Прелестная наездница - Валери Боумен
Ноздри отца раздулись, и, повернувшись к двери, он заявил:
— Да, возможно. И я намерен предоставить тебе право объяснить брату, почему ты сделала то, что сделала. А теперь я ухожу. Мэгги приехала со мной и привезла сундук с вещами, которые могут тебе потребоваться. Она останется здесь, с тобой, как компаньонка и сиделка, так что обузой для лорда Клейтона и его прислуги не будешь. А своим слугам виконт намерен сообщить, что нанял Мэгги недавно.
Но это же безумие.
— Сохранить все в тайне все равно не получится. Слухи наверняка расползутся. — Тея откинула одеяло и попыталась сдвинуться к краю кровати, но боль была невыносимой, и она с досадой стиснула зубы. — Вы не можете оставить меня здесь, отец! Кто будет заниматься подготовкой рождественского бала? — Она понимала, что в данном случае этот аргумент смехотворен, но отчаяние затуманивало ее сознание и она хваталась за соломинку.
Граф уже взялся за дверную ручку.
— Напротив, Теодора: я не только могу оставить тебя здесь, но именно так и намерен поступить. А подготовкой займутся слуги. Ты успеешь вернуться домой к самому балу, не волнуйся. — Он открыл дверь и обернулся. — А за это время, возможно, ты научишься вести себя как благодарная гостья в доме лорда Клейтона.
Он уже шагнул через порог, когда Тея воскликнула:
— Как долго мне придется здесь торчать? Неделю? Две?
Отец остановился.
— Пока не срастутся кости. И не забывай, что ты леди: следи за языком.
— Ради всего святого, и как долго это будет происходить?
До нее донесся монотонный голос отца:
— По словам доктора Бланшара, по меньшей мере месяц-полтора.
— Полтора месяца? — в ужасе повторила Тея, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. — Я не могу оставаться здесь так долго. Наверняка можно увезти меня и раньше.
— Доктор так не считает. А теперь я иду обсудить детали с виконтом Клейтоном и заверить его, что ты будешь вести себя, как и надлежит леди. Смотри, Теодора. Не опозорь меня.
Глава 14
Легкий стук в дверь кабинета заставил Эвана оторваться от бухгалтерских книг, и он крикнул:
— Войдите!
Дверь открылась, в кабинет вошел граф Блэкстоун. На его немолодом лице застыло несчастное выражение обреченности.
Эван отодвинул кресло и встал.
— Выпьете чего-нибудь, Блэкстоун? Сейчас, конечно, еще рановато, но в сложившихся обстоятельствах глоток спиртного не помешает.
— Нет, благодарю, Клейтон. Надеюсь, я не отниму у вас много времени: последние двадцать четыре часа вам и так пришлось заниматься нашими семейными делами.
— Это не беда, милорд, — отозвался Эван. Ему было немного жаль старика. У него чересчур энергичная дочь, склонная вечно попадать в неприятности. Вряд ли граф в состоянии следить за ней день и ночь.
— Еще какая беда, Клейтон, — возразил Блэкстоун, — но вы порядочный человек, раз решили помочь нам.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — предложил Эван, показав на два кресла, стоявших перед письменным столом.
Блэкстоун опустился в ближайшее к двери и вздохнул.
— Боюсь, если моя дочь вобьет себе что-нибудь в голову, переубедить ее невозможно.
Эван хмыкнул.
— Это я уже заметил, милорд.
Блэкстоун откинулся на спинку кресла.
— Лошадь, тот арабский жеребец. Она уверена, что он принадлежит ей — ну или должен принадлежать, — потому что когда-то она действительно им владела.
Эван кивнул.
— Да, милорд, я понимаю.
— Заметьте, я не оправдываю ее поведение, — продолжил Блэкстоун. — Просто хочу объяснить, почему она доставила вам столько хлопот. Даже сейчас она все еще надеется выкупить жеребца. — Старик покачал головой.
— Да, — кивнул Эван. — Леди Теодора говорила вам, что предложила мне вдвое больше, чем я заплатил на аукционе?
Брови Блэкстоуна взлетели вверх.
— Что? Нет, это невозможно! У нас просто нет таких денег. А если бы и были, я бы не потратил столько на лошадь, даже будь она золотой!
— Я вас ни в чем не виню, — произнес Эван. — И, разумеется, отклонил ее предложение.
— Ее мать умерла, когда она была совсем ребенком, и я всегда думал, что в последние годы ей не хватало женской направляющей руки и поддержки, — вздохнул Блэкстоун. — Возможно, мне следовало жениться еще раз, чтобы у Теодоры появилась мачеха. А вместо этого я ей попустительствовал как мог. К примеру, арабский жеребец — это уже чересчур. Мне вообще не следовало соглашаться на участие в аукционе.
Глядя на лорда Блэкстоуна, который показался ему вполне здравомыслящим человеком, Эван очень хотел задать ему один вопрос, но не знал, будет ли это корректно, наконец решился:
— Могу я спросить, почему вы решили продать коня, милорд, если он так много значил для вашей дочери?
Блэкстоун пожал плечами и, чтобы скрыть неловкость, стал рассматривать свои ногти.
— Харлоу предложил мне сумму, от которой я не смог отказаться. По всей видимости, у этого жеребца безупречная родословная. Моя покойная жена лично выбирала кобылу, которая дала прекрасное потомство. Мать Теодоры превосходно разбиралась в лошадях. Откуда я мог знать, что моя дочь примет продажу коня так близко к сердцу?
«Мог бы ее спросить», — подумал Эван, глядя на графа, но лорд Блэкстоун явно не из тех, кого волнуют чьи-либо чувства. И во второй раз за день Эван слегка посочувствовал леди Теодоре, а также решил не говорить графу, что его дочь трижды пробиралась в его конюшню посреди ночи. И небрежное отношение графа к юной леди только укрепило его в своем решении. Более того, он не собирался сообщать графу, что его единственная дочь переодевалась мальчишкой.
— Понятно, — поэтому ответил он просто, а Блэкстоун опять покачал головой.
— Упрямее Теодоры девушек, да и вообще кого бы то ни было я не встречал. Эван улыбнулся.
— Не судите ее слишком строго, лорд Блэкстоун. Это не самая плохая черта характера. Я поймал себя на мысли, что она стала бы отличным армейским офицером. Жаль, что это невозможно, а то французы сдались бы без боя, едва столкнувшись с леди Теодорой.
Лорд Блэкстоун хохотнул.
— Похоже, вы уже немного узнали мою дочь, милорд. Простите, что она создала вам столько проблем. Сожалею, что не могу забрать Теодору домой: доктор Бланшар не советовал трогать ее с места.
— Это верно. Он опасается, что из-за длительной поездки сместятся отломки кости, и тогда вашей дочери грозит хромота.
Блэкстоун распахнул пальто и вытащил из внутреннего кармана небольшой кожаный бумажник.
— Я готов оплатить все расходы: питание, уход и так далее. В общем, все, что ей потребуется. Пожалуйста, присылайте все счета мне.
Граф открыл бумажник и вытащил несколько крупных купюр, но
