Мэгги Осборн - Пока ты со мной
– Я бы сказал, что здесь не меньше нескольких сотен людей, которые ненавидят Уиттира настолько, что готовы спалить его новый дом. То, на что ты намекаешь, возможно. Не спорю, Сэм, я даже готов утверждать, что никто и не верит, что поджог – твоих рук дело. К чему бы тебе это? И не думай, что люди винят тебя в этих поджогах.
– Тогда в чем дело? – буркнул Сэм.
– Дело в том, что в обоих случаях ты был десятником на стройке. Сейчас и я, и шеф полиции, и все остальные считают это простым совпадением. – Мэр задумчиво посмотрел на Сэма. – Но если это снова повторится, считать это совпадением больше не будет никто. Ты меня понимаешь?
Сэм снова опустился на стул.
– Так вы не верите, что я не поджигатель? Вы считаете возможным, что это сделал я? И я настолько глуп, что совершу следующий поджог? Я вас правильно понял?
– Я просто говорю, что, если твой следующий дом сгорит, нам придется получше приглядывать за тобой. Может быть, кто-то предупреждает тебя, Сэм. Конечно, это звучит нелепо, но кто знает?
– Эти пожары не имеют никакого отношения к строительству новой школы. Вопрос в том, выделите вы мне землю или нет?
По тому, как переглянулись мужчины, сидевшие за столом, Сэм понял, что они, не произнеся ни слова, пришли к единодушному решению. Они смотрели друг на друга, откашливались, закуривали сигары или гасили их. В конце концов, поерзав, мэр сказал:
– Пока мы оставим этот вопрос открытым. Поговорим снова после того, как ты закончишь строить дом преподобного Драйфуса.
Сэм смотрел на них, не веря собственным ушам, охваченный гневом.
– Вы подождете и посмотрите, не подожжет ли кто-нибудь дом преподобного?
Клем взмахнул своей толстой сигарой.
– Ты должен признать, Сэм, что никто не питает злобы к преподобному и ни у кого нет никакой причины жечь его новый дом.
– Значит, если это все-таки произойдет, виноватым вы сочтете меня?
Оцепенев от обиды и негодования, Сэм оперся ладонями о стол, готовясь встать.
– Не будь ослом, Сэм. Сядь. Сколько раз тебе повторять? Никто не считает, что это ты жжешь построенные тобой дома. Все, что мы хотим сказать, – это что ты можешь быть жертвой. Это одна из возможных версий.
– Скоро мы заканчиваем строительство дома Драйфуса, – огрызнулся Сэм. – В день, когда преподобный и его жена въедут в дом, я снова приду к советнику и надеюсь, что вы дадите мне участок для строительства новой школы.
– Не хочешь ли ты, чтобы ее строил кто-нибудь другой, чтобы она была готова поскорее?
Мэр, подняв брови, наблюдал за Сэмом. Строительство новой школы было идеей Сэма. Он хотел ее построить ради своих дочерей и не скрывал этого.
– Особой спешки нет. Этот семестр почти кончается. Со строительством можно повременить до осени.
Он сам собирался построить школу и никому не хотел уступать это право. Мэр кивнул.
Оставшуюся часть дня Сэм прикидывал, какие материалы ему понадобятся для строительства школы и сколько всего потребуется, а также какую крышу он хотел бы сделать и где можно подешевле купить пузатую печь. К тому же еще нужны были парты и классные доски.
Когда раздался свисток, оповещавший о наступлении полудня, он остался на крыше дома Драйфуса, чтобы съесть свой обед на месте. Энджи дала ему с собой стеклянную банку полную говяжьего рагу с лапшой и подливкой, все то, чего он не съел накануне вечером. Конечно, еда не могла быть горячей, но он предвкушал, что она все же останется изысканной. К рагу у него еще был припасен изрядный ломоть хлеба и хороший кусок масла, завернутый в клеенку, а также яблоко, должно быть, извлеченное из погреба для хранения овощей. Там Энджи, вероятно, нашла его на дне корзинки. Но кожица его не была морщинистой, и, когда Сэм откусил кусочек, оно оказалось сладким. Сидя на солнышке на крыше дома преподобного Драйфуса и наслаждаясь своим обедом, Сэм смотрел сверху на покатые холмы, сбегавшие вниз, в долину. Городишко Уиллоу-Крик разрастался неравномерно, занимая землю, где еще недавно пасся скот.
Его взгляд задержался на двух обугленных строениях, расположенных недалеко друг от друга: на доме, предназначенном для собраний профсоюза, не более чем в двух кварталах отсюда, и сожженном дотла бывшем доме Уиттира.
Не было ни малейших сомнений в том, что это был умышленный поджог. Поджигатель даже не позаботился о том, чтобы все выглядело как результат несчастного случая или вмешательствосил природы. Сэм изложил свою точку зрения мэру и членам городского совета, почему выбор поджигателя мог пасть на здание профсоюза и дом Уиттира. И его догадка могла быть верной. Конечно, такое было возможно. Но внутренний голос Сэма подсказывал ему, что дело не в этом. Хмурясь, он швырнул огрызок яблока, целясь в кучу мусора.
После перерыва на обед Сэм собрал свою бригаду.
– С сегодняшнего дня и до тех пор, пока преподобный и его миссис не въедут в дом, я хочу, чтобы ночью здесь кто-нибудь дежурил. Я заплачу в полтора раза больше, чем за дневную работу.
Разумеется, дополнительная оплата должна была поступать из его кошелька.
– Есть желающие?
Мысль о дополнительных расходах вызвала у него содрогание, но еще один пожар лишил бы его средств к существованию. Если мэр и шериф были правы в том, что мишенью был именно Сэм, и если бы дом Драйфуса сгорел, то Сэма ожидали бы крупные неприятности. Он готов был согласиться с тем, что три пожара подряд никак нельзя было счесть совпадением. Если эти пожары не были совпадением, чутье подсказывало Сэму, кто и почему мог стоять за этим.
Глава 5
К субботе Энджи была рада, что дом Сэма оказался не так уж велик. Она теперь по-новому и с искренней благодарностью вспоминала миссис Дом, убиравшую обиталище Бертоли в течение многих лет. После того как утром уходили Сэм и девочки, она позволяла себе выпить еще одну чашку кофе, часто в обществе Молли Джонсон, после чего окуналась в изнурительную дневную работу. Она вытирала пыль, полировала, мыла, подметала, скребла, покупала провизию и готовила.
В центре ее деятельности была стряпня. Когда Энджи не выступала в роли поварихи, она готовилась к этому, убирала и чистила после очередной стряпни или размышляла о том, что приготовить в следующий раз. Все остальные дела она ухитрялась втиснуть между приготовлениями еды, как начинку между двумя ломтями хлеба в сандвиче.
Нынче утром в ожидании, пока поднимутся хлебы, она бросилась в зеленную на Беннет-стрит и купила моркови и картофеля, потому что в погребе овощей больше не оставалось. Это стоило уйму денег и вывело ее из себя, потому что на овощи она потратила деньги из собственного кармана. Оттуда она помчалась к мяснику, где купила двух кур – одну на вечер, другую для воскресного обеда. За кур она тоже расплатилась своими деньгами.
