Сычев К. В. - Дмитрий Красивый
Так нелепо лишился Псков своего очередного князя. Вдова покойного с малыми детьми уехала, похоронив супруга, назад в Литву. А псковичи вновь прибыли к князю Андрею Ольгердовичу с просьбой прислать еще одного князя в их город.
– Я же дал вам молодого и доброго господина?! – возмутился князь Андрей. – Это был мой наместник! Но вы не сумели уберечь его от вражеского меча! Теперь никто не захочет идти к вам! Остался только я один – ваш верный защитник! И если на вас пойдут немцы, вы сразу же присылайте гонца ко мне, в Литву. Тогда я приду к вам на помощь!
Пришлось псковичам возвращаться назад, «не солоно хлебавши».
Но тут неожиданно вновь возникла угроза со стороны немцев: в Псков поступили сведения, что сам магистр немецкого Ордена принял решение пойти на Псков! Напуганные псковичи опять послали своих людей к князю Андрею с решением псковских бояр: «если ты не будешь жить в нашем городе, мы откажемся признавать тебя своим князем»!
К счастью, тревога о походе немцев оказалась ложной и военная помощь князя Андрея не понадобилась, но, тем не менее, литовцы были сильно обижены низложением князя Андрея Ольгердовича. Сам великий князь Ольгерд, разгневавшись, приказал осуществить блокаду псковской земли: все псковские купцы, пребывавшие в это время в Литве, были задержаны, а южные торговые пути пресечены. Пскову остался лишь единственный путь – в сторону Великого Новгорода, товары которого были очень дороги.
Но псковичи, привыкшие к трудностям, не унывали.
Вот и собрали они боярский совет для того, чтобы найти выход из создавшегося положения. Они долго молчали, ожидая, что кто-нибудь из них окажется посмелей: ведь, порой, даже мудрый совет, не принесший пользы, был опасен для жизни советчика!
Наконец, один из самых старых бояр, Оницифор Жирославович, встал и, откашлявшись, погладив свою длинную седую бороду, произнес хриплым старческим голосом: – Мы недавно узнали о великой «замятне» и крамоле в брянском уделе! Тяжела жизнь тамошнего князя Дмитрия Романыча! Он когда-то по молодости ходил в походы на злобных немцев и беспощадно их громил! А почему бы не позвать этого Дмитрия в наш славный Псков? Пусть бы он передал свой город со злобной чернью другому князю, а сам приехал сюда!
– Но князь Дмитрий уже не молод! – засомневался кто-то из бояр. – И согласится ли он с нашей слезной просьбой?
– Старый петух неплохо топчет кур! – буркнул боярин Оницифор. – Никто нас не покарает за слезы и душевную просьбу! Пошлем людей в Брянск, а там увидим! У нас сейчас нет другого выхода…А если наш замысел не удастся, тогда вновь придется идти в Литву к самому Ольгерду с богатыми подарками и униженными поклонами!
ГЛАВА 22
УХОД СТАРОГО ЛЕКАРЯ
Беспорядки, подавленные «железной рукой» князя Дмитрия, прекратились сразу, но ропот недовольных жестокой расправой горожан еще долго раздавался по всему городу и доходил до князя. – Откуда эти тати приходят? – не раз вопрошал он на боярском совете. – Мы только что перебили всех зачинщиков и смутьянов, но крикуны все еще объявляются! Надо бы провести доброе расследование и переловить всех злодеев!
К декабрю 1350 года все темницы брянского острога были переполнены. Князь не простил бунтовщикам их последней «крамолы». Под копьями и мечами княжеской дружины пали все пришлые «смутьяны» и «голь перекатная». А уцелевшие, израненные зачинщики попали в княжеский плен. Их главарь погиб в сражении с княжеской дружиной, а прочие мятежные «головы» после того, как отлежались в темнице, предстали перед княжеским судом.
Княжеский мечник Сотко Злоткович долго тянул расследование преступлений мятежников и лишь к концу осени доложил князю о том, что «теперь все заводилы и их сообщники сидят в темнице!»
Сам князь судил лишь «превеликих злодеев», а остальные дела доверил своим боярам.
Первым перед ним предстал крепкий, здоровенный, черноволосый и кареглазый бунтовщик, выглядевший не старше сорока лет. – Как твое имя? – спросил князь, оглядывая гневным взором грязного, лохматого мужика.
– Я – Порей, сын Хвалича! – ответил, не поднимая головы, без малейших признаков страха, мятежник.
– А, так это ты убил моего знатного лекаря Третьяка?! – вскричал побагровевший от ярости князь. – Ты же пришлый человек! Вот твоя плата за наше гостеприимство! Ты – мерзкий злодей и крамольник! Отвечай же!
– Да, это я убил его, княже! – громко сказал, подняв голову, черномазый мужик. – Мне нечего скрывать правду: Я сам беспощадно отсек голову тому колдуну! И предал жаркому огню все то бесовское сонмище!
– Ах, ты, скот! – прохрипел князь. – Ты решил вершить свой суд за меня, православного князя?!
– Так и решил, княже, – спокойно молвил мятежник, переставляя отекшие ноги и звеня тяжелыми цепями, – потому что ты укрываешь волхвов и язычников!
– И где ты находишь такие злобные слова?! – нахмурился, теряя терпение, князь Дмитрий.
– Об этом говорят все горожане и даже наш святой отец Петр! – усмехнулся наглый преступник.
– Отец Петр? – буркнул князь, глянув на сидевшего с ним рядом в большом, как и княжеское, судном кресле епископа Иоанна. – Я знаю отца Петра! Надо разобраться с ним, владыка! Неужели люди святой церкви поощряли мятежников?
– Кто еще вовлекал тебя в преступления? – строго спросил владыка. – Назови нам других зачинщиков!
– Только один Вулк Твердилич, ныне покойный, был нашим зачинщиком! А больше никто! А прочие люди случайно примкнули к «замятне»!
– Это так, Сотко? – обратился князь к своему мечнику. – Неужели не было других главарей?
– Не так, мой господин! – сказал, вставая из середины боярского собрания Сотко Злоткович. – Этот нечестивый злодей покрывает своих сообщников. Он скрывал их имена и во время расследования! Мы изрядно его потрепали…Но смрадный злодей молчит! Если бы не твоя милость и праведный суд, мы бы не дали ему и дня на поправку! Смотрите, какой он здоровый и крепкий! И это после таких пыток! Лучше бы ходил в боевые походы со своим князем, чем ковал крамолу в нашем славном городе! А мы встретили этого нищего козла со всей нашей добротой! Дали ему кров и хлеб! Вот тебе благодарность, пресветлый князь!
– Откуда ты, злыдень? – бросил брянский князь. – Давай же, говори!
– Из самого Киева, княже! – ответил мятежник. – Мы очень плохо жили, и я ушел сюда, чтобы найти лучшую долю…Что теперь Киев? Одни развалины!
– Да, я вижу, какую лучшую долю ты себе нашел! – усмехнулся князь. – И почему ты скрывал правду от моих людей?
– Я не хочу ничего говорить, княже! – решительно сказал, вновь подняв голову и глядя прямо в глаза князю, черномазый мужик. – Я вижу, что у тебя нет правды! Ты сам не хочешь праведно жить и честно соблюдать христианские заповеди! Ты привечаешь вокруг себя ведунов, знахарей и разных волхвов!
