Хизер Гротхаус - Пробуждение любви
Родерик тут же подумал, что делить постель с такой женщиной — все равно что броситься на кучу заостренных палок, и вздохнул. В его состоянии он никогда не уложит ее в постель.
— Пожалуйста, Рик, прошу тебя, не утруждай себя попытками напугать ее. Ради нас всех.
Путешествие в Шербон было продолжительным — мили и часы переплелись, когда колеса экипажа катились по грязной, в рытвинах дороге. Но время между тем, как взошло солнце, и до момента, когда оно находилось высоко в небе, дало Микаэле возможность обдумать ее импульсивное — и, может быть, детское — решение.
Она предлагала себя в жены Шербонскому дьяволу. Точнее, его сыну. Теперь покрытому шрамами человекообразному зверю. В воображении Микаэлы это должно было стать вознаграждением на многих, многих уровнях, потому что это не только сокрушит Алана Торнфилда, который не унаследует Шербон, но и откроет сундуки с монетами, которые, как чувствовала девушка, давно должны были быть выплачены ее семье.
Проклятые деньги! Не важно, каким нелепым, противным и звероподобным может оказаться Родерик Шербон, Микаэла поклялась, что выйдет за него замуж. Она должна это сделать. Существовали долги, которые необходимо было оплатить.
Микаэла была удручена тем, что ее собственная жизнь принесла ей столько горя. Она пыталась быть хорошей дочерью — послушной, мягкой, доброжелательной. И результатом этого было то, что все ее пинали и топтали. Нет, довольно. Теперь она не та, что была. В Шербоне ее ждет совсем другая жизнь.
Однако дикие фантазии о том; что ждало ее на этой земле, витали у нее в голове, словно она вновь была молоденькой девушкой, испуганной летней грозой или тенями на полу ее спальни. И эта новая, повзрослевшая девушка искренне радовалась тому, что в этом долгом путешествии в маленькой семейной повозке ее сопровождают родители. Уолтер все еще помнил путь, хотя уже много лет не бывал в Шербоне.
Они въехали на небольшой холм, и впереди в лучах полуденного солнца перед ними возникли, словно туманный темный призрак, неровные стены замка с бойницами и разрушающейся башней. Среди окружающего лирического пейзажа они выглядели как зловещая горная цепь.
Экипаж остановился, и все семейство Форчун молча принялось рассматривать замок. Уолтер заговорил первым.
— Ты уверена в своем решении, Микаэла? — спросил он.
Микаэла судорожно сглотнула.
— Да, папа, уверена.
Меньше чем через час повозка уже грохотала по опущенному подъемному мосту замка Шербон, проезжая мимо увитых виноградником стен барбакана, толщиной в двадцать футов, влажных от тумана и покрытых мхом и листвой, словно он был заколдован. Здесь, на уровне земли, висел туман, и казалось, будто из окружающего реального мира английской сельской местности они попали в темное царство из народных преданий.
Хотя никто не обратился к ним, когда они приближались к замку и миновали ворота, что заставило Микаэлу подумать, не было ли это место покинуто всеми, они наконец увидели возле стен множество крепостных, занятых каждый своим делом. Однако широкий внутренний двор был мрачным, никто не разговаривал, не кричал и не обращался друг к другу, не слышно было работных песен. Даже звон металла, доносившийся из кузницы, звучал как-то приглушенно.
Никто не обращал внимания на людей, проезжающих по двору в повозке.
Уолтер направил повозку вокруг южной стороны внутренней стены, когда неестественную тишину двора нарушил пронзительный скрежет.
Дверь в башне замка распахнулась, и высокая женщина, выглядевшая так, словно долгое время недоедала, выскочила из дверного проема в вихре тускло-коричневой юбки, которую она яростно сжимала в кулаках. Она мчалась навстречу повозке с той скоростью, на какую были способны ее ноги, с полными ужаса глазами и широко открытым ртом. Женщина буквально пролетела мимо семейства Форчун, не замечая их, и Микаэла повернулась, чтобы увидеть, как та исчезла в темном горле барбакана.
К тому времени, когда дверь в башню захлопнулась и звук эхом отозвался во внутреннем дворе, Микаэла собралась с мыслями.
Никто из крепостных не пошевелился, чтобы помочь женщине, некоторые лишь с легким любопытством наблюдали за ней, пока она не скрылась из виду. Затем они вновь принялись за свои дела.
— Микаэла, — начала Агата нежным, обеспокоенным голосом.
Но Микаэла знала, что если она позволит матери вслух высказать страхи, занимающие ее собственный ум, она никогда не выйдет из повозки, чтобы совершить то, что собиралась. Она подобрала юбки, сжимая в кулаке смятое обращение лорда Шербона, и спрыгнула на землю.
— Подождите меня здесь, — бросила она через плечо родителям и была рада спокойному, уверенному тону, каким произнесла эти слова. Она выпрямилась и направилась к башне, готовая бросить вызов самому дьяволу.
И вот она оказалась перед дверью, высокой и широкой, толстой и крепкой. И неожиданно поняла, что для нее это была больше чем дверь. Она олицетворяла ее неопределенное будущее.
Микаэла постучалась.
Едва ее рука перестала стучать, какдверьнадюйм приоткрылась и раздался мужской голос:
— Итак, вы передумали? Это ужасно. Вам бы… — В приоткрывшемся отверстии показалось лицо, наполовину скрытое тенью. Глаза, казалось, проскользнули мимо девушки и остановились на повозке, словно в поисках выбежавшей ранее женщины. Затем его взгляд, сверкнувший в темноте, словно пригвоздил ее. — Что вам угодно?
Микаэла собрала всю свою отвагу и произнесла в щель в двери:
— Лорд Шербон, полагаю?
Пергамент вырвали у нее из рук, и через мгновение человек в двери расхохотался. Казалось, он обращался к кому-то, находившемуся внутри.
— У нас еще одна претендентка, Рик! Бедняжка, она решила, что я — это ты. — Дверь широко распахнулась. — Добро пожаловать в Шербон, мисс Форчун!
Родерик по-прежнему стоял в тени — он находился на пути в свои покои, когда приветствия Хью в адрес неожиданной посетительницы достигли его ушей.
К ним наведалось уже достаточно бедняжек.
Но вот дверь широко распахнулась, впустив слабый, затуманенный солнечный свет со двора, и Родерик увидел в проеме двери женский силуэт. Он отступил назад на нижнюю ступень лестницы, оказавшись в темноте коридора.
— Ну что ж, входите, входите! — скомандовал Хью. Девушка заколебалась и оглянулась назад:
— Мой сундук… мои родители…
— Вы совершеннолетняя? — Когда посетительница неуверенно кивнула, Хью устало вздохнул и, наклонившись мимо нее, прокричал в дверь: — Мне некогда возиться с вами! Да-да, с ней все будет в порядке. Просто выбросьте сундук, так, благодарю. Счастливого пути. — Он втащил девушку за руку внутрь и захлопнул за ней дверь.
