Прелестная наездница - Валери Боумен
Она опустила голову, в душе презирая себя за то, что ведет себя как провинившаяся школьница. Недовольство отца всегда вызывало у нее такое ощущение… словно она не достаточно хороша для него и никогда не будет.
— Теодора, — произнес он своим низким голосом, в котором отчетливо слышалось разочарование.
— Отец, — отозвалась она, стараясь сохранять спокойствие. Возможно, ей все-таки следовало попросить настойку опия.
— Как ты себя чувствуешь?
Отец всегда джентльмен: сначала справится о здоровье, а уж потом начнет читать нотации по поводу ее поведения.
— Хорошо, — просто ответила Тея. — Обо мне отлично позаботились.
Ну хоть это чистая правда.
Отец подошел к кровати ближе, уперся кулаками в бока, посмотрел на нее сверху вниз и резко произнес:
— Рад это слышать. — Выражение лица его стало жестким: похоже, с любезностями покончено. — Всю дорогу сюда я пытался сообразить, каким образом ты оказалась в имении нашего соседа, лорда Клейтона, посреди ночи, да еще и ногу сломала. Могу только предположить, что это как-то связано с той проклятой лошадью. Что, по-твоему, ты творишь?
Его ноздри раздувались от гнева. Тея вздрогнула и с трудом сглотнула.
— Вообще-то я не думала, что сломаю ногу.
— Не смей мне дерзить! Почему ты вообще здесь оказалась? — с каменным лицом потребовал ответа граф.
Тея потеребила одеяло.
— Вы правы. Это действительно связано с Алабастером.
Блэкстоун ущипнул себя за переносицу.
— Пожалуйста, скажи, что это неправда и ты не пыталась украсть коня.
Тея нахмурилась.
— Это лорд Клейтон вам сказал?
— Он мне вообще ничего не говорил: пока еще не представилось возможности. Меня разбудили ни свет ни заря и сообщили, что доставлено срочное известие от виконта и лакей ждет моего немедленного ответа.
— И что говорилось в письме?
Тея немного успокоилась, узнав, что лорд Клейтон не говорил отцу, будто она пыталась украсть коня. Отец просто предположил это. Впрочем, это ничуть не лучше.
Отец опять заговорил отрывисто:
— В письме сообщалось, что ты сломала ногу, и что доктор рекомендовал не трогать тебя с места.
Тея облегченно выдохнула. Значит, лорд Клейтон не сказал отцу, что она вырядилась мальчишкой и что ее поймали, когда она пыталась тайком проникнуть в конюшню. Это хорошо. Чем меньше он знает, тем лучше.
— Я сломала ногу случайно, когда хотела взглянуть на Алабастера, — решилась сказать Тея. В общем-то это правда, и не так стыдно признаваться.
— Это я понял! — отрезал граф. — Но почему, во имя всех святых, ты оказалась в имении лорда Клейтона посреди ночи? Почему не пришла днем, со спутницей? Да и зачем ты вообще сюда явилась? Лорд Клейтон выиграл аукцион честно, и тебе это известно.
Тея опустила голову. Отец обладал удивительной способностью заставить ее чувствовать себя непослушным ребенком, и при этом не имело значения, сколько ей лет. И хуже всего то, что он кое в чем прав. Она действительно вела себя как эгоистичное, избалованное маленькое чудовище. И в подтверждение этому — ее сломанная нога.
— Простите, отец. — Она водила пальцем по крошечным голубым цветочкам, вышитым на одеяле, чтобы не встречаться глазами с полным неодобрения взглядом отца.
— И мне действительно жаль, что мы не выиграли аукцион, Теодора, но вряд ли это достаточное основание вести себя подобным образом.
Есть только один способ выйти из этого тупика. Как можно искреннее раскаяться, извиниться и убедить его немедленно увезти ее домой. Чем больше спорить с отцом, тем дольше ей придется оставаться в этой кровати, в этом доме.
— Я знаю, — начала Тея. — И согласна с вами, что вела себя безобразно. Приношу мои извинения вам и, конечно, еще раз извинюсь перед лордом Клейтоном. Мне очень стыдно за все, что я натворила, и клянусь: больше никогда не попытаюсь пробраться сюда тайком. А теперь, пожалуйста, отвезите меня домой.
К ее удивлению, брови отца взлетели вверх от изумления.
— Домой?
Тея прищурилась. В душе возникло нехорошее предчувствие.
— Ну да, мы же едем домой, так?
— Ни под каким видом! Внизу, в гостиной, дожидаясь, когда можно будет подняться к тебе, я разговаривал с доктором Бланшаром. Он пришел, чтобы осмотреть твою ногу, и зайдет к тебе сразу же, как только мы поговорим. Он совершенно четко сказал, что тебя нельзя никуда перевозить, пока не срастутся кости.
Внутри нарастала паника, Тею замутило.
— Я знаю, что он так сказал, но мы же можем ехать осторожно.
Отец покачал головой.
— Дорога домой долгая и вся в рытвинах и ухабах. По словам доктора, мы можем нанести твоей ноге непоправимый ущерб: если кости срастутся неправильно, ты навсегда останешься хромой.
Тея сглотнула. Хромой? Не очень-то обнадеживающе, но она готова пойти на риск, если это означает навсегда покинуть дом виконта Клейтона.
— Но я просто не могу тут остаться: мне здесь не рады.
— Совсем напротив. Я перекинулся с виконтом Клейтоном всего несколькими словами и прежде, чем уеду, намерен подробно поговорить, но пока мы поднимались по лестнице, он заметил, что ты можешь находиться в его доме до тех, пока не поправишься. Он понимает, насколько серьезно твое положение. Очень любезно с его стороны. Ты должна быть ему благодарна.
— Любезно? Благодарна? — повторила Тея. От паники перехватило горло, и голос ее стал высоким и пронзительным. — Виконт просто вел себя по-джентльменски, отец. Он рад видеть меня тут не больше, чем я — здесь находиться.
Тея просто поверить не могла, что отец всерьез намерен оставить ее здесь. Ее тошнило, и она прижала руку к животу.
Граф пожал плечами.
— Сомневаюсь, что лорд Клейтон в восторге, но с его стороны чрезвычайно любезно предложить тебе кров и уход. А вот ты неблагодарна, Теодора.
Тея зажала рот ладонью. Неужели это происходит наяву и она не застряла в ночном кошмаре? Или это следствие опия? Отец должен образумиться!
— Вы же не можете не понимать, что мое пребывание здесь приведет к скандалу. Если пойдут слухи, что я нахожусь в доме лорда Клейтона, вся округа начнет гадать, как я сюда попала. И очень скоро сплетни долетят до Лондона.
Граф изогнул бровь.
— Согласен, это вполне вероятно. Только тебе следовало подумать об этом до того, как лезть сюда посреди ночи.
Голос Блэкстоуна сочился гневом и неодобрением.
— Отец, прошу вас! — Тея пришла в отчаяние. —
