Шанна Кэррол - На берегах любви
Ридж снова огляделся.
– Здесь нет никого, кто бы мог подойти для этого дела.
– А эта девушка? Она все равно ничем сейчас не занята.
Мари замерла на месте, не в состоянии произнести ни слова.
– Носить еду узнику – мужская работа, – проворчал Ридж. – Я не позволю, чтобы женщина пошла к пирату-убийце.
Губы Траша скривились в торжествующей улыбке: наконец-то ему подвернулся долгожданный случай поквитаться с зарвавшимся нахалом.
– Кухня, может быть, и в вашем распоряжении, Ридж, но остальные слуги подчиняются мне.
Он повернулся и важно прошествовал к двери, в то время как повар остался стоять неподвижно, сжав руки в кулаки. В конце концов он вздохнул и принялся собирать ужин. Говядина, горячий хлеб, дымящийся суп для охранников, чашка овсянки и ломоть сухого хлеба для пленника.
Мари молча ждала, не решаясь поверить в то, что наконец увидит Джейсона. Через десять минут после ухода Траша все было готово. Дрожа от возбуждения, она выслушала наставления Риджа, взяла кувшин с горячей водой, чистые тряпки и банку с мазью.
– Поосторожнее там, девочка, – проворчал Ридж. – И с охранниками тоже; они иногда не лучше заключенных. Если они станут приставать к тебе, скажи, что Ридж не поленится сам наведаться к ним. Ты меня поняла?
Мари смотрела на повара, онемев от изумления: до сих пор ни один человек, кроме Бена, не проявлял такой заботы о ней.
– Никто меня не тронет, мистер Ридж.
Тот накрыл тяжелый поднос полотенцем.
– Надеюсь, что так. – Он еще что-то пробурчал сквозь зубы и отошел.
Не помня себя, мчалась Мари по тропинке, ведущей к замку. Она будет ухаживать за ним, обрабатывать его рану, а потом… потом он обнимет ее. Они вместе убегут отсюда и уплывут в Карибское море.
Оказавшись у двери, запертой на засов изнутри, девушка ударила по ней ногой и громко позвала:
– Эй, кто-нибудь!
Никакого ответа. Притопывая ногами от холода, она закричала громче.
Наконец открылось маленькое окошко, из которого выглянула красноносая физиономия с заплывшими глазками.
– Чего тебе?
– Откройте, я принесла вам ужин.
Окошечко захлопнулось, и через некоторое время дверь распахнулась.
– Давай скорее, а то все остынет.
Мари проскользнула внутрь. Поставив свою ношу на стол, она огляделась. Второй охранник крепко спал, лежа у огня.
Тот, что впустил ее, подошел к столу и снял полотенце с подноса.
– А это еще для чего?
– Мне велели промыть и перевязать ему рану на шее. Здесь еда для него, а это вода и повязки.
Охранник громко чихнул и утер нос грязным рукавом, а потом внимательно взглянул на Мари. Он не мог понять, с какой стати хозяева начали проявлять такую заботу о пленнике. Посылать хорошенькую девушку залечивать пустяковую ссадину…
– Делать больше нечего! Ты что, монахиня из Фуллэма? В Лондоне полно нищих, позаботилась бы лучше о них. С такой смазливой мордашкой…
– Я делаю то, что мне приказано.
– Ладно. Он наверху. Только смотри хорошенько под ноги, а когда закончишь там, мы с приятелем тебя маленько погреем. Что скажешь?
– Маленько! Вот это уж точно.
Мари с негодованием фыркнула. Охранник схватил ее за руку и хотел было притянуть к себе, однако вместо этого оглушительно чихнул, сотрясаясь всем телом.
– Я посмотрю, что скажет капитан Грегори, когда узнает, что его люди спят на дежурстве.
– Э-э-э… Послушайте, мисс… – Он снова чихнул и потер покрасневшие глаза. – Лучше не суйте нос не в свое дело. Ладно уж, идите наверх.
С бешено бьющимся сердцем Мари взяла полегчавший поднос и быстро пошла по лестнице. Охранник, громко топая, не отставая следовал за ней, а затем, забежав вперед, сам открыл засов.
– Входите, я за вами закрою, а когда соберетесь уходить, позовите. Если понадобится помощь, я внизу.
Мари сделала глубокий вдох, словно собиралась нырнуть в воду, и вошла. Тяжелая дверь захлопнулась за ее спиной.
Камера оказалась даже больше по размерам, чем комната Бена, единственное ее окно закрывали ставни. Потрескивавший в камине огонь едва согревал это унылое помещение. При виде столь безрадостной картины Мари охватила тоска.
Вначале она никого не увидела, лишь через некоторое время ее глаза разглядели самодельную койку у стены. На койке кто-то лежал, закутавшись в одеяла. Грива золотисто-рыжих волос… Мари с трудом удержалась, чтобы не броситься туда. Джейсон Брэнд!
Пленник не двигался и лишь тихонько стонал во сне. Внезапно Мари стало жарко в ее тяжелой шерстяной накидке. Не думая о том, что делает, она сбросила ее на пол, подняла поднос и на цыпочках подошла к спящему. Теперь она могла лучше разглядеть его.
Как он изменился… Конечно, это был тот самый человек, который держал ее в объятиях, обжег ей губы поцелуем и спас ее от Эдмонда, но плен изменил его почти до неузнаваемости. И все же он был по-прежнему прекрасен!
Мари содрогнулась. Ей показалось, что в камере витает смерть.
Неожиданно глаза пленника раскрылись, из-под одеяла протянулась рука и схватила ее за кисть.
– Кого я вижу? Или это всего лишь новый трюк?
Спустив ноги с койки, Джейсон, подведя ее к огню, долго смотрел на нее.
– Кажется, я тебя знаю. Дай-ка подумать. – Он снял с головы гостьи чепец и, когда ее волосы рассыпались по плечам, воскликнул: – Лесная нимфа! Что ты здесь делаешь, скажи на милость?
Мари отошла к столу и попыталась взять себя в руки.
– Меня послали отнести вам еду и велели обработать рану у вас на шее.
– Вот как? Тогда скажи мне свое имя, красотка!
– Мари, сэр. Мари-Селеста Рейвен.
Джейсон наморщил лоб.
– Французское имя…
Мари внезапно почувствовала прилив гнева.
– Это еще ничего не доказывает, если только вы не станете делать поспешных заключений.
Пленник пододвинул стул и, сев на него верхом, с неожиданным спокойствием проговорил:
– Вы совершенно правы. Я поторопился. – Он взглянул на поднос, накрытый полотенцем. – Это еда? Я умираю от голода.
Мари сняла полотенце с подноса.
– Опять овсянка! Нет, они точно решили уморить меня. Готов отдать правую руку за кусок настоящего мяса.
– В самом деле? Обещаете?
– Клянусь. А за хороший кусок и ногу в придачу.
Сунув руку под передник, Мари достала говядину, баночку с джемом и бисквиты, а затем аккуратно положила все это на поднос.
– Теперь вы мой должник, сэр.
– Господи! Неужели это правда?! – Брэнд схватил мясо, рванул его зубами. Несколько минут он молча жевал, и постепенно на его лице стало появляться выражение блаженства. – Где вы это взяли? – спросил он, доедая последний кусок.
– На кухне, конечно. А теперь давайте займемся вашей раной. – Мари указала на повязку у него на шее. – Придвиньтесь поближе к огню, чтобы мне было лучше видно.
