Маргарет Мур - Поцелуй виконта
— Может, нам воздержаться от обсуждения политических вопросов, пока леди не удалятся в гостиную, — предложил лорд Бромвелл, заметив смущение леди Элеоноры и матери, и поспешил сменить тему, пока отец не принял это как признание своего сына в заблуждениях. — Я не ошибся, у нас в конюшне действительно появилась новая лошадь, очень красивый черный жеребец?
— Да, не ошиблись, — отвечал граф. — Я недавно приобрел его к новому охотничьему сезону. Должен сказать, превосходное животное.
И его отец принялся описывать достоинства не только своего последнего приобретения, но и остальных лошадей, и охотничьих собак. И хотя Бромвелл добивался именно смены темы разговора, он тайно вздохнул при мысли, какое мнение о его семье составит леди Элеонора.
Наконец были поданы десерт и фрукты, и дамы оставили сына с отцом наедине. Однако вместо продолжения политической дискуссии Бромвелл вынужден был выслушать очередную лекцию о его обязанностях как англичанина, представителя родовой знати и особенно наследника графа Грэншира.
Зная заранее весь текст, Бромвелл позволил себе увлечься фантазиями о леди Элеоноре, хотя это оказалось ошибкой. Воображение сразу нарисовало ему ее гибкую грациозную фигурку в hura, женском таитянском танце, который разительно отличался от медленных церемонных танцев на английском балу.
— Ну, Бромвелл? Что же вы намерены делать? — вернул его к горькой реальности раздраженный голос отца.
— В данный момент — присоединиться к дамам, — ответил сын, вставая и направляясь к выходу.
Даже обед в гостинице показался Нелл настоящим испытанием, однако его невозможно было и сравнивать с тем напряжением, в каком она пребывала за столом у графа Грэншира. Благодаря полученному образованию и воспитанию — что граф считал пустой тратой средств — она без затруднений ориентировалась во множестве столовых приборов и бокалов, в остальном же чувствовала себя нежелательным свидетелем в суде, с лордом Бромвеллом в качестве обвиняемого и его отцом, олицетворявшим и судью и жюри присяжных. При всей своей тревоге за сына графиня ни слова не проронила в его защиту!
Нет, это просто поразительно, возмущенно думала Нелл, занимая в гостиной кресло напротив леди Грэншир, в ожидании чая расположившейся на кушетке. Сидеть весь вечер и молчать, не обращая внимания на подобные разговоры за столом, как это можно?!
Или она привыкла к тому властному и презрительному тону, в каком ее муж разговаривает с сыном? Но для подобной привычки требуется время. Следовательно, у графа давно выработалось столь пренебрежительное отношение к сыну! Бедный лорд Бромвелл! Как тяжело ему в родном доме!
— Вы дрожите, — с материнской заботой заметила графиня. — Попросить лакея принести вам шаль?
— Нет-нет, мне хорошо, благодарю вас, — ответила Нелл.
В гостиной действительно было очень тепло, за то время, пока они находились в столовой, здесь был разведен огонь.
— Надеюсь, вы не заболели. Может быть, мне попросить доктора Хэтфилда посмотреть вас, когда он придет с еженедельным визитом?
— Нет, спасибо, право, я чувствую себя прекрасно. Я должна поблагодарить вас за это платье и остальные наряды.
Графиня застенчиво улыбнулась, чем сразу обнаружила сильное сходство с сыном.
— Не стоит благодарности, у меня их больше, чем нужно. — Она нагнулась и с неожиданной силой сжала руку Нелл. — Не обращайте внимания на моего мужа, леди Элеонора. Он человек весьма самонадеянный, упрямый и эмоциональный, но может быть очень добрым и великодушным.
— Вряд ли я вправе судить его, — возразила Нелл, которую порыв графини застал врасплох.
Леди Грэншир выпустила ее руку и снова откинулась на подушки.
— Дело в том, что он питает определенные надежды, связанные с сыном, а Джастиниан игнорирует их и идет своим путем.
— На котором достигает выдающихся успехов, — заметила Нелл.
— Да, — согласилась графиня, — но…
Она замолчала, потому что в гостиной появился лорд Бромвелл. Он кивнул им в знак приветствия, затем прошел к окну и остановился там в той же позе, что и прежде, расставив ноги и заложив руки за спину, только на этот раз он выглядел так, будто готовился к строгому выговору.
За ним вошел его отец и занял около камина величественную позу, опершись локтем о полку камина.
— Очаровательная картина! — заявил он, довольно и чуть свысока глядя на дам. — Подумать только, что у меня в гостиной находятся две самые прелестные женщины во всей Англии!
Его супруга покраснела, а Нелл, довольная уже тем, что он не нападает на сына, принужденно улыбнулась.
— И конечно, мне хотелось бы, чтобы эти две самые прелестные женщины присутствовали на нашем балу в честь открытия охотничьего сезона. Вы ведь останетесь, леди Элеонора?
Нелл в замешательстве потупила взор. Никогда в жизни она не решилась бы появиться на этом балу — ведь она могла столкнуться там с теми, кто знает настоящую леди Элеонору.
— Когда он состоится? — поинтересовался лорд Бромвелл.
— Господи, Джастиниан, вам следовало бы помнить! Мы всегда устраиваем его в первую субботу ноября, — отвечал граф.
— Я спрашивал для леди Элеоноры, — спокойно объяснил тот.
То есть через месяц. Нет, не могло быть и речи, чтобы она провела здесь целый месяц!
— Полагаю, вы пригласили обычных гостей? — спросил у матери лорд Бромвелл.
— Да, конечно.
— А леди Джеймисина тоже будет?
Нелл сразу возненавидела неизвестную ей особу.
Глаза его матери просветлели, и она бросила на мужа довольный взгляд.
— Да, она это уже подтвердила.
— А ее отец?
Глаза леди Грэншир засияли еще более радостно, тогда как Нелл почувствовала, что несправедливо ополчилась против несчастной леди Джеймисины.
— Да, но, Джастиниан, ты должен обещать, что не…
— Силы небесные! — вскричал его отец. — Неужели вы ничего не слышали из того, что я вам говорил?! Вы не будете донимать наших гостей просьбами поддержать свою очередную нелепую экспедицию!
Нелл быстро взглянула на лорда Бромвелла, ожидая, что он возмутится и выйдет. Но он только поднял брови и спросил:
— Но может быть, мне нужно обсудить с отцом Джеймисины более личный вопрос?
Его мать восторженно всплеснула руками:
— В самом деле?
И хотя Нелл отлично понимала, что между нею и лордом Бромвеллом ничего не может быть, она внезапно преисполнилась разочарования и огорчения, пока лорд Бромвелл не бросил на нее быстрый загадочный взгляд и сказал:
— Возможно, да, а может, и нет. Я только напомнил моему уважаемому родителю, что, поскольку он не в состоянии читать мои мысли, ему остается только гадать о том, что у меня на уме. А сейчас позвольте мне предположить, что леди Элеонора очень устала. Миледи, вероятно, вы хотели бы удалиться к себе?
