Тия Дивайн - Нескромные желания
– Нельзя ли мне вернуться в свою комнату, – сказала она и ощутила реакцию викария на тембр ее голоса. Ничего подобного он не ожидал. Совершенно не ожидал.
– Ты хотела сказать – в мою комнату, – заявил Алекс без обиняков, желая еще больше разозлить мать.
Джудит вздрогнула.
– Ну конечно. Чего еще ожидать? Можно придать ей лоск, одев в дорогие туалеты и научив правильно говорить, но, в конце концов, все сводится к тому, чью спальню займет это создание и чем будет заниматься ночью. Теперь мы это знаем. Уильям лежит в холодной могиле, а Алекс уже опустился до его уровня. Объясни мне, Маркус, как такое могло случиться.
Она с трудом поднялась с дивана, Франческа не могла сказать, играет она или ей действительно тяжело. Франческа уже готова была ее пожалеть, пока не увидела в ее глазах жгучую ненависть.
– Если бы я могла убить тебя безнаказанно, я бы сделала это, – прошипела Джудит. – Чтобы ты не погубила еще одного моего сына.
– Мама!.. – кинулся за ней Маркус. – Мама... – Они услышали ее голос, гремевший на весь коридор:
– Это проклятие моей жизни. Вели ему отослать «это». Пусть даст денег, заставит подписать бумаги, чтобы «оно» больше никогда не смогло предъявлять претензии Миэру. Обещай мне, Маркус, что поговоришь с ним. Поклянись, что к утру «оно» исчезнет.
– Я... я не могу, – донесся до них голос Маркуса.
– Бедный Маркус. – Филиппа вяло поднялась с дивана. – Он так хочет быть безупречным в качестве священника, но ничего у него не получается, особенно с собственной матерью.
Она приблизилась к Франческе.
– Я – Филиппа. Мне вообше-то все равно. Я почти не знала Уильяма. Но я хорошо знаю Джудит. Вам никогда не привлечь ее на свою сторону.
– А я и не хочу этого, – сдержанно ответила Франческа.
– Ну, тогда пусть он откупится от вас, – заявила Филиппа, бросив взгляд в сторону Миэра. – Вы всю жизнь смогли бы прожить на деньги, которые они готовы заплатить, лишь бы вы исчезли отсюда. Пусть бы и мне заплатили, я была бы рада. – И снова этот взгляд, который скользнул по Алексу, словно стрела мимо мишени. – А впрочем... Вы, возможно, знаете о рае больше, чем Маркус о преисподней. Или же мы обе рождены для того, чтобы превратить жизнь Маркуса в ад, а?
С этими словами она не спеша, покинула комнату.
– Ну и сучка, – пробормотал Алекс.
– Я или она? – спросила Франческа нарочито милым голоском. С Филиппой приходится считаться, но она глубоко несчастна с Маркусом. Это ясно как день. – Так которая из нас, в конце концов, продалась за более высокую цену? – добавила она для ясности. – И которая из нас действительно любит мужа? Попробуйте поразмышлять над этим, милорд, а я пойду... – Она хотела сказать «в мою комнату», но, конечно, у нее не было своей комнаты. У нее была комната Миэра. Постель Миэра. Желания и прихоти Миэра.
Хватит Миэра. Она сыта по горло всеми ими с их злобой и подспудным чувством вины перед Уильямом. Всего час в этой спальне – и она исчезнет. Им даже не придется для этого выкладывать свои денежки.
– Никуда ты не пойдешь, – сказал Миэр с наигранным спокойствием. Казалось, он прочел ее мысли. И теперь знает, что она задумала.
– А куда я могу пойти, милорд? – парировала она. – Есть ли в этом обширном имении место, где мне были бы рады?
Он ответил не думая. Или же думал об этом, но ждал момента, когда сможет дать волю желанию, терзавшему его с той самой минуты, как он вошел в комнату Уильяма в Берлине. Во всяком случае, он сказал это. Каждое слово было для нее, словно удар камня и предвещало ее судьбу.
– В моей постели.
О Боже... Ей хотелось бежать, но куда. Слуги повсюду. Наступил момент, которого она так боялась, но он был неотвратим. И Франческа это поняла.
Ну конечно, он желал Сару. А почему бы и нет? Было бы наивно думать иначе. Что могло его удержать? С семьей он совершенно не считался, только с собственными прихотями.
Он пытался ее шантажировать, обвинив в предательстве. Повторится ли это снова? И насколько решительными будут его действия? Возможно, он сообщит ей подробности, которых она знать не желает: секреты Сары лучше бы оставить погребенными рядом с Уильямом.
Она должна ускользнуть от него.
Выпрямившись, Франческа приготовилась к самому тяжелому сражению.
– Думаю, нет, милорд.
И снова обескуражила его.
– Она думает «нет», – передразнил он ее. – «Миледи Уйатхолла» раздает милости, словно индульгенции. Нет, вы абсолютно правы, миледи. Я тоже думаю «нет», а поскольку здесь властвую я, то вы никуда не пойдете.
– Прекрасно. – Она опустилась на изящный диванчик. – Я могу отдохнуть и здесь. Гостиная вполне подойдет для этого. – Она действительно страшно устала; пообщавшись с Миэром, а потом еще с его матерью, любая нормальная женщина была бы близка к обмороку.
Придется покинуть Миэршем не так быстро, как хотелось бы.
Сто фунтов. Мысль о них грела и успокаивала. Он решил прошлой ночью, что ее можно купить. Она гадала, что он предложит сейчас, чтобы уложить Сару в постель.
Как она собирается осуществить это, будучи девственницей?
Вздор – до этого дело не дойдет. Она не допустит.
Неужели? При том, что она позволила ему запугать себя настолько, что, полуобнаженная, непристойно танцевала перед ним?
Он шантажировал ее и снова прибегнет к шантажу, чтобы получить то, чего хочет. Это прямая угроза ее нравственным устоям. Он безжалостен, неумолим, ей просто не хватит хитрости переиграть его.
Как она этого сразу не поняла?
Под его пристальным взглядом ее бросило в жар.
Но она взяла себя в руки и посмотрела ему в глаза. Потом не выдержала и отвела взгляд.
– Милорд? – произнесла она едва слышно. Какое-то мгновение Алекс колебался, не зная, следует ли быть с ней откровенным.
– Насколько мне известно, ты – распущенная, аморальная и алчная женщина, которая могла получить все, что хотела, ложась с мужчиной в постель. Ты неразборчива. Говорят, нет такого мужчины, который не захотел бы тобой овладеть, и теперь, освободившись от молодого и любящего, но никчемного мужа, ты можешь дать волю своей ненасытной натуре. Судя по вчерашней ночи, ты уже сделала это. Возникает вопрос: почему ты не хочешь спать со мной?
– Почему? – холодно спросила Франческа, дрожа всем телом от его оскорблений и намеков. – Неужели непонятно, милорд? Вы же сами перечислили мне моих любовников. Подумайте: что значит граф в сравнении с королем. Возможно, это вы недостойны меня...
– Так, так, так, показались маленькие острые коготки. Но... – он закатал рукав и показал ей руку, – никакой крови, миледи. А ведь все дело в крови, да? Голубой крови. Кровавые деньги. Или вы знали, что у Уильяма было завещание? Да, интересно, что вам известно – очень интересно. Но одно я знаю точно, Сара Тэва: очень скоро ты будешь лежать подо мной. А деньги, моя язвительная леди, можешь поместить в Английский банк.
