Кэтрин Харт - Сладостная ярость
— А зачем тебе понадобилось обшивать снаружи все швы? — с раздражением спросил он.
— Вы… вы одели рубашку наизнанку! — прыснула Элси, показывая рукой на Саманту.
— Зато она теперь прикрыта! — проворчал он. Он схватил пустую бутылку из-под виски с пола и с омерзением оглядел Саманту.
— Ну, а теперь признайся, Саманта. Если ты не собиралась изготовить из простынь веревки, то что тогда?
Сэм отрицательно покрутила головой и стала раскачиваться взад и вперед, как поплавок на воде, потому что у нее закружилась голова.
— Не скажу, — ответила она заплетающимся языком. Крепкое виски уже начало действовать на ее речь.
У Трэвиса был трудный день. Он понимал, что и ночь тоже не сулит ему ничего хорошего, если он не выбросит из головы образ обнаженного тела Сэм. Но он более не собирался терпеть ее выходки.
— Говори правду, или мне придется ее из тебя выбить, — сказал он. Даже если для этого придется скрутить твою цыплячью шею.
— Не скажу! — всхлипнула она. — Не могу! — Она бросила умоляющий взгляд в сторону Элси. — Скажи ему сама, — со слезами в голосе попросила она.
Слезы Сэм и ее беззащитный вид застигли ее стражей врасплох. Да и для самой девушки эта ситуация оказалась полной неожиданностью. Она, как ни силилась, не могла вспомнить, когда в последний раз просила о помощи. Встряхнув головой, она подумала, что, наверное, виски оказалось крепче, чем она рассчитывала, раз она ведет себя так странно.
— Что случилось, Сэм? — осторожно спросила Элси. Она подошла к девушке и неловко склонилась над ней. — Что с тобой? Ты все нам можешь сказать.
— Только не ему. — Сэм дернула головой в сторону Трэвиса. — Ему я ничего не скажу.
— А мне скажешь? — спросила Элси. Минуту подумав, Сэм нехотя кивнула головой. Придвинувшись поближе к Элси, она прошептала ей на ухо:
— У меня начались месячные, и мне нужны тряпки. Мне не хотелось никого просить, поэтому я просто разорвала одну из простынь.
Будучи сильно навеселе, Саманта прошептала это так громко, что Трэвис наверняка все слышал, и Элси передалось смущение девушки. Она почувствовала, как кровь прилила к ее щекам, и надеялась только на то, что воспитание Трэвиса не позволит ему обсуждать эту тему в присутствии Сэм.
Она беспокоилась напрасно. От смущения Трэвис вообще потерял дар речи и не заговорил бы, даже если бы от этого зависело спасение его души. Некоторое время он стоял, медленно заливаясь краской, потом повернулся и пулей вылетел из комнаты, предоставив улаживать дело Элси.
— А виски зачем? — спросила Элси, когда он ушел.
— От спазмов, — призналась Сэм и тут же зевнула во весь рот. Спиртное сказывалось. Веки слипались, будто свинцовые.
Элси вздохнула и горестно покачала головой:
— Если бы ты меня предупредила, я бы дала тебе настойку опия, чтобы снять боли. Разве можно пить виски, Саманта!
— Раньше всегда помогало, — пробормотала девушка, едва ворочая языком. Ей так хотелось спать, ей так было хорошо!
— Иди сюда, детка. — Элси не без некоторого усилия выпрямилась и легонько потянула Сэм за руку, принуждая ее встать. — Пошли. Я уложу тебя в кровать, а то ты уснешь прямо на полу.
Сэм противилась, ей было так хорошо сейчас, что абсолютно наплевать, где спать, и Элси пришлось пригрозить ей:
— Если ты сию же минуту не встанешь, придется позвать Трэвиса, а, как мне кажется, ни ему, ни тебе не хочется, чтобы это случилось.
Сэм с трудом добралась до кровати, рухнула поперек и тут же закрыла глаза в блаженном сне. Из полураскрытых губ вырвался тихий храп, и Элси невольно улыбнулась про себя. «Наполовину ангел, наполовину, если не больше, черт, — подумала она, укрывая Сэм простыней. — И черт, конечно, чаще всего побеждает ангела. Нам с тобой, девочка, придется изрядно потрудиться над этим. Да, нам придется очень много потрудиться, чтобы хотя бы иногда ангел одолевал черта».
— Нельзя нам появляться в городе, как бы нам ни хотелось выручить Сэм, — говорил Старый Билл своим трем сыновьям. — Этот полицейский наверняка ждет нас. Надо составить план действий, мальчики, и надежный план.
Они прятались в лесах в нескольких милях от Тамбла. Прошло уже три дня, и вся семья очень тревожилась за Сэм. Надо было что-то срочно предпринимать, пока с ней не случилось ничего серьезного.
— А что, если ее повесят? — высказал вслух их общую тревогу Билли.
Старый Билл покачал головой:
— Если у этого полицейского есть хоть немного извилин в голове, то он никогда не сделает такую глупость, Билли. До тех пор, пока жива Сэм, у него все козыри в руках, и он это знает, будь уверен. Наверняка он рассчитывает, что скоро мы за ней приедем.
— Как ты думаешь, он узнал, что она девушка? — спросил Хэнк.
Губы Старого Билла растянулись в тонкую линию.
— Скорее всего, да, — сказал он, — но если он коснется ее хотя бы одним пальцем, я его убью. Я разрежу ему горло от уха до уха. — Его темные глаза загорелись недобрым огнем в предвкушении мести.
— Если он устроил нам засаду, как мы тогда вернем ее? — спросил Том.
— Я уже думал об этом и додумался только до того, что одному из нас надо бы съездить в город и разнюхать, как там да что и что мы можем сделать, — сказал Старый Билл. — Я не поеду, у меня снова открылась рана. Да и меня сразу же узнают. — Когда они со всех ног удирали из Тамбла, рана в плече Билла снова открылась, и он потерял много крови, прежде чем они смогли остановиться на отдых. Все эти три дня Билл приходил в себя, лечил плечо и надеялся, что рана не загноится.
— Я поеду, папаша, — вызвался Том.
Том был старший из братьев, и было бы логично ехать ему, но Старый Билл отрицательно покачал головой.
— Нет, Том. Вы слишком похожи с Сэм, а мы не имеем права рисковать. У Билли волосы почти такого же цвета, как у Сэм, его легко заметят. — Взгляд отца остановился на младшем сыне. — Хэнк, похоже, ехать придется тебе. Думаешь, тебе удастся справиться, не натравив на нас всю полицию в округе?
Хэнк важно кивнул головой:
— Ты скажи, что нужно сделать, я не подведу.
На следующее утро, когда Сэм спустилась вниз из своей комнаты, она услышала незнакомый мужской голос, доносившийся из кухни. Она остановилась. Однако выйти в уборную можно было только через кухню, иначе пришлось бы воспользоваться парадной дверью, которая отчаянно скрипела, о чем справедливо предупреждал ее Трэвис. Расправив плечи и набрав в легкие побольше воздуха для храбрости, Сэм вошла в кухню.
Не успела она переступить порог, как Трэвис поднял голову и принялся рассматривать ее своими пронзительными зелено-голубыми глазами, отметив необычную бледность ее лица.
