе было делом весьма опрометчивым, ибо все тайны становились разглашенными сразу же. Она и Людовик любили друг друга так же, как и прежде, но несмотря на строжайшее соблюдение различных диет, которые она перепробовала с целью укрепить свой организм, ничего не помогало, и, в конце концов, ее хрупкое здоровье ввергло в отчаяние их обоих. После их последней близости король заплакал в ее объятиях, поняв, что придется теперь отказать себе в этом удовольствии ради сохранения ее жизни. Ренетта потеряла сознание, и это был самый страшный момент в жизни Людовика, когда ему показалось, что она уже умерла.
После этого случая маркиза де Помпадур и переселилась на первый этаж в эти роскошные, полукоролевские покои, и весь двор сразу догадался о причине. Среди знати у нее было несметное количество врагов, которые прежде всего не могли простить ей буржуазного происхождения а теперь они начали обзывать ее сводней и другими грязными словами, хотя тут она была вовсе не пря чем. Поставлять красивых, молодых и здоровых женщин для удовлетворения желаний Людовика входило в обязанности консьержки Версаля, но не Ренетты. Эти девушки размещались в скромном особняке Парк-о-Шерф. Небольшими группами их регулярно доставляли во дворец и держали там в одном из помещений верхнего этажа, по сути дела являвшегося мансардой. По мере надобности их приглашали в специальные апартаменты, предназначенные для постельных утех Людовика. Ни одна из этих девушек даже понятия не имела о том, что знатным клиентом, которого они обслуживали, был сам король. Бедные, глупенькие создания! Они беременели с ужасающей скоростью, одна за другой, и консьержке с ее помощницами приходилось трудиться, не жалея времени, чтобы подыскать новых девушек.
