Барбара Картленд - Леди и разбойник
– Если бы он и в самом деле смог посоветовать королю, как уничтожить воров хотя бы в нашем придворном театре, и то было бы великое дело, – заметила графиня. – У леди Сиарс, фрейлины королевы, вчера с руки сняли золотой браслет, а у двух весьма достойных джентльменов вытащили из кармана деньги, не успели они пройти от кареты до театрального подъезда.
– Позор! Я с вами совершенно согласен, – сказал лорд Сен-Винсент. – Однако в деле поимки карманников и бродяг пользы от сэра Филиппа Гейджа не ждите. Его интересуют лишь вооруженные разбойники. Говорят, у него похитили фамильные драгоценности по дороге в Лондон. И с тех пор он вылавливает только разбойников с большой дороги. Говорят, за последние полтора года он повесил их больше, чем его предшественники за десять лет.
– Прекрасно! А то от них житья не стало, – сказала леди Дарлингтон. – Клянусь, всю дорогу, пока мы ехали из Уилтшира в Лондон, я глаз не сомкнула, все боялась, что увижу пистолет, нацеленный в голову. Помнишь, Пэнси, как я нервничала?
Тетушка обернулась. Они с лордом, беседуя, дошли до конца аллеи, а Пэнси и с места не сдвинулась, наблюдая за Рудольфом и сэром Филиппом Гейджем, которые уже почти скрылись из виду.
– Пэнси! – окликнула ее графиня. – Пойдем, дорогая! Нам нужно переодеться к ужину.
Пэнси вздрогнула от неожиданности, потом подошла к тетушке Энн и лорду Сен-Винсенту. Всю дорогу до дворца она не проронила ни слова. Попрощавшись с их постоянным спутником на прогулках, дамы стали подниматься по лестнице в свои покои.
– Я полагаю, этот молодой человек очень интересная личность, – заметила графиня у порога своей спальни. – Если бы он не прихорашивался, как придворная кокетка, да не был бы таким мягкотелым, клянусь, я бы очень хорошо подумала, прежде чем позволила себе отказать ему.
Пэнси рассмеялась:
– Лорда Сен-Винсента очень интересно слушать, тетушка, но при этом лучше не смотреть на него. При плохом освещении и не разберешь – мужчина перед тобой или женщина. Какой из него муж!
– Ступай переодеваться, капризница, – ласково улыбнулась графиня. – Бог свидетель, у меня нет никакого желания терять компаньонку, тем не менее тебе стоит сто раз подумать, прежде чем отказать мужчине, который делает предложение. Так ведь недолго остаться в старых девах.
– Значит, это судьба, – сказала Пэнси и поцеловала графиню в щеку. – Мне, кроме вас, никто не нужен, тетушка!…
Пэнси повернулась и пошла к себе, а растроганная графиня проводила ее нежным взглядом.
Когда Пэнси закрыла за собой дверь и осталась одна, лицо ее омрачилось. Ей не нужно было мучиться в догадках, о чем Рудольф беседовал с сэром Филиппом Гейджем. Кузен предпринимал отчаянные попытки получить титул маркиза, дабы распоряжаться домом и поместьем в Стейверли. С первого дня, когда он примчался к тетушке просить о помощи, Рудольф проявлял нетерпение, которое со временем переросло в напористость. Каждый раз, бывая в обществе тетушки, кузен настойчиво возвращался к занимавшей его теме. А Пэнси даже не знала, беседовала ли леди Дарлингтон с королем.
С тех пор как она услышала от Марты прозвище Люция, ничего нового из нее не вытянула. Служанка замкнулась и избегала разговоров.
– Я ничего не знаю, – бубнила она.
Пэнси поняла, что Марта больше ни слова не скажет о Белоснежном Горле.
Казалось, перед ней возникла глухая стена и ее никогда не разрушить. Но внутренний голос подсказывал Пэнси: придет время, и ей многое станет известно о Люции. Она наблюдала за Рудольфом, поощряя долгие беседы, надеясь выудить хоть что-нибудь о Белоснежном Горле, но кузен был осторожен. Как ни засыпала Пэнси его вопросами, он избегал наиболее коварных, повторяя, что бедного Люция наверняка нет в живых – его либо повесили, либо пристрелили.
Пэнси с трудом справлялась со своей непростой задачей – получить сведения и в то же время не дать понять Рудольфу, насколько она обеспокоена судьбой Люция. Девушка делала вид, что волнуется за будущее Рудольфа, тем самым вынуждая его говорить о себе и раскрывать планы. Временами ей хотелось плакать от отчаяния, такой неопытной и неумелой она себе казалась. Пэнси жила в предчувствии какой-то ужасной беды. Однако время шло и ничего страшного не происходило, по крайней мере такого, чему нельзя было бы найти объяснения. И вот это оглушительное известие – Рудольф заинтересовался сэром Филиппом Гейджем.
Они вышли из королевского сада вместе и направились, судя по всему, либо в таверну, либо в гости к судье. Там они проведут время за приятной беседой. Сообщит ли Рудольф королевскому судье о разбойнике, чей арест и смерть будут ему весьма кстати? Пэнси закрыла лицо руками. Надо что-то делать. Она вспомнила рассказ лорда Сен-Винсента о том, как некий разбойник похитил фамильные драгоценности сэра Гейджа, когда тот ехал в Лондон на коронацию его величества. Драгоценности?… Следовательно, сэр Филипп Гейдж женат! В таком случае надо первым делом убедить тетушку завтра же нанести визит леди Гейдж. Женщины болтливее мужчин, и, может быть, удастся что-нибудь выведать о замысле Рудольфа.
В восторге от своей идеи, Пэнси позвонила в колокольчик. Вошла Марта и стала помогать хозяйке одеваться. Сегодня к шести часам вечера они с тетушкой приглашены на ужин в банкетный зал. Там всегда очень весело! Надевая поверх нижней юбки из голубого муара белое атласное платье, расшитое жемчугом, Пэнси испытывала необыкновенное возбуждение.
Какое чудо этот банкетный зал! Она не переставала восхищаться его великолепием. Алые с серебром плащи музыкантов, сверкающие трубы, украшенные яркими муаровыми лентами, золото знамен – все как в сказке. Божественное звучание королевских скрипок, нежный аромат цветов и терпкий запах любимых королем французских духов – все волновало и кружило голову.
А когда появляются король и королева, в зале воцаряется торжественная тишина! Его величество – высокий, статный, темноволосый, с усмешкой в прелестных усталых глазах. Герой ее романа…
Даже теперь, спустя два года после его возвращения, взгляды придворных светятся восторгом при появлении Чарльза. О нем они постоянно думали, когда тот находился в изгнании, за его здоровье тайно поднимали тосты. Да, это был действительно их король! Человек, мужественно перенесший удары судьбы и сохранивший чувство юмора. Человек необыкновенной щедрости и доброты. Он обожал танцы, музыку и театр. Получив соответствующее высокому положению образование, король интересовался астрономией и архитектурой, химией и садоводством, обладал неистощимым запасом занимательных историй, почти всегда остроумных, но – увы! – не всегда изысканных. Неудивительно, что многие обыватели считали короля загадкой. Разумеется, им легче было понять его любовь к состязаниям: с Чарльзом немногие могли достойно сразиться в игре в мяч, причем его величество имел обыкновение играть до шести утра. Ему не было равных и в охоте, и в верховой езде, и в гребле.
