Анна Кэмпбелл - Завоевание куртизанки

Когда они подъехали к большому загородному дому, к карете подбежал человек и открыл дверцу.

– Добро пожаловать, ваша светлость. Мадам. Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным?

Человек говорил с явным шотландским акцентом. Но они еще не могли пересечь границу. Лошади Кайлмора были быстры, но для этого надо не бежать, а летать.

– Были приятные моменты, – с усмешкой ответил Кайлмор, выходя из кареты.

Верити покраснела при этом сделанном нарочно напоминании о ее слабости. Тот чувственный, покоряющий поцелуй перевернул ее душу, чего никогда не происходило с нею даже в минуты страсти. И, хуже того, Верити подозревала, что ее мучитель это знал.

– Все готово, как вы и распорядились, – продолжал слуга.

– Спасибо, Фергус. – Кайлмор протянул руки в карету и подхватил Верити.

Он сумел это сделать с удивительной ловкостью. Верити хотелось ненавидеть его как неуклюжего грубияна. Но к несчастью, его физические достоинства, какими бы впечатляющими они ни были, бледнели в сравнении с его умом и сообразительностью.

Под бесстрастным взглядом немолодого слуги Кайлмор еще крепче ухватил ее. Четыре горевших факела освещали ровный круг перед домом, и Верити заметила, что шотландец взглянул на ее связанные руки и ноги, но выражение его лица не изменилось, он отвернулся.

С этой стороны ей не стоит ждать спасения. Неудивительно, что Кайлмор не заткнул ей рот. Она могла бы кричать до хрипоты, Фергус равнодушно пропустил бы ее крики мимо ушей.

Теплые, надежные руки герцога, обхватившие Верити, безжалостно напоминали ей, как он обнимал ее. Верити постаралась сделать так, чтобы ему было неудобно нести ее.

– Прекрати, – резко сказал он, переменяя руки.

Черт бы его побрал, казалось, он даже не запыхался, поднимаясь по широким ступеням к парадному входу.

– Мне наплевать, если вы уроните меня, – с вызовом сказала она.

Свежий воздух и избавление от кареты, вместе взятые, вернули ей бодрость духа.

– Смелые слова. Но сомневаюсь, что тебе понравятся синяки, которые ты получишь, стукнувшись с холодным твердым мрамором.

Кайлмор прижал Верити к себе, и она почувствовала сильные мускулы его груди. В такой близости он казался огромным, жестоким и могущественным. Но от него исходил запах страсти, наслаждения и покоя. Черт побери, зачем он поцеловал ее. Она стала вырываться. Но узы не давали ей возможности освободиться.

– Если ты не успокоишься, я переброшу тебя через плечо.

– Покорная слуга вашей светлости никогда не претендовала на такую честь, – ядовито заметила она.

– Ладно. – Его громкий вздох свидетельствовал о бесконечной мужской раздражительности. – Не забудь, ты сама попросила.

Он поставил ее на верхнюю ступеньку и, нагнувшись, перебросил через плечо. Именно так работник на ферме поднимает мешок пшеницы. Неожиданная картинка из детства, возникшая в ее воображении, лишила Верити сил сопротивляться. Распущенные волосы упали на ее лицо черным занавесом. Она сжала в кулаки болтавшиеся руки и безуспешно попыталась ударами привести Кайлмора в чувство.

– Я этого не просила, – уткнувшись в его великолепный сюртук и задыхаясь, возразила она.

Сквозь ткань она чувствовала, как напрягаются при движении мощные мускулы на его спине.

– Слишком поздно, – сказал он, подходя к двери, которую распахнул перед ним слуга.

Кайлмор был такого высокого роста, что пол, казалось, находился где-то далеко внизу. Ужас и гнев душили Верити. Нет, она не думала, что он позволит ей упасть.

Они вошли в освещенный свечами холл. Пол здесь был покрыт черными и белыми плитами. От изящного геометрического рисунка у Верити закружилась голова.

– Добро пожаловать, ваша светлость.

Распущенная грива волос помешала Верити увидеть женщину, встречавшую их.

– Добрый вечер, Мэри, – приветливо ответил герцог таким светским тоном, как будто находился на балу в Мейфэре, а не тащил пленницу в бог знает какой глухой угол королевства.

Верити ворчала и извивалась, стараясь что-то увидеть, но усилия были напрасны. Она страдала от унижения, зная, что ее икры и лодыжки выставлены напоказ. Она попыталась ударить герцога ногой, но его рука лежала на ее бедрах.

– Приготовлена розовая комната, – сказала служанка, тоже шотландка.

И Фергус, и Мэри говорили до невероятности спокойно, несмотря на то что их хозяин тащил связанную и явно сопротивлявшуюся жертву. Возможно, они привыкли помогать его светлости в похищениях.

– Отлично. Мы вымоемся. Затем, я думаю, поужинаем.

– Очень хорошо, ваша светлость.

Верити услышала, как служанка вышла, а герцог стал подниматься по лестнице. Желая выместить свою злость, Верити снова попыталась ударить его ногой.

Он мгновенно отплатил ей звонким шлепком.

– Ой! – Она возмущенно задергалась в его руках, хотя благодаря верхним и нижним юбкам шлепок не причинил ей боли.

Нет, пострадала только ее гордость.

– Утихни, – проворчал он, продолжая подниматься по лестнице с такой быстротой, которая, с точки зрения Верити, казалась опасной.

К тому времени, когда он поставил ее на ноги в роскошной спальне, Верити слегка подташнивало. Но это не помешало ей сражаться.

– Вы настоящий дикарь, – с горечью сказала она и потрясла головой, стараясь стряхнуть волосы с глаз.

– Так не забывай об этом. – Его нисколько не тронуло оскорбление.

Он раздраженно откинул назад ее волосы и, встретив гневный взгляд, усмехнулся.

– Почему бы тебе не сесть? Кровать прямо за тобой. Скоро приготовят ванну.

– Я лучше постою. – Она почти обезумела от жажды противоречить во всем, в чем могла.

Он равнодушно пожал плечами.

– Как пожелаешь.

Затем она не поверила своим глазам – Кайлмор повернулся к двери. Верити ожидала, что он останется и будет продолжать мучить ее.

– Встретимся за ужином.

Оставшись одна, она мгновенно бросилась на кровать.

Верити внимательно осмотрела комнату. Впервые после своего похищения она осталась одна. Она должна воспользоваться случаем. Правда, сейчас, будучи связанной, она мало что могла сделать. Но герцог говорил о ванне и ужине. Конечно, ему придется развязать ее.

Если только он не собирается сам вымыть и накормить ее.

Дрожь пробежала по спине, и вовсе не от отвращения, как Верити ни было неприятно в этом признаться, а от мысли, что его большие ловкие руки станут намыливать ее обнаженное тело.

Вилла в Кенсингтоне славилась самыми современными ванными комнатами. Они с Кайлмором не раз испытывали на себе повышенную чувственность в этих комнатах. У нее перехватило дыхание при воспоминании о тех ощущениях, когда ее мокрое голое тело скользило по его телу, а вокруг них плескалась теплая вода.