Барбара Картленд - Посланница любви
К этому времени они подошли к двери, ведущей в королевские покои. Андора узнала дорогу, быстро повернулась и сделала реверанс сначала леди Малверн, затем сэру Хенгисту.
— Благодарю вас, — сказала она. — Теперь я дойду одна.
Когда она заговорила, слезы опять совершенно неожиданно наполнили ее глаза, и ее голос дрогнул. Она чуть было не разрыдалась.
— Подождите, Андора! Подождите! — слышала она голос сэра Хенгиста, но она уже повернулась и вбежала в открытую дверь, вверх по лестнице, находя дорогу почти вслепую. Слезы застилали ей глаза, и она больше не могла сдерживаться.
Она не помнила, как добралась до своей комнаты. К счастью, она никого не встретила по пути и, захлопнув за собой дверь, бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Она плакала так, как не плакала уже давно, с детства, отчаянно и безутешно.
Ей казалось, что весь мир померк и опустел. Ужас нападения лорда Брея; унижение и презрение в голосе сэра Хенгиста; манера, с которой он отчитывал ее. Все это она могла бы пережить, если бы она, по своей глупости, сама не разрушила ту дружбу, которую, она чувствовала, он предложил ей после разговора в розовом саду.
Она поняла только сейчас, что с того момента стала доверять ему. Теперь же он презирал ее, и более того, с горечью
твердила она себе, он и думать о ней не будет, раз вернулась его подруга — блестящая красавица графиня Малверн.
Спустя долгое время, измученная, Андора встала с постели и позвонила, чтобы пришла служанка Грейс. Как бы она ни переживала, она должна быть в порядке к возвращению королевы, и что-то нужно сделать с платьем.
Грейс вбежала в комнату и, увидев Андору, в ужасе воскликнула:
— Что вы сделали с собой, госпожа! Вы выглядите так, как будто на вас напали разбойники!
— Я думаю, именно это и произошло, — грустно сказала Андора. — Ты починишь мое платье, Грейс?
— Это можно починить, — отвечала Грейс, — но надо еще позаботиться о вашем лице и волосах. Вы плакали из-за мужчины?
Это прозвучало невежливо, но Андора прекрасно знала, что Грейс не хотела быть невежливой. Она была просто деревенская девушка, которая говорила то, что приходило ей в голову.
— Меня расстроил не один мужчина, а целых два, — ответила Андора. — О Грейс! Ты была права. Это место полно зла. Я не понимала раньше, какие мужчины на самом деле.
— Я предупреждала вас, госпожа, — сказала Грейс. — Они все одинаковы. Женщине трудно оставаться чистой и непорочной в королевском дворце; и несмотря на это, ее величество ухитрилась остаться девственницей до пятидесяти лет.
Андора сняла платье, и Грейс налила холодной воды в таз, чтобы она могла вымыть лицо.
— У вас царапины на плече, мисс, — показала Грейс.
— Я знаю. Они заживут, — отвечала Андора. — Но я не думаю, что смогу теперь когда-нибудь доверять мужчинам.
Грейс не успела ответить, как раздался стук в дверь. Девушка пошла открывать. Послышался приглушенный разговор, и она вернулась с букетом цветов и запиской.
— От милорда Мертона, — сказала она.
— Верни это обратно, — довольно резко сказала Андора. — Я не хочу ничего. Я не хочу принимать цветы от кого бы то ни было.
Грейс уже закрыла дверь и положила цветы на стол.
— Ведь не его светлость так расстроил вас, мисс, — сказала она сварливо.
Андора плеснула водой на глаза и покачала головой.
— Я думаю, что нет, — продолжала Грейс. — Чем больше я слышу о его светлости, тем больше уверяюсь, что он порядочный джентльмен и его слову можно доверять. И богатый к тому же! Не пожалеет та, которая выйдет за него замуж!
Андора обернулась:
— Грейс, я надеюсь, ты не сватаешь меня?
— А почему бы и нет? — с вызовом спросила Грейс. — Женщине лучше всего выходить замуж, когда она молода. Те, кто остаются во дворце слишком долго, становятся испорченными или влюбляются в кого не следует.
— Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовала Андора.
— Ну, например, леди Мэри Говард, — сказала Грейс. — Ее служанка рассказала мне, что она без ума от милорда Эссекса, шепчет во сне его имя. Если бы ее услышала королева, она бы пострадала от своей любви, как и многие до нее.
Андора испугалась. Она тоже слышала истории о фрейлинах, которые влюблялись в знатных дворян, чье поведение королева не одобряла и которые были или сосланы в Тауэр, или жестоко наказаны каким-либо другим способом.
— Затем леди Элизабет Трокмортон, — продолжала Грейс. — Хорошо известно, что она положила глаз на сэра Вальтера Релея.
— О нет! Не может быть! — воскликнула Андора.
— Так говорят, — отвечала Грейс. — И королеве это тоже не понравится, ведь она считает сэра Вальтера одним из своих самых преданных поклонников.
— Я только надеюсь, что все это неправда, — сказала Андора, усаживаясь за туалетный столик, чтобы привести в порядок волосы.
— Вот почему для вас было бы лучше поскорее выйти муж, мисс, — сказала Грейс. — Пока вы еще не стали необходимой ее величеству. Потому что если королева привяжется к какой-нибудь фрейлине, то будет чинить ей всяческие препятствия, чтобы та не вышла замуж.
— Ты говоришь так, как будто мне кто-нибудь уже сделал предложение, — ответила Андора. — Ведь я едва знаю лорда Мертона и подозреваю, что комплименты, которые он отпускает мне, он говорит еще дюжине других девушек.
— О нем хорошо отзываются внизу, в людской, — упрямо сказала Грейс. — Прочитайте его записку, мисс, и узнайте, чего он хочет.
Она принесла записку и положила перед Андорой. Андора взяла ее, но не чувствовала большого желания разворачивать.
— Я ненавижу всех мужчин, — сказала она вслух при воспоминании о горящих глазах лорда Брея и его полных, страстных губах.
— Может быть, — сказала Грейс. — Но женщина не может жить без мужчины, и всем нам, независимо от положения, нужен муж.
Андора засмеялась немного неуверенно.
— Ты полна здравого смысла, Грейс, — сказала она. — Ты почти уговорила меня против моего собственного желания.
Она взглянула на записку. Там было только несколько слов:
«Я молюсь, чтобы вы иногда думали обо мне, так как я не могу думать ни о чем другом, кроме вас. Мертон».
Андора бросила записку на туалетный столик и встала. Всего несколько дней назад она жила в деревне без всех этих проблем и сложностей. Она была свободна и независима. Любила гулять вдоль ручья, журчащего по камням, или сидеть около заросшего водяными лилиями пруда, наблюдая, как рыбы хватают мошек, садящихся на воду. Все было так мирно и спокойно, так не похоже на сумятицу и хаос, которые окружали ее сейчас.
Дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась мисс Бланш Перри.
