Симона Вилар - Обрученная с розой
Эдуард холодно глядел на брата.
– Что же ты посоветуешь мне, Ричард?
– Primo Во-первых, в самом деле последовать советам Элизабет. А secundo Во-вторых… Постараться осуществить один план. Рискованный, но в случае удачи нас ждет блестящий успех.
Ричард не спешил раскрыть карты. Стоя у камина, он как бы поглаживал ладонью высокие языки пламени.
– Так что же? – не выдержал король. Не отрывая глаз от огня, Ричард заговорил:
– Я ушел с королевского совета неудовлетворенным. Необходимо было найти выход, и я беспрестанно ломал себе голову даже за ужином. Но когда подали рагу из угрей – любимое блюдо Ричарда Невиля – мои мысли приняли иной оборот. Я начал размышлять об Уорвике, о его уязвимых местах. И тут меня осенило: Анна Невиль, его младшая дочь и любимица!
Король встрепенулся, но Ричард даже не поднял взгляда.
– Я вспомнил, – продолжал он, – что Уорвик всегда мечтал о сыне, но небо отказывало ему в этом. Его супруга родила двух дочерей – Изабеллу и Анну. И подумать только: старшая, красавица Изабелла, все время жила с матерью и почти не видела находившегося в постоянных разъездах отца, а затем вышла замуж. Они почти чужие, хотя я и не хочу сказать, что Уорвик не испытывает к ней привязанности. Дурнушка Анна, которую он буквально вынянчил, которая росла у него в седле, – вот средоточие его души.
– К чему ты клонишь, Дик? – не выдержал король.
– Анна Невиль, – спокойно проговорил Ричард, – любимица Делателя королей. Именно для нее он мечтал добыть корону Англии. Увы! Прекрасная Элизабет Грей затмила дочь графа, и девочка по-прежнему уединенно живет в аббатстве Киркхейм. Как ты полагаешь, Уорвик сильно тоскует?
– Я не понимаю, к чему ты клонешь?
– Я говорю о единственной возможности влиять на Уорвика. Это должно быть понятно.
Эдуард выпрямился. Глаза его сверкнули.
– Я не желаю слушать тебя, Ричард! Ты предлагаешь противные Богу средства, бесчестящие мое рыцарское достоинство и корону. И это я слышу от родного брата!
– Успокойтесь, ваше величество. Я еще ничего не сказал.
Король беспокойно заерзал в кресле.
– Ну, так говори!
Ричард неспешно тронул носком башмака выпавшее из камина полено.
– Анна Невиль в наших руках, вернее – в ваших, государь ибо она несовершеннолетняя, а в отсутствие отца вы являетесь ее опекуном как сюзерен. Я не ошибаюсь?
Король едва заметно кивнул.
– Уорвик любит дочь и в свое время надеялся выдать ее за первого из Йорков, – продолжал Ричард. – Но Господь судил иначе. Чем же его можно привлечь?
Эдуард задумчиво крутил перстень.
– Он жаден и честолюбив. Что, если мы пообещаем ему золото – много золота – и поманим титулом герцога?
– Неплохо. Но я не уверен в успехе. Ричард Невиль сейчас невероятно силен. Он уверен в своей победе, и любой титул сможет преподнести себе сам, когда займет главенствующее место в парламенте.
От этих слов король поморщился, словно у него заныл зуб.
– А ведь прежде он любил меня. Это он выучил меня метать копье и ездить верхом.
– До того, как ты оскорбил его, отвергнув его дочь. Эдуард, ты ранил его честь! В его непоколебимом высокомерии пробита брешь, и эту брешь необходимо заделать. Одним словом, я предлагаю просватать дочь Уорвика если не за первого из Йорков, то за второго, то есть за себя.
Несколько мгновений Ричард наслаждался ошеломленным выражением лица брата.
– Ты шутишь? – наконец выдавил тот.
– Нисколько.
– Но ведь вы враги с Уорвиком, он ненавидит тебя больше, чем меня!
– Когда его дочь обретет титул герцогини Глостерской и разделит со мной ложе, ненависть сменит если не любовь, то, по крайней мере, терпимость.
– Нет, Ричард, нет! Ты отлично знаешь его. Он воспротивится такому союзу.
– Что ж, тогда мы предъявим оборотную сторону медали. Ежели леди Анна не станет герцогиней, то с нею вполне может случиться какая-нибудь беда.
Король рывком поднялся.
– Анна Невиль была моей невестой, она находится на моем попечении, а ты предлагаешь поступить с ней таким образом?
– Послушай, Эдуард! – вдруг порывисто шагнул к брату Глостер.
Глаза его зловеще сузились.
– Я предлагаю тебе единственный разумный выход. Уорвик слишком любит дочь. Он смирится, а ты останешься королем. В противном случае его войска преодолеют Ла-Манш, поднимут страну и восстановят на престоле Генриха Ланкастера – ведь недаром графа зовут Делателем королей.
Наш чуткий Кларенс вовремя успел перебежать на его сторону. А что станет с нами? В лучшем случае мы превратимся в изгоев, в худшем – Тауэр, Тайберн, плаха. Королеву и твою дочь упрячут в подземелье одной из крепостей, а tom carum caput[7] короля дадут подержать за волосы палачу.
Видно, тебе это больше по душе, нежели почести, власть, толпы, бегущие за твоим конем и вопящие: «Слава, слава королю Эдуарду!», склоненные головы первых лордов королевства и сияющие глаза прекраснейших дам Англии. Пришла пора выбирать.
Эдуард стоял, опустив голову.
– Дик, – умоляюще проговорил он, – но я не могу… Ричард крепко сжал плечо короля.
– Я твой союзник, я на твоей стороне. Случись что, меня не пощадят так же, как и тебя. И если я предлагаю это, то отнюдь не потому, что жажду заполучить Анну Невиль. Просто in praesenti[8] иного выхода нет. Мы должны заставить проклятого Уорвика смириться.
Король устало опустился в кресло. Лицо его посерело.
– Ну же, решайся! – не выдержал Глостер.
Эдуард поднял тяжелые веки.
– Хорошо. Чего ты хочешь?
Ричард торопливо направился к двери зала и, распахнув ее, крикнул:
– Эй кто там! Письменные принадлежности королю!
Эдуард попытался было возразить, но брат остановил его жестом.
Когда складной столик, перья и бумага появились перед королем, а слуги удалились, Ричард принялся диктовать:
– Высокочтимый граф наш Уорвик! Мы, Божией милостью король Англии, Уэльса и Ирландии Эдуард IV…
Пока текли обычные слова благосклонного приветствия, Ричард расхаживал взад-вперед, и его согбенная ковыляющая фигура то приближалась к камину, озаряясь пламенем, то сливалась с полумраком зала.
– …Дочь ваша Анна пребывает в добром здравии. Однако мы неусыпно помышляем о ее судьбе, ибо она, достигнув того возраста, когда девице пора подыскивать супруга, продолжает оставаться в монастыре бенедиктинок аббатства Киркхейм.
Зная, что в ваши планы не входило оставить леди Анну невестой Христовой, мы приняли решение и надеемся, что вы одобрите сей выбор. Брат наш, Ричард Глостер, воспылал к леди Анне столь сильной любовью, что пожелал сочетаться с ней узами брака, чему мы не намерены чинить препятствий. Сожалея о наших с вами разногласиях, которые вынуждают вас оставаться при дворе короля Людовика, мы должны поставить вас в известность, что если с вашей стороны не последует согласия на сей брак, то дочь ваша лишится королевской опеки и защиты.
