Мария Лоди - Шарлотта Морель
Эти вопросы долго мучили Тома, прежде чем к нему с новой силой вернулось желание увидеть Шарлотту. Он направился на улицу Месье-ле-Принс, где уже был в тот день во второй половине дня. Он знал, что найдет ее за письменным столом и помешает ей работать, но в тот вечер это для него не имело значения.
Шарлотта действительно была дома. Она открыла дверь сама, закутанная в старый халат и с распущенными волосами, как будто только что вылезла из постели. Анник уже ушла спать.
Она обрадовалась, увидев Тома. В тот вечер ей не писалось, и она хотела с кем-нибудь поговорить. Он сказал, что уже приходил к ней, и в этот момент увидел лежавшие на диване открытые коробки.
— Я ходила по магазинам. Вернулась совсем разбитая. Надеюсь, ты не стал меня дожидаться. Если бы я знала…
— Хватит извинений. Это неофициальный визит, — сказал нетерпеливо Тома, — мы не на званом приеме.
Ему сейчас больше всего нужна была дружеская поддержка и искренняя любовь. Не успела она опомниться, как он крепко обнял ее и страстно поцеловал.
— Я сегодня плохо выгляжу, — сказала она, смотрясь в зеркало через плечо Тома и заранее зная, что говорит неправду. Ей нравилось видеть в зеркале свое отражение, когда он целовал ее.
Тома медленно отпустил ее и присел на угол дивана.
— Я был в больнице Сен-Луи. С Мари все в порядке. Сегодня утром она пришла в себя, — сказал он устало.
— Это хорошие новости. Почему ты не сказал мне об этом сразу? Я рада за нее, да и за тебя тоже, — нежно сказала Шарлотта, Положив руку ему на плечо.
Она ощущала смутное чувство вины и страха перед трагедией, которая ожидала бы Тома в случае смерти Мари. В общем, она сочувствовала этой женщине, но это было обычное чувство жалости, поскольку она понимала, что сама Мари никогда не испытывала к ней симпатии. Шарлотта вряд ли стала бы сильно горевать в случае смерти Мари. Она вообще не любила печалиться.
Некоторое время Тома молчал, думая о Мари и о том смертельном равнодушии, с которым она попросила его уйти. В ее голосе не было ни презрения, ни злости. Это раздражало его больше всего. Когда он думал о Мари, он начинал опасаться за свое будущее. Он старался отогнать от себя мысли о возможности разрыва с Шарлоттой, о той душевной пустоте, которую он иногда испытывал, находясь рядом с ней, Он чувствовал, что ему необходимо сделать какой-то решительный шаг. Почти подсознательно он искал выход из неопределенного положения, в котором оказался из-за своих чувств к Шарлотте.
— Послезавтра мне необходимо поехать в Брюссель, — сказал он, — ты поедешь со мной?
— Ты шутишь! А как же мой роман? Я ведь обещала сдать первую часть в конце этой недели.
— Если бы ты не тратила все свои деньги на побрякушки, тебе бы не пришлось делать работу в такие сжатые сроки. Нельзя строить свою жизнь так безалаберно.
— Я свободна.
— Да, я знаю…
К нему опять вернулась обида. Ему захотелось ударить Шарлотту, но он не мог заставить себя сделать это. Да и толку не будет.
— Ну, а что же ты собираешься делать в Брюсселе? — спросила она.
— Ты же знаешь. Мне надо встретиться с Рошфором до того, как он вернется во Францию. Я буду работать с ним, если он создаст новую газету, а я думаю, он это сделает.
— В этом случае я тебе не понадоблюсь, и, как уже сказала, было бы глупо бросить все и уехать сейчас.
Тома понимал, что для нее это была бы хорошая возможность увидеть мир, встретиться с новыми людьми. Он мог бы познакомить ее с Виктором Гюго, поскольку Рошфор непременно пригласил бы его к нему. Но какой смысл говорить ей об этом? Она упряма. Тома вспомнил Брюссель, веселый туманный город с его бьющей ключом жизнью, множеством клубов и ассоциаций, члены которых маршировали субботними вечерами по улицам. Ему захотелось пройтись по этому городу, держа Шарлотту под руку.
— Значит, ты не хочешь ехать со мной?
— Нет, это неразумно.
Он не глядел на нее. Он даже не настаивал, но его разочарование было почти пугающим.
Итак, Тома отправился в Брюссель на поезде один, а Шарлотта испытывала так хорошо знакомое многим женщинам чувство приятной освобожденности, которое наступает, когда муж уезжает из дома. Занятие собственными мелкими делами, сопровождающееся множеством маленьких глупостей, которые были бы невозможны при нормальном образе жизни, давало ощущение личной свободы. Но свобода существует только в нашем воображении. Вдовство Шарлотты уже делало ее свободной, а с отъездом Тома, как ей казалось, она может позволить себе все что угодно. Неделя, пока он отсутствовал, показалась ей праздником, а Париж выглядел более привлекательным, чем даже Венеция.
Приближался ноябрь. В университете возобновились занятия, что положило конец праздному времяпрепровождению студентов. Фредерик и Мило вернулись из Прованса. Утром во дворе Шарлотта встретила Фредерика. Он угрюмо поздоровался с ней, и в тот же день Валери ей сообщила, что он получил место учителя в колледже Генриха IV и намеревался полностью посвятить себя юриспруденции.
После этого Шарлотта видела его еще два или три раза. На нем был облегающий костюм и строгий галстук. Он сделал себе очень короткую стрижку и выглядел довольно суровым.
Радостное ощущение свободы сохранялось у Шарлотты два дня, но потом ей стало скучно. Возникло необъяснимое желание отправиться на прогулку к площади Шатле, где она могла встретить светловолосого молодого человека, которого видела вечером пятнадцатого августа. Предлогом для этого послужило открытие нового обувного магазина. Она долго крутилась возле витрины, уходила, потом снова возвращалась.
В отражении стекла она могла видеть то здание с высокими окнами, в котором скрылся этот юноша в карнавальную ночь. Сейчас дом выглядел пустым, и в конце концов она оставила поиски новых ботинок и пошла в направлении к ближайшей площади.
По узкой улице навстречу ей шли два молодых человека, и сердце Шарлотты сжалось — она узнала своего незнакомца. Он шел рядом с другим юношей и по-дружески с ним беседовал. Когда Шарлотта проходила мимо них, напустив на себя строгий и гордый вид, он неожиданно увидел ее и замер на месте. Она торопливо ушла от них. Несомненно, это был он — бледное лицо, светлые волосы и черный костюм. Он был таким симпатичным, что ее сердце бешено заколотилось.
Она услышала за собой быстрые шаги и ускорила шаг, но услышала голос сзади: «Мадам, ваша перчатка».
Это был приятный низкий голос с заметным иностранным акцентом. Шарлотта не оглянулась и быстро перешла через дорогу. Оказавшись на другой стороне улицы, она посмотрела назад и увидела незнакомца. Он стоял и смотрел на нее, держа в руке ее перчатку.
