Розалинда Лейкер - Позолоченное великолепие
Изабелла оставалась с ним в ротонде до тех пор, пока позволяло время. Томас проводил ее до дома, где она постояла с ним еще несколько минут вдали от яркого света, падавшего из окон на траву. Им обоим не хотелось расставаться. Он смотрел, как она проскользнула в дверь, затем ушел.
Их романтические встречи происходили нерегулярно, ибо Изабелла из-за любезности к хозяевам дома участвовала в разных светских мероприятиях, устраиваемых дома. Иногда ее приглашали еще куда-нибудь, местные знаменитые семейства охотно ходили друг к другу в гости. Встречаясь, оба были необычайно довольны, а она — счастливее, чем когда-либо прежде, догадываясь, что влюбилась. И он был счастлив этой переменой в жизни. Когда он доверил ей свои надежды на будущее, то сделал это потому, что хотел поделиться с ней, а не подчеркнуть невозможность любой длительной привязанности между ними, что в любом случае было и так понятно из-за чистого стечения обстоятельств.
Она внимательно слушала его, если у него было настроение говорить. Ее неподдельный интерес льстил его самолюбию. Томас обнаружил, что она в отличие от большинства женщин почти не думала о своей внешности и не пыталась подать себя в выгодном свете или выпятить грудь, стремясь привлечь его внимание.
Изабелла сидела тихо, ее серьезные глаза все время пристально смотрели на него, затем она произносила умное замечание или делала предложение, что говорило о неподдельном внимании к нему.
— Как только закончу последний предмет мебели для кукольного дома, я уеду из Ностелла, — сообщил он однажды вечером. Они укрылись в оранжерее от холодного ветра, предвещавшего дождь. В оранжерее было тепло, ее весь день согревало солнце и здесь пахло экзотическими цветами, выросшими из семян, привезенных из Вест-Индии. — Я поеду в Йорк и усовершенствую там свой опыт столяра-краснодеревщика. В этом месяце заканчиваются годы ученичества, я стану мастером в своем ремесле, но мне этого мало. Много ремесел связаны с моим и, хотя я овладел неплохими практическими знаниями в каждом из них, мне хочется совершенствоваться, например, в инкрустации по дереву, а также в позолоте по дереву, в лакировке и сборке металлических конструкций. Знаю, что неплохой резчик, и могу сказать, что никто лучше не умеет делать чертежи для мебели, но мне нельзя оставаться на достигнутом. — Его черные глаза сверкнули непреклонной решимостью. — Возможно, я искусен в глазах других, но не в своих. Я должен стать лучшим во всем, за что берусь.
Изабелла обдумывала то, что он сказал.
— Я не очень сведуща в таких делах, но ведь каждым ремеслом ведают гильдии? Как ты добьешься такого высокого мастерства без дальнейшего обучения?
— Добьюсь приема в какую-нибудь гильдию краснодеревщиков, где под одной крышей собраны все мастера этих ремесел. Занимаясь своим ремеслом, я также напрямую окажусь связанным с тем, что делают они, ведь отец учил меня с детства, как приобрести дополнительные знания, наблюдая за работой искусных мастеров. — Он потряс головой, будто отмахиваясь от любого неправильного истолкования его цели. — Я не собираюсь ни у кого отнимать хлеб. Но я должен добиться лучшего, когда наступит долгожданный день.
Изабелла задумчиво улыбнулась.
— Разумеется, тот день, когда у тебя будет собственное коммерческое предприятие.
Он улыбнулся ей в ответ.
— Совершенно верно.
— Конечно, на это уйдет немало времени.
— Само собой разумеется. Но меня такая перспектива не пугает.
Она посмотрела на него ясными глазами.
— В один прекрасный день ты собираешься сколотить состояние, ведь так?
Томас не стал возражать, его глаза весело поблескивали.
— Любой ценой, Изабелла. Я не намерен оставшуюся жизнь делать мебель по образцам других или ожидать, когда досюда дойдет последний каприз парижской моды в виде новой формы реек для стульев или изгиба ножки стола. Я хочу воплотить собственные идеи, когда придет время, вот почему мне надо так много сделать.
Изабелла посмотрела на свои руки и сцепила красивые пальцы. Сколотив состояние, он мог бы жениться на ней, невзирая на свое положение в обществе. Кто же все-таки эти набобы, если не торговцы, сколотившие огромное богатство посредством самой обыкновенной торговли? Но если у него не будет денег, то пропасть между ними никогда не преодолеть, хотя у нее и есть приданое.
Изабелла ясно осознавала эту пропасть, когда присутствовала на балах, раутах и маскарадах либо в Ностелле, либо в других знаменитых домах в этом крае. Среди публики, сверкавшей драгоценностями, с напудренными париками, в прекрасных одеждах, казалось, что ее тайные встречи с Томасом происходили тысячи лет назад, но она всегда ждала того времени, когда сможет быть вместе с ним. Что же до Томаса, то он не испытывал мучительной ревности оттого, что она посещает эти сборища, его не волновало, сколько джентльменов приглашали ее танцевать, кто обращал на нее внимание, ведь судьба определила ей однажды выйти замуж за человека из собственной среды, на сей счет он не строил никаких иллюзий.
Однако он пошел бы против собственной чувственной натуры, если бы не желал с ней плотской близости, а он хорошо знал, как заставить ее пульс биться быстрее, а плоть трепетать, нежно погладив ее. Неумолимо наступил вечер, когда он считал, что настал удобный случай и дал волю поцелуям, прижимая ее к себе в страстном объятии. Не встретив отпора, он пытался предаться новым интимным ласкам, но осознавал границы, которые она не позволит ему переступить. Томас уже думал, что она больше не придет к нему. Целомудренные женщины быстро настораживаются. Однако на следующий вечер она пришла в обычное время и, как ни странно, между ними, видно, возникло новое и более глубокое взаимопонимание, хотя он не мог догадаться о причине этого. В известном смысле Томас стал считать ее равной себе, самостоятельной личностью, а не женщиной, которой можно манипулировать ради того, чтобы добиться мужских желаний, женщиной, которая ценит равенство и не станет покоряться чужой воле, женщиной, которая безоглядно отдастся, если любовь породит страсть. Томас начал догадываться, что она влияет на его образ мыслей, ибо еще со времен сотворения мира не было мужчины, готового признать, что женщина не должна беспрекословно подчиняться его власти. Возможно, ему не приходило в голову, что это объясняется той значимостью, какое она приобрела для него. Томас лишь догадывался, что без любви ее не покорить, а как раз в этом заключалась безвыходность положения.
Настал день, когда Томас отправил письмо в гильдию краснодеревщиков города Йорка с просьбой принять его на работу. Лето кончалось, неумолимо приближалась осень. До завершения кукольного дома осталось изготовить несколько вещиц. В тот же вечер он сообщил Изабелле о своем решении.