Барбара Картленд - Любовь и вечность
Глаза Нириссы загорелись.
– Неужели это возможно? – засомневалась она.
– Нам ничто не может помешать, – ответил Гарри, – разве только ты проспишь.
– Конечно же, нет, как я могу упустить такую возможность покататься верхом!
Ома обрадовалась, что можно пораньше лечь спать.
Все на этом приеме у герцога, казалось, близко знали друг друга.
Когда дамы отправились в гостиную, оставив мужчин наедине с портвейном, да и потом, на протяжении всего вечера, Нирисса не могла избавиться от ощущения, что внимание каждой из них, как и ее сестры Дельфины, было сосредоточено лишь на одном-единственном человеке, а все остальные мужчины не представляли для дам никакого интереса.
Большинство приглашенных дам относились к числу красивых, преуспевающих и знатных.
Ярко и броско одетые, умело подчеркивающие цвет лица при помощи румян и пудры, одним своим видом они заставляли Нириссу чувствовать себя рядом с ними маленькой девочкой, к тому же несколько простоватой, хотя она и надела самое красивое, по ее мнению, из платьев Дельфины.
Выбранное ею платье казалось ей сначала слишком нарядным даже для лондонского бала. Однако, когда девушка спустилась вниз, она поняла – главное, что отличало ее от других дам, – отсутствие у нее драгоценностей.
Горничная, приставленная к ней, сказала ей об этом:
– Раз уж у вас нет украшений, мисс, может, приколоть к волосам какие-нибудь цветы, а заодно украсить ими и платье?
Мирисса захлопала в ладоши.
– Как любезно с вашей стороны подумать об этом, Мэри, – сказала она. – Не думаю, что кто-нибудь заметит меня, но мне не хотелось бы, чтобы моим собственным родным стало за меня стыдно.
– Они никогда не будут стыдиться вас, мисс, – искренне заверила ее Мэри, – но вот этот букетик белых роз я приколю вам к волосам.
Мирисса отметила, что белые розы, несомненно, украсили ее наряд. Другой букетик роз Мэри закрепила в вырезе лифа, который Нириссе показался слишком глубоким еще тогда, когда она первый раз надевала платье.
Мо, спустившись вниз и увидев на Дельфине сверкающее бриллиантами и жемчугом ожерелье и сережки, а также браслеты на обоих запястьях, она ощутила, что ее неприметность слишком бросается в глаза.
Войдя в гостиную, ома сразу подошла к отцу, по выражению его лица увидев, как ему хорошо.
Когда к ним присоединился Гарри, восторгавшийся всем увиденным вокруг, Мирисса заметила, что и брат сияет от счастья и выглядит еще более привлекательным, чем обычно, После обеда он даже не подошел к сестре, будучи очень занят разговором с одной прекрасной особой в сверкающих сапфирах, с которой он, не переставая смеяться ее милым шуткам, затем сразу же проследовал в танцевальную залу.
Нирисса, протанцевав пару раз, поспешила поскорее подняться наверх и лечь спать, пока никто не заметил.
«Это был замечательный вечер! – сказала она себе. – И я не хочу портить его чувством, будто люди вынуждены разговаривать со мной лишь потому, что я сижу или стою в одиночестве».
Нирисса надела подаренную Дельфиной окаймленную кружевом нижнюю юбку и поверх нее шикарный костюм для верховой езды, сшитый из мягкой голубой ткани. Причесываясь, девушка подумала, что нет никакой необходимости соблюдать правила хорошего тона и надевать элегантную шляпку для верховой езды, так как в столь ранний час ее все равно никто не увидит.
Дома она всегда ездила верхом с непокрытой головой и, полагая, что, кроме Гарри, рядом никого не будет, почувствовала себя более уверенно и свободно.
Она осторожно приоткрыла дверь своей спальни так, чтобы никого не потревожить, и на носках прошла мимо комнаты отца, зная, что дверь Гарри расположена напротив.
Не постучав, Нирисса приоткрыла дверь, предполагая увидеть брата, ожидавшего ее.
К удивлению девушки, он и не думал просыпаться.
Она хотела потормошить его, но поняла, что все попытки будут напрасны. Гарри спал беспробудным сном, мягко посапывая, а его одежда небрежно валялась на ступе и на полу.
Минуту Нирисса смотрела на брата.
А затем сделала вывод, что Гарри поздно лег спать, слишком увлекшись превосходным вином герцога.
Хорошее вино, доставляемое из Оксфорда, было редкостью у них в доме из-за отсутствия денег, поэтому оно действовало на Гарри сильнее, чем на любого другого мужчину его возраста, выпившего столько же.
Нирисса подошла ближе к кровати и, глядя на брата в тусклом свете отдернутых штор, подумала, как он молод и уязвим.
Мирисса решила, что сегодняшний день должен быть особенным для Гарри, ведь именно сегодня он увидит великолепных лошадей, достоинства которых юноша сможет обсудить с их владельцами. И если герцог будет благосклонен к нему, то молодой Стэнли получит приглашение посетить Пин еще раз.
Очень тихо, крадучись, она вышла из комнаты закрыла за собой дверь и стала спускаться вниз.
Вчера вечером Гарри показал ей путь к конюшням, поэтому девушка без труда нашла дорогу, встретив лишь нескольких слуг, удивленных появлением гостей в такую рань.
Нирисса предполагала, что в конюшнях будет столь же безлюдно.
Как только девушка нашла конюха и попросила оседлать лошадь для прогулки верхом, ее желание было немедленно выполнено.
К ней подвели достаточно объезженного, но ретивого гнедого жеребца, и Нирисса немного волновалась, садясь в седло. Однако это был один из самых прекрасных моментов в ее жизни.
– Если вы возьмете вправо от конюшен, мисс. – посоветовал конюх, – там будет долина, где вы сможете поехать галопом.
– Спасибо, – улыбнувшись, ответила Нирисса, зная, что все приготовления к ярмарке велись в другой стороне.
Конь Нириссы слушался малейшего движения уздечки, поэтому девушка ехала медленно и, сознавая, что впервые сидит в седле такого прекрасного скакуна, наслаждалась поездкой.
Она ехала через парк, стараясь, чтобы копыта не попали в кроличьи норы под деревьями, когда увидела долину, которую описывал конюх.
«Целая миля», – подумала Нирисса и, сделав глубокий вдох, стегнула коня, сознавая, что никогда в жизни не ездила так быстро.
Было приятно ощущать легкое прикосновение ветра на лице и слышать глухой стук копыт.
Утреннее солнце слепило глаза, когда она неслась по долине и думала, что сейчас очутится в одной из волшебных сказок, придуманных ею во время работы в доме отца.
Прервав стремительный галоп, Нирисса дала жеребцу возможность перевести дыхание.
Остановившись, она почувствовала, что кто-то все время сопровождал ее, и оглянулась.
Несколькими секундами позже всадник настиг ее. Это был герцог. Остановившись рядом, он произнес:
– Доброе утро, мисс Стэнли! Когда мой конюх сказал мне, что одна дама поехала верхом, я предположил, что это могли быть только вы!
