Лесли Линн - Обман герцога
– Ричард! Ричард, открой глаза! Пожалуйста! – Чудесный голос, уже слышанный им, вновь позвал его.
Подчинившись, он поднял веки и посмотрел в ее распахнутые лживые глаза.
6
– Слава Богу! – выдохнула она, слезы скатывались из-под ресниц. – Ричард, ты не ушибся?
– Нет, – он постарался сказать как можно мягче, чтобы скрыть бурлящую в нем ярость. Перевернувшись, он добавил: – Со мной все в порядке.
Какой замечательной актрисой была она! Еще ни одной светской львице не удавалось заманить его в ловушку, на какие бы хитрости они ни пускались. Но разве можно их уловки сравнить с этой! Когда же она успела понять, что за кусочек ей обломился?
Впервые ее глаза были наполнены испугом.
– Ты действительно хорошо себя чувствуешь? Ты… ты выглядишь как-то иначе.
Прикосновение ее нежных пальцев вызвало в нем приступ ярости. Удерживая ее взгляд, он протянул руку к ее горлу, но что-то остановило его. «Почему она солгала мне?»
– Мери, только что приехал доктор Макалистер с каким-то джентльменом.
– Кто он, Лотти? – спросила Мери.
– Незнакомец очень похож на миниатюру, которую оставила тебе мать.
– Этого не может быть!
Ричард был изумлен поведением женщин. Даже пожар они встретили с меньшим испугом. Подойдя к двери, он посмотрел на доктора и полноватого мужчину, который не вызывал такого страха.
– Кто он? – спросил Ричард.
Мери забилась в угол, затем испуганно подняла на него глаза.
– Думаю, что то мой дед с материнской стороны, барон Ренфрью.
Ричарду стоило больших усилий удержать спокойное выражение лица. Он никогда не встречался со старым бароном, но был достаточно наслышан о его жадности. Что за очаровательная семейка попалась ему!
– Где же твои родственные чувства, Мери? Неужели ты даже не поприветствуешь его?
Она отступила назад, услышав в его голосе легкую ярость.
– Боюсь, что ему не нужны мои приветствия, Ричард. – Ее голос окреп, как, впрочем, и всегда, когда она хотела как можно точнее выразить свою мысль. – Понятия не имею, зачем он здесь. Прежде он даже не признавал моего существования.
Ричард медленно вышел из-за спины Лотти, старавшейся своим присутствием защитить Мери.
Теперь игру будут вести двое!
Увидев их, доктор Макалистер кивнул головой.
– А вот и они, барон. Добрый день, мисс Мастертон.
– Добрый день, доктор Макалистер, – ответила она, переводя глаза на пунцовое лицо своего деда. – Чем обязана?
– Что за отвратительные манеры! – произнес барон откуда-то из-за плеча Мери.
Ричард заметил, что он не смотрит ей прямо в глаза. Это еще больше заинтриговало его.
– Я не намерен отвечать на вопросы, как лакей, на ступеньках. Почему глупая девчонка не введет нас в гостиную.
Ричард мог почувствовать, как замерло сердце Мери; она стояла, окаменев от стыда.
– Тем не менее, пройдемте в гостиную, джентльмены.
Услышав, как Ричард подчеркнул последнее слово, барон Ренфрью перевел взгляд на него.
Барон расположился у камина. Прислонившись к двери, Ричард наблюдал за присутствующими. Лотти была испугана до смерти, а Мери… Он не мог позволить себе даже представить, что происходит у нее в душе. Наконец доктор попытался объяснить ситуацию.
– Мисс Мастертон, я думаю, что вам лучше присесть, пока мы объясним свое появление здесь.
– Прекратите обращаться с этой лгуньей как с леди, Макалистер, – усмехнулся Ренфрью. – Эта крестьянка достаточно сильна, чтобы выслушать то, что я сейчас сообщу. Она лгала его светлости и теперь попалась!
Час назад Ричард был готов встретиться с бароном лицом к лицу несмотря на то, что тот был старше его на тридцать лет и приходился Мери дедом. Даже теперь он с трудом сдерживался, чтобы не прижать ее дрожащее тело к себе. Но гнев в нем был достаточно силен, чтобы ограничиться двумя шагами по комнате.
В этот момент Лотти, стоящая у окна, закрытого кружевными занавесками, вскрикнула:
– Еще гости, Мери. Нет, постой! Это твой дядя, а с ним красивая леди!
Дверь гостиной распахнулась. Ян держался с герцогиней Эвэлонской, как будто они были старыми друзьями.
Одинаковые глаза шоколадного цвета встретились и удержали свои взгляды. Хотя он постарался скрыть свои чувства, она увидела в его взгляде любовь.
– Ваша светлость, как вы здесь оказались? – проворчал Ренфрью. – Разве Пибоди не сказал вам, что я привезу вашего сына домой.
– Я не могла больше ждать, так хотела его увидеть. – Она посмотрела на Ричарда взглядом, болью отозвавшемся в его израненной душе. – Ричард, я знаю, что ты потерял память, но я хочу, чтобы ты знал, что я – твоя мать. Ты герцог Эвэлонский. И мы тебя очень любим.
От него потребовалось все его самообладание, чтобы не обнять ее и не вдохнуть ее прекрасный аромат, напоминающий ему о счастливом прошлом. Ричард заметил выражение смущения на ее лице, прежде чем она повернулась к Мери.
– А вы, должно быть, племянница Яна.
Добрый голос его матери, казалось, растопил лед, сковавший Мери. Присев в реверансе, она улыбнулась.
– Милое дитя, как мне отблагодарить тебя за заботу о моем сыне? – Герцогиня взяла Мери за руку и подмяла ее с пола.
– Мадам, она не заслуживает вашей благодарности. Это она скрывала его от вас так долго, – прервал ее Ренфрью, подавшись вперед и по-прежнему не замечая Мери. – Девица так же лжива, как и ее мать, и так же бесчестна, как ее отец. Она вцепилась своими грязными когтями в вашего сына, но я подоспел вовремя, чтобы остановить ее!
– Сэр, вы говорите о моей будущей жене!
Ричард не собирался защищать ее, но какое-то необъяснимое чувство заставило его произнести эти слова. Он положил руку на плечо Мери и притянул ее к себе. Она вздрогнула, но не сделала попытки освободиться.
Ярость неузнаваемо изменила лицо барона.
– Макалистер рассказывал мне, что здесь происходит. Боже мой, мальчик, ей не оставалось ничего другого, как лгать тебе! Твоя невеста – леди Арабелла Хэмптон!
Мери замерла, словно парализованная. Наконец она подняла на него глаза, полные боли.
Минуту он размышлял.
– Это правда, Ричард, – добавила мать, всматриваясь в него. – Ты, вероятно, не помнишь этого, как и всего остального, но то, что сказал барон, правда, мой дорогой.
– Ваша светлость! Барон Ренфрью! Я должен вас остановить! – сказал доктор. – Барон, я уже говорил, что это может вызвать непредсказуемые последствия.
Ричарду с трудом удалось сдержать улыбку.
Поправив очки, доктор обратился к нему:
– Вас еще беспокоят головные боли, ваша светлость?
Интересный поворот событий. И возможность для него играть свою собственную игру.
