Сделка с герцогом - Валери Боумен
– Все не так просто, милая, – тихо проговорила леди Маргарет, не заметив ее оплошности. – Я его любила.
– Вот именно поэтому… – начала Вероника, но опять оборвала себя, едва не сказав: «Поэтому я никогда не позволю себе полюбить Себастьяна!»
Глаза ее наполнились слезами. В ушах зазвучал голос отца из прошлого: «Клянусь тебе, Маргарет, это больше не повторится! Даю слово!»
В первый раз, услышав от него эти слова, Вероника преисполнилась облегчения. Папа вернулся домой, мама перестала плакать: несколько месяцев жизнь в особняке текла спокойно и радостно, – но скоро стало ясно, что отец не намерен держать слово. Все чаще он, оставив семью в деревне, уезжал в Лондон – якобы по делам, и каждый раз по его возвращении между родителями опять вспыхивали ссоры. Вероника прислушивалась, и в ее детском сердечке вскипал гнев: хотелось бежать к маме, чтобы защитить, потребовать у отца бросить любовницу – ту женщину, из-за которой они с мамой все время бранились.
«Алистер, ты же обещал!» – повторяла мама и плакала – рыдала так, что у Вероники разрывалось сердце. Слышал и Джастин, но не так переживал и не злился на отца. Оба они с замиранием сердца прислушивались к взвинченным голосам и рыданиям на первом этаже, пока гувернантка, встав с постели, не закрывала плотнее дверь в детскую.
И дальше ничего не менялось. Снова и снова отец сыпал обещаниями, потом опять уезжал в Лондон, оставляя мать с разбитым сердцем, а когда возвращался, происходила очередная ссора. Каждый раз, когда папа и мама снова начинали кричать друг на друга, Вероника клялась себе, что никогда ни одному мужчине не позволит так с ней обращаться, никогда не станет мириться с предательством. Она не могла понять, почему это терпит мама: ведь выросла в счастливой семье, родители – дедушка и бабушка – взаимная любовь которых была крепка и для всех очевидна, души в ней не чаяли.
Вероника прикрыла глаза. Всплыли воспоминания о ее дебюте, о первом бале. Дедушка в лучшем своем парадном костюме, по привлекательности не уступавший молодым джентльменам, с гордостью сопровождал свою старшую внучку в бальный зал Кранберри.
– Помни, – серьезно предупредил он ее прежде, чем войти, – когда выбираешь из поклонников будущего мужа, прежде всего убедись, что он достоин доверия, что надежный, не из тех, что способен на предательство. Он должен быть честным и верным, холить и лелеять жену, как я – бабушку.
– Не таким, как папа, – еле слышно прошептала Вероника.
Глаза герцога наполнились печалью, и он тихо признался:
– Я пытался отговорить Маргарет выходить за него.
Вероника ощутила, как на глаза наворачиваются слезы, но ободряюще похлопала деда по руке.
– Не беспокойся, дедушка! Даст бог, я смогу найти мужчину, такого же достойного, как ты, ну или хоть вполовину.
– Тебя, милая моя Ви, достойны только самые лучшие, – твердо сказал герцог, прежде чем дворецкий Кранберри объявил об их появлении и ввел в сверкающий огнями бальный зал.
В ту ночь, как и в другие на протяжении следующих четырех сезонов, ею владел страх. Она танцевала с молодыми джентльменами, принимала их приглашения, получала от них цветы, каталась с ними в парке, позволяла сопровождать ее в кондитерскую Гюнтера и неустанно искала среди них безупречного, того, кого смогла бы полюбить и кому поверить, но страх совершить ошибку и выбрать похожего на отца буквально парализовал ее, вызывал сомнения.
И еще одной причиной ее неуверенности было то, что много лет назад ее сердце пленил Себастьян Синклер.
После безвременной смерти отца Себастьян унаследовал его титул и был вынужден заниматься множеством дел, так что несколько лет не принимал участия в мероприятиях сезонов и вообще в многолюдных собраниях, где веселился лондонский высший свет. Лишь на пятый сезон, когда по обычным стандартам Вероника уже приближалась к возрасту старой девы, Себастьян вернулся в общество. И в то самое мгновение, когда он пригласил ее на танец на балу у Данвуди, стало понятно, что никто другой ей не нужен.
Разумеется, дедушка дал свое благословение: его тоже покорило обаяние Себастьяна, – а правду Вероника узнала слишком поздно…
– Ты хотела сказать что-то еще? – тактично подтолкнула ее к откровенности леди Маргарет.
Вероника снова открыла глаза и кивнула.
– Просто… просто я не выношу обмана! – сердито сказала она наконец.
– И я тебя не виню, милая, – кивнула мать. – Измены мужа разбили мне сердце.
– Но у тебя был выбор! Ты могла… – Вероника осеклась и сглотнула.
Что толку теперь осуждать мать? Она достаточно настрадалась. Отец Вероники давно в могиле. Так к чему выяснять, почему мама не прогнала его, почему не настояла, чтобы остался в Лондоне, вдали от семьи Веронике хватило сил порвать с неверным мужем, но ее мать совсем другая.
– Прости. – Вероника встала, подошла к матери и поцеловала в лоб. – Я хочу лишь одного: чтобы нынешние праздники прошли для дедушки спокойно и счастливо! А теперь пойду спать.
Она уже и направилась к двери, но мать ее остановила:
– Вероника! Молодец, что привезла Себастьяна: надеюсь, ты найдешь в себе силы дать ему второй шанс.
Вероника вздохнула. Бедная дорогая мама! Она не понимает и, наверное, никогда не поймет. Сколько шансов сама она давала отцу? Сотню, не меньше. Но он так и не изменился.
– У Себастьяна был шанс, мама, – возразила Вероника и вышла из комнаты.
Глава 11
По коридору, что вел к выходу на главную лестницу, Вероника уже шла, еле-еле переставляя ноги. Но, как ни оттягивай неизбежное, ей все равно придется войти в спальню и провести там вместе с Себастьяном всю ночь.
Он уже поднялся наверх: это она поняла, когда проходила мимо столовой, где мужчины обычно пили портвейн. Теперь там было темно и пусто. Быть может, конечно, Себастьян ушел вместе с Джастином в бильярдную, но Вероника почему-то в этом сомневалась: вряд ли ей сегодня так повезет.
Медленно и неохотно она поднялась по лестнице, но когда наконец вошла в спальню, Себастьяна там не было, но в смежной гардеробной ее ждала Мэри. Вероника вошла туда и принялась медленно, страшно медленно, раздеваться. Но и эта оттяжка оказалась бесполезной. В конце концов, уже в ночной сорочке, ей пришлось вернуться в спальню, где к тому времени уже материализовался ее муж. Себастьян лежал на кровати, подсунув под голову взбитые подушки, с голым торсом – все остальное скрывалось под одеялом. Помимо огня в камине на каминной полке горели свечи, озаряя спальню мерцающим золотистым светом. Выглядит почти романтично!
Мэри с поклоном удалилась, а Вероника, со скоростью улитки переступая босыми
