Виктория Холт - Алая мантия
Переполненный эмоциями Доминго опустился на колени и поцеловал руку отца де Картахены.
– Простите мне мои чувства, отец, – сказал он, – но я уверен, что я прибыл к себе домой, где, наконец, обрету покой.
Шли месяцы. Каждое утро Доминго поднимался на рассвете и проводил долгие часы в молитвах и размышлениях. Семинария и древний кастильский город, чьи прекрасные здания словно запечатлели в себе воспоминания о прошлом, навевали на него чувство покоя и удовлетворения.
Доминго пребывал в мире с самим собой, так как успокоил свою совесть. То, что внушало ему страх, он отложил до тех пор, покуда не обретет достаточно сил. Когда-нибудь ему придется отправиться в Англию и смотреть в лицо опасностям, но это случится через несколько лет, а за такое время человек может измениться.
Поднимаясь утром при звуках колоколов, Доминго чувствовал, как на него нисходит великая радость. Он верил в чудо Господне и перестал мучиться из-за возможных страданий Исабельи. Она должна нести свой крест, как он носит власяницу, должна примириться со страданиями во славу Господа.
По семинарии бродили слухи. События развивались быстро. Время от времени семинарию посещали священники, уже достаточно оперившиеся, чтобы покинуть гнездо и расправить крылья в опасном месте. Интриги плелись одна за другой, и в семинарии были уверены, что успешное восстание вскоре свергнет с английского трона Елизавету Тюдор и возведет на него Марию Стюарт.
В таком случае Доминго отправится в Англию, которая станет католической страной и другом Испании. Ему не придется в страхе за свою жизнь скрываться в домах дворян-католиков – он будет принят как почетный гость.
Доминго получал письма от родителей. Они были обижены, что он бежал в такое время. Отец умолял его расстаться с мыслью стать священником и вернуться домой, чтобы заниматься поместьем. Доминго отвечал ему, пытаясь объяснить свое поведение: «О поместье пусть заботится Бласко. Он лучше подходит для этого, чем я. Позвольте ему оставить двор и вернуться в Каррамадино».
В конце концов, родители примирились с неизбежным. Очевидно, думал Доминго, Бог дал им понять, что они поступали неразумно, пытаясь отвратить сына от его намерений.
Последнее письмо содержало новости.
«Сын мой, – писал дон Грегорио, – надеюсь, что ты доволен жизнью, которую избрал для себя. Мне незачем повторять, что, если ты пожелаешь вернуться домой, мы примем тебя с радостью. Но у меня печальные известия. Сеньор Алонсо де Арис покинул этот мир. Как тебе известно, он отплыл в море на поиски дочери вскоре после постигшей его ужасной беды. Его корабль столкнулся с английским кораблем. Англичане взяли судно на абордаж, и так как на нем не было никаких ценностей, хотели отпустить его, но бедняга Алонсо обнажил шпагу и был убит на месте.
Донья Марина довольно долго жила у нас, но после смерти мужа она, кажется, смирилась с мыслью, что Исабелья никогда к ней не вернется, и стала строить планы восстановления дома. Она хочет пригласить к себе жить сына своего деверя, брата дона Алонсо, и воспитать его как своего наследника, ибо он не может надеяться унаследовать что-либо от родителей, будучи младшим сыном в большой семье. Эти мысли как будто придают ей силы жить дальше.
Жизнь продолжается, сынок.
У нас нет новостей о Бласко. Но нам известно, что он за границей с поручением короля, и мы рады, что наш сын сможет послужить своей стране. Еще больше мы будем рады, когда он вернется к нам. Надеемся, что он скоро женится и наполнит наш дом детьми. В новой жизни мы позабудем о старой, – так же следует поступить и донье Марине.
С прошлым покончено. Теперь перед нами будущее.
До свидания, мой дорогой сын. Твоя мать и я всегда будем любить тебя.
Твой отец Грегорио Каррамадино».
Доминго представил себе жизнь в его прежнем доме. Должно быть, сейчас она такова, словно никогда не существовало девушки по имени Исабелья.
Часть вторая
ПАРИЖ
Лето 1572 года
Бласко скакал на север вместе с дворянином по имени Габриель де Айала, который должен был сопровождать его до границы с Францией; у каждого был при себе слуга.
Де Айала, человек средних лет, вел жизнь полную приключений, но на вид казался настолько серьезным и чопорным, что Бласко приходилось следить за своими выражениями.
Память о визите в Эскориал не покидала его. Прибыв в мадридский дворец, где его принял один из министров, Бласко слово в слово повторил ему сообщение, которое должен был устно передать французской королеве-матери, и министр постарался внушить ему всю серьезность его миссии.
– Вы молодой человек, для которого легкомыслие – вторая натура, – сказал он. – Возможно, его величество именно потому избрал вас для этой миссии. Вы не производите впечатления человека, на которого могут возложить серьезное поручение. Продолжайте казаться таким же, но не забывайте, что приказы его католического величества следует исполнять буквально.
Эти слова преследовали Бласко. Несколько раз ему снилось, будто он идет по низким сводчатым коридорам навстречу страшной судьбе, которую заслужил, не выполнив пожеланий короля. Бласко просыпался в холод ном поту. Его страхи уходили корнями в краткое пребывание в похожем на монастырь дворце: Бласко то и дело припоминал безмолвных и неподвижных стражников и пажей, холодный оценивающий взгляд короля. Филипп Испанский был монархом, которому не осмелился бы не повиноваться никто из его подданных.
Во время поездки Бласко просил де Айалу рассказать ему о Париже. Эта тема казалась безопасной – вполне естественно, что молодой человек, отправляющийся с миссией в Париж, хочет побольше узнать о месте своего назначения.
– Вы найдете французов весьма не похожими на нас, испанцев, – говорил ему де Айала. – Это очень болтливый и шумный народ. Когда можно обойтись одним словом, они произносят дюжину, причем кричат во все горло. Французы необычны абсолютно во всем: в поведении, речи, одежде, пище. Они могут целовать вам руку, думая при этом, как вас уничтожить. Вам придется держать ухо востро, сеньор. Никогда не доверяйте ни французам, ни француженкам, тем более что многие из них вообще враждебно относятся к иностранцам. Вас снабдили немалыми деньгами, так что остерегайтесь грабителей. Если вы будете соблюдать осторожность, то добьетесь успеха в Париже. Но больше всего берегитесь женщин.
– А двор? Он не похож на двор в Мадриде?
– Никогда еще не существовало дворов, менее похожих друг на друга. Его католическое величество подает пример достоинства и приличия. Во Франции вы не найдете ничего подобного. Французы аморальны и нисколько этого не стыдятся. Король Франции молод, а его мать – самая важная персона при дворе. Но вы увидите все это сами, хотя, будучи иностранцем, не сможете не только судить или порицать, но даже выражать свое мнение. Во Франции вы обнаружите много врагов нашей страны. Прежде всего это гугеноты во главе с адмиралом Гаспаром де Колиньи[26] и Жанной, королевой Наваррской.[27] Они еретики, поэтому должны быть нашими врагами. Но и некоторые католики, которые вследствие своей религии должны дружественно относиться к Испании, также могут быть настроены враждебно. Королева-мать – странная женщина. Наш король не уверен в ней. Но у вас есть приказ.
