Барбара Картленд - Любовь и вечность
Больше всех появлению дорожной кареты герцога, запряженной шестеркой лошадей, радовался Гарри.
– Я ожидал четырех, – потрясение сказал он Нириссе.
– До Пина путь неблизкий, – ответила Нирисса, – и, как мне кажется, его сиятельство не желает, чтобы мы опоздали.
Их багаж разместили позади кареты, а они устроились на удобном, обитом тканью сиденье, которое было достаточно широким, чтобы все трое уместились на нем.
– Как хорошо, что мы все такие худые! – отметил Гарри. – Терпеть не могу ездить спиной к лошадям.
– И я тоже, – согласилась Нирисса, – а ты, когда мы были с тобой детьми, обычно ничего другого мне не оставлял. Сомневаюсь, будто ты стал более уступчивым. Гарри рассмеялся.
– Помните, мы все должны вести себя самым наилучшим образом, ведь сестрица Дельфина только и будет караулить наши промахи. Боюсь, она станет стыдиться своих деревенских родственников.
Нирисса знала – это было правдой, и она мысленно тихонько помолилась, чтобы не допустить никаких ошибок.
Она решила постараться не упустить из виду ничего из рассказанного когда-то мамой о знатных домах и о том, как ведут себя люди на званых приемах.
По правде говоря, девушка начинала чувствовать себя все более и более неуверенно, когда в точно рассчитанное герцогом время лошади въехали во внушительных размеров кованые ворота Пина.
За воротами начиналась длинная аллея, обсаженная с двух сторон деревьями, в конце которой им впервые открылся вид на дом, о котором она много слышала, но никогда не надеялась увидеть воочию.
Нирисса в жизни не видела ничего столь же красивого, даже сказочно прекрасного, огромного, но все же создающего впечатление чего-то призрачного, воздушного и бестелесного, словно в любую минуту готового раствориться, превратившись в дымку.
– Какой он огромный! – поразился Гарри, когда они подъехали ближе.
– Какой он красивый! – воскликнула Нирисса. – Надеюсь только, он не исчезнет прежде, чем мы достигнем его.
Гарри засмеялся, но, будто почувствовав что-то похожее, понимающе сжал руку сестры.
– Ты тоже очень красива, – сказал он ей, – так что ободрись и помни – мы собираемся купить себе двух лошадей, когда снова вернемся домой.
– Это будет чудесно, – проговорила Нирисса.
– Здесь мы встретим многое из того, что не отказались бы иметь и у себя дома, – чуть слышно пробормотал Гарри.
Он смотрел туда, где в самой дали можно было различить, как ведутся приготовления к завтрашней лошадиной ярмарке.
Часть лошадей уже выгуливали на миниатюрном ипподроме, чтобы наездники могли осмотреть препятствия. Вокруг устанавливали тенты, палатки и павильоны, предназначенные для ожидаемой публики. Все это они оставили позади, когда проехали по аллее, ведущей прямо к парадному входу в Нин.
Когда карета остановилась перед великолепными дверями, красивее которых Нирисса ничего в жизни не видела, она решила запомнить каждую увиденную деталь – вряд ли ей представится возможность увидеть нечто подобное снова.
Впоследствии Нирисса смогла вспомнить только мелькающие словно в калейдоскопе картины, которые проходили перед ее глазами, когда они пересекли Большой зал с его галереей для музыкантов и певцов и великолепным мраморным камином и пошли дальше по коридорам, стены которых покрывали гобелены.
Они подошли к Красной библиотеке (так назвал ее дворецкий), где герцог уже ожидал их.
Потом было трудно вспомнить что-нибудь еще, все заслонила импозантная фигура герцога, эффектно смотревшаяся среди стеллажей, расположенных вдоль стен и закрывающих их с пола до потолка. Глаза Марка Стэнли невольно задержались на книгах.
– Добро пожаловать в Лин! – приветствовал их герцог, к облегчению Мириссы, оказавшийся в библиотеке один, – Надеюсь, вам понравилось ваше путешествие.
– Все было прекрасно, – ответил Марк Огэнли, – и спасибо за восхитительный завтрак, который ждал нас в гостинице, в который мы останавливались.
– Я всегда беру с собой завтрак, отправляясь в долгое путешествие, – несколько высокомерно сказал герцог. – То, что можно найти в придорожных гостиницах, часто оказывается несъедобным.
Прежде чем отец сумел что-нибудь ответить, герцог обратился к Нириссе:
– А каковы ваши первые впечатления о моем доме, мисс Стэнли?
– Боюсь, что он исчезнет прежде, чем я успею все рассмотреть, – ответила Нирисса. Герцог рассмеялся. Потом им показали спальни, расположенные рядом.
Две горничные помогли Нириссе переодеться. Сменив дорожное платье на простое дневное, отделанное кружевом и продернутой сквозь кружево узенькой бархатной лентой, она спустилась вниз, где в галерее был накрыт чай.
Там уже расположились гости герцога и среди них, конечно. Дельфина.
Мирисса почувствовала, как забилось от волнения ее сердце, когда Дельфина отделилась от своих собеседников, двух изысканно одетых молодых джентльменов, и направилась в сторону родственников, восклицая несколько наигранно:
– Дорогой папа! Как замечательно, что вы приехали! Надеюсь, поездка не слишком утомила вас.
– Ничуть нет, – ответил Марк Стэнли. – Как я уже заверил нашего хозяина, я в восторге от своего приезда сюда. Его дом и красивее, и намного внушительнее, чем я ожидал.
– Все мы чувствуем нечто подобное здесь, – сказал кто-то из гостей, услышав сказанное, и в ответ прокатилась волна смеха.
Потом, когда Мирисса уже поздоровалась с Дельфиной, герцог представил ее множеству людей, и, хотя девушке показалось невозможным запомнить все их имена, она, к своему удивлению, обнаружила, что все они оказались очень дружелюбны и даже любезны.
– Вы здесь впервые? – спросила пожилая женщина, приходившаяся герцогу тетей.
– Да, мадам, и вы можете себе представить, в каком мы восторге – и я, и мой брат – ведь мы оказались в самом знаменитом доме во всей Англии.
Леди рассмеялась.
– Вы должны сказать это нашему хозяину! Он с удовольствием принимает похвалы своему дому, гораздо более благосклонно, нежели комплименты в свой адрес, что весьма необычно для молодых людей в наши дни.
– Я никогда не получала комплиментов, – не раздумывая ответила ей Нирисса, – но, если бы их адресовали мне лично, могу представить, как сильно они смущали бы меня.
Произнеся последние слова, девушка заметила, что рядом с ними стоял герцог и слышал ее.
– Никогда не получали комплиментов, мисс Стэнли? – переспросил он. – Неужели мужчины в ваших краях настолько слепы?
Нирисса лукаво взглянув на него, сказала:
– Если это – лесть, то очень умная! Герцог искренне расхохотался.
– Могу ручаться, пройдет несколько лет, и вы пресытитесь расточаемой вам лестью, но сейчас постарайтесь наслаждаться комплиментами в свой адрес и не воспринимать их слишком критично.
