Эмма Холли - Запретный плод
– Мисс Фэрли? – снова спросил Эдвард негромко. Его глаза искали ее взгляда. Он поднес руку к ее щеке и провел пальцами по нежной коже, едва касаясь ее. Рука была теплой и немного жесткой. Он успел снять перчатки, подумала Флоренс отстраненно. Живот странно напрягся, бедра почему-то свело, и это испугало девушку.
– Я... я в порядке, – произнесла она негромко. – И я вовсе не замерзла.
Лицо Эдварда на секунду окаменело, и он сделал шаг назад. Застегнув верхнюю пуговицу пальто, он сказал подчеркнуто вежливо:
– Наверное, нам стоит вернуться и спасти тетушку Ипатию из чайной.
– Да, пожалуй, – ответила Флоренс, ощутив одновременно облегчение и разочарование.
На этот раз он предложил ей руку, чтобы она взяла его под локоть. Она так и сделала, подумав, что его рука, должно быть, сделана из цельного куска камня – до того она твердая. Девушка незаметно вздохнула, ощутив, как корсет впился в ребра. Ей только показалось, что брат Фреда начал оттаивать к ней. Этот айсберг просто не может таять!
Или просто он никогда не попадал под власть солнечных лучей?
Льюис негромко постучал в дверь гардеробной. Эдвард, стоявший за ней, как раз застегивал запонки из оникса на белой бальной рубашке и продумывал стратегию поведения па вечер. На этом балу он не позволит себе забыться так, как накануне в галерее! Он будет очень галантен, подчеркнуто вежлив и предупредителен с мисс Фэрли – не более того. Возможно, даже галантность здесь лишняя. Он вообще не должен смотреть на нее, улыбаться, касаться ее плеча и – упаси Господь! – танцевать с ней! По крайней мере до тех пор, пока он не найдет средство борьбы со своим наваждением.
Ну что в ней такого особенного! Подумаешь, зеленые глаза, так напоминавшие оттенком ирландское стекло! И она ни черта не смыслит в живописи, пусть ей даже и понравился Уистлер! А этот глупый румянец, которым она постоянно заливается, стоит только взглянуть в ее сторону! Как будто непонятно, что после этого Эдварду хочется просто задушить ее в объятиях... нет-нет, с этого дня он должен – нет, просто обязан – держать дистанцию.
– Сэр? – не выдержал Льюис за дверью и заглянул внутрь. Он уже несколько минут безуспешно ждал ответа графа, но тот словно оглох. – Простите, но боюсь, у нас возникла небольшая проблема.
У Эдварда в голове тотчас вспыхнула мысль о Фредди, истории с лакеем и слухах, расползавшихся по Лондону. «Стоп! – оборвал он себя. – Все в порядке с моим младшим братом: он обещал не делать глупостей, а значит, держит слово. Тогда в чем дело?»
– И что же это за проблема?
– Некоторые сложности с мисс Фэрли, – пояснил Льюис, протянув Эдварду галстук-бабочку.
– Она... нездорова? – Проклятие, одно упоминание ее имени заставило его вздрогнуть!
– Не совсем так, милорд. – Лакей помог графу застегнуть галстук. – Она в... замешательстве по случаю первого официального бала, поэтому немного не в себе.
– Не в себе? – Эдвард обернулся к зеркалу, вгляделся в свое отражение и остался доволен. – Что бы это могло значить, Льюис?
– Расстройство желудка, милорд, – пожал плечами лакей, как бы показывая, насколько смешна подобная уловка со стороны мисс Фэрли.
И тут Эдвард рассмеялся:
– Хочешь сказать, что она просто боится? Мне жаль бедняжку, честное слово.
– Возможно, вы правы, милорд. Смелость покинула ее. – При этих словах граф невольно улыбнулся. Его умилял высокопарный стиль, каким порой говорил Льюис. – Юная леди грозится, что завтра же вернется в Кезик. Она не хочет выглядеть глупо сегодняшней ночью – это ее собственные слова.
– Кезик? – нахмурился граф, приглаживая волосы.
– Там ее отчий дом, – пояснил лакей, и Эдвард вдруг ощутил непонятное раздражение оттого, что Льюис осведомлен о происхождении Флоренс лучше его самого. – Герцогиня очень обеспокоена. Она послала за виконтом Бербруком, чтобы тот приехал и успокоил мисс Фэрли, но виконт уже выехал по делам, которые должен был уладить до бала.
– Возможно, тетка сама могла бы...
– Она просила передать, что эта задача должна лечь на плечи мужчины: сильному человеку легче воззвать к голосу женского разума. – Льюис поморщился, словно слова герцогини были невесть какой глупостью. Сам он полагал, что такая штука, как разум, у женщин попросту отсутствует, в течение последних двух лет он безуспешно пытался завлечь в свою постель старшую горничную. Вчера женщина в очередной раз отказала ему под невообразимо глупым предлогом.
– Ладно, – кивнул Эдвард. – Я поговорю с ней. Скорее всего, она просто опасается, что ее никто не пригласит на вальс.
– Да, милорд, – кивнул Льюис. Эдвард так и не понял, к чему относилось это «да» – к его решению побеседовать с Флоренс или к ее опасениям насчет вальса.
Лакей помог графу надеть пальто и протянул перчатки из тонкой буйволовой кожи. Выходя на улицу, Эдвард почувствовал холодок беспокойства, пробежавший по спине. Так ли безопасна его миссия? Как бы его благородство не сыграло с ним дурную шутку!
– Не забудьте почистить зубы перед выходом, – назидательно произнесла Лиззи, протягивая коробочку с зубным порошком.
Флоренс только глубже засунула голову под подушку. Она ни за что не выйдет из комнаты! К Вэнсам было приглашено пять сотен гостей. Сама мысль об этом заставляла желудок жалобно сжиматься. До этой поры девушка держалась хорошо и умело скрывала страх и неуверенность. Но этот бал! Пятьсот приглашенных! И тетя Ипатия еще желает, чтобы Флоренс очаровала их. Да ей повезет, если она выживет после сегодняшнего вечера.
– Я уже дважды их чистила, – буркнула она из-под подушки.
– И еще раз почистите перед выходом. Так велела герцогиня.
– Перед выходом? Да я никуда не собираюсь идти! – Флоренс была на грани истерики и ничего не могла с собой поделать. Возможно, она хороша собой, но ей никогда не стать одной из тех, что будут на этом балу, никогда! Девушка со стоном зарылась в подушки.
– Честно говоря, – фыркнула горничная, и по ее голосу Флоренс поняла, что та уперла руки в бока, – вы заставляете меня стыдиться знакомства с вами, мисс.
– Справедливо замечено, – раздался в комнате знакомый голос. Голову Флоренс будто подбросило. Теперь она сидела на диване прямо, прижав многострадальную подушку к груди. Эдвард! Мужчина в ее спальне! Какое счастье, что она одета. Но ее волосы: они совсем не прибраны и свободно рассыпались по плечам! Всего этого было достаточно, чтобы Флоренс впала в панику.
– Лорд Грейстоу! – всхлипнула она.
Граф осторожно сел рядом с ней, словно она была лежачим больным, и оправил складку покрывала.
– Итак, Флоренс, – мягко сказал Эдвард, – будь добра, расскажи мне, что тебя так пугает.
