Сьюзен Поль - Безмолвная графиня
Эти слова настолько огорчили Лили, что она начала протестовать и схватила его за руку.
– Ничего не поделаешь, Лили, – сказал Кардемор, бросив на Грейдона озадаченный взгляд. – Я уже пытался убедить мистера Кассина изменить его планы, но безуспешно. Ты ведь помнишь, какой он несговорчивый.
Лили недовольно отпустила руку учителя. Грейдон почувствовал облегчение.
– Я очень сожалею, леди Лилиан, – сказал мистер Кассин. – Надеюсь, вы сможете уделить мне один день? Я бы с удовольствием побыл с вами подольше…
Возбужденные голоса на лестнице заставили его замолчать.
– Что там за шум, черт побери? – проговорил Кардемор, вставая. – Должно быть, Изабель вернулась.
Это действительно была Изабель, сопровождаемая леди Маргарет и лордом Долтри.
– Все мужчины – полные идиоты, – заявила леди Изабель, взмахнув в сторону лорда Долтри тем, что осталось от прелестного голубого зонтика, который она брала с собой на пикник. – Дядя Эрон, скажите ему вы!
– Моя дорогая девочка, мне вряд ли удобно это делать. – Лорд Кардемор, щелкнув языком, оглядел племянницу. – Что ты на сей раз натворила, Изабель? Попыталась убить кого-то? У тебя платье разорвано.
– Да. Я действительно пыталась убить кое-кого, – заявила леди Изабель, не обращая внимания на плачевное состояние своего платья. – Сэра Мэргейта, если говорить точно. Он заслуживает смерти, но лорд Долтри помешал мне казнить его.
Лорд Кардемор перевел взгляд с разъяренной племянницы на леди Маргарет, которая безмолвно стояла у дверей.
– Мы должны поблагодарить лорда Долтри, как я понимаю?
– Должны, – кивнула леди Маргарет. – Лорд Долтри был так любезен, что…
– Любезен! – Изабель топнула ногой. – Сэр Мэргейт вряд ли того же мнения. Этот грубиян вслед за своим другом тоже швырнул его в Темзу. Разве не так?
– Я начинаю думать, что ее не следует выпускать из дома, – продолжала леди Маргарет со своим обычным спокойствием, – иначе она перебьет всех пэров Англии. Она явно не отдает себе отчета в том, какие последствия может иметь ее необдуманное поведение для них обеих, ее и Лили, здесь, в Лондоне.
– Прекрасно понимаю, – горячо возразила Изабель, – но если поведение сэра Мэргейта считается приличным здесь, в Лондоне, тогда я с огромным удовольствием вернусь домой, в Сомерсет, и никогда больше сюда не приеду! Я не собираюсь спокойно смотреть на то, как открыто наносят оскорбление члену моей семьи! Если бы дядя Эрон слышал, что этот отвратительный человек говорил о Лили и лорде Грейдоне, он бы…
– Изабель! – резко сказала леди Маргарет. – Довольно!
В глазах лорда Кардемора появилась настороженность, и он повернулся к лорду Грейдону.
– Понятно, – тихо сказал лорд Кардемор. Помолчав немного, он улыбнулся племяннице. – Впрочем, мы можем все обсудить попозже, моя дорогая. Не тревожься.
Леди Маргарет положила руку на плечо дочери.
– У лорда Кардемора гость, Изабель, если ты еще не заметила. Подойди и поздоровайся с мистером Кассином, а потом ступай к себе наверх и переоденься.
Увидев Чарльза Кассина, леди Изабель взвизгнула от восторга.
– Чарльз! – закричала она, крепко обнимая его. – Как чудесно! Вы приехали на наш бал? Просто замечательно!
Грейдон почувствовал, что ему становится плохо. Находиться в присутствии такого выдающегося человека, как Чарльз Кассин, было для обычного смертного выше всяких сил. Приведя самые вежливые аргументы, он попросил разрешения покинуть компанию и пообещал, что увидится с дамами сегодня в доме у лорда и леди Бьючамп, куда они все были приглашены на музыкальный вечер с ужином. Нельзя сказать, чтобы он горел желанием идти туда после всего, что сегодня с ним произошло. Однако это его вина, что теперь леди Лили и леди Изабель станут предметом обсуждения, и это его обязанность – сделать все, чтобы смягчить последствия. Он склонился над ручками дам, выразил Чарльзу Кассину свое удовольствие от их знакомства, а своему дорогому другу Кардемору сказал, что надеется увидеться с ним в ближайшем будущем в «Уайт-клубе». Грейдон начал говорить что-то и лорду Долтри, но тот промямлил, что ему тоже пора, и двинулся вслед за Грейдоном.
Добравшись до дома и оставшись один в своей спальне, Грейдон ослабил узел шейного платка, налил себе большой бокал бренди, сел перед отполированной до блеска итальянской конторкой и приступил к ставшему привычным за последние несколько недель ритуалу.
Он отпер верхний ящик конторки и выдвинул его. Внутри были сотни листочков бумаги. На каждом из них рукой Лили были написаны несколько слов. Грейдон помнил все моменты, связанные с каждым из них. Он взял наугад один из листочков.
«По-моему, это прекрасно, что они так беспокоятся о других. Как вы можете подсмеиваться над этим? Я уверена, что они очень приятные люди».
Это о его матери и сестрах, подумал он с улыбкой. Они с Лили катались верхом по парку и говорили о его семье. И о Сан-Кэтирсе.
Разговор о замке незаметно перешел в рассказ о матери и сестрах. Она смеялась, когда он рассказывал ей истории о том, как ему удавалось спасаться от их неусыпных попечений. Закрыв глаза и откинувшись на спинку стула, он словно снова слышал все это. Никто не смеялся так, как Лили. Это был скорее не открытый смех, а сдавленный, хрипловатый, будоражащий. Чувственный.
Грейдон со вздохом положил листочек обратно. Порывшись в карманах, он извлек записки, написанные в этот день. Раскрыв и перечитав некоторые из них, он высыпал их все в ящик, затем, откинувшись на стуле, взял бокал с бренди и еще долго молча созерцал открытый ящик и крошечные листочки в нем.
Не может быть, думал Грейдон, что он полюбил леди Лилиан Уолфорд. Однако то, что он почувствовал сегодня утром, когда она поцеловала руку Чарльзу Кассину, очень отчетливо напоминало ревность… и не какую-то легкую, а бешеную, испепеляющую, убийственную. Грейдон никогда раньше не испытывал столь мучительного чувства.
Нет, это невозможно. Помимо всего прочего, он был почти официально помолвлен с Фрэнсис Гамильтон. Он не мог достойно выйти из этой ситуации, как бы ему этого ни хотелось. Грейдон решительно задвинул ящик конторки и, наклонившись вперед, прикрыл ладонью усталые глаза. Совершенно невозможно.
Глава одиннадцатая
Лорд Кардемор стоял в самом темном углу своей библиотеки и наблюдал за тем, как его племянница и сестренка желали спокойной ночи его невестке. Они рано вернулись сегодня с музыкального вечера, но, несмотря на это, не застали его врасплох. Он никогда не допускал случайностей в своей жизни, особенно когда дело касалось леди Маргарет Уолфорд.
Потом девушки подошли поцеловать его. И он встретил их по очереди в своем темном углу. Они казались усталыми и не очень счастливыми. Обнимая каждую из них и возвращая ей прощальный поцелуй, он дал себе зарок, что скоро положит конец тому, что их так печалило.
