Виктория Холт - Ведьма из-за моря

Отец вернулся домой, и, когда дом наполнился его живой энергией, я сказала себе, что он никогда об этом не узнает. Я представляла, что случится, если он узнает: он схватится за свою абордажную саблю и не успокоится, пока не получит голову Колума Касвеллина.

Мне не было жаль этого человека, но от одного чувства я никак не могла отделаться. Во мне росло убеждение, что в какой бы конфликт он не вступил, он выйдет победителем. Колум был очень похож на моего отца, но он был молод, а отец уже нет. Нельзя позволить Колуму Касвеллину внести трагедию в нашу семью, и единственный способ не допустить этого — мое молчание. Отвратительные события той ночи должны остаться моей тайной… и его.

ПОСПЕШНАЯ СВАДЬБА

Прошло Рождество. Как всегда, были обычные торжества, хотя отец сказал, что завершение этого победного года должно быть отпраздновано по-особому. С той ночи прошло уже больше месяца, но она еще мучила меня. Матушка заметила, что я изменилась, и спросила, не заболела ли я? Я уверила ее, что здорова, и опять ничего не сказала. Это было странно, ибо раньше я всегда делилась с ней, но сейчас я не могла говорить.

Мы украсили большой зал остролистом и плющом. Было много песен, танцев, играли в карты и кости. Слуги радовались этому, потому что им разрешались такие игры только на Рождество, поэтому, как и все запретное, это доставляло еще большее удовольствие. Существовал закон, запрещавший ремесленниками и слугам играть в азартные игры, что, по нашему мнению, было для их же блага. Конечно, состоятельный человек мог делать все, что захочет. Отец любил играть, он по натуре был игрок и поэтому снисходительно относился к слугам, нарушавшим этот закон. Поэтому Рождество отмечали игрой в кости, картами, всякими представлениями, маскарадом, и все было так, как, я помню, было всю мою жизнь.

— В прошлое Рождество, — сказала матушка, — страх перед испанцами, как черная пелена, висел над нами. В этом году мы свободны.

Хотела бы я чувствовать себя свободной! Пелена еще чернее висела надо мной, ибо национальное бедствие не так поражает нас, как личное.

К празднику Нового года, помня наше приглашение, должны были приехать Лэндоры. Любящий похвастать своими владениями, отец пожелал поразить их своим богатством. Матушка резко заметила, что Лэндоры сами богаты и этим их не удивишь, особенно если это богатство будут специально совать им в нос. Но отец все делал так, как хотел. Я знала, что ему не терпелось поделиться перспективами своих новых деловых интересов.

Он сказал, что Новый год надо отметить так же, как Рождество. Кому достанется безделушка, спрятанная в пирожке или пудинге, тот и будет Королем Дураков, и это сделает праздник еще радостнее. Встреча Нового года будет веселой, ибо, по его предсказанию, это будет год процветания Англии.

Матушка сказала мне:

— Приятно будет вновь увидеться с Лэндорами. Не так ли, Линнет?

Она внимательно смотрела на меня, а я не могла встретиться с ней глазами. Я ответила, что мне будет тоже приятно.

— Мне кажется, что они поддержат твоего отца в этом начинании. Наверное, в будущем мы будем часто с ними видеться.

Я понимала, что она уже планировала мою свадьбу. Вот и настало время сказать ей. Я начала:

— Мама… — И увидела ее мечтательный взгляд. Мысленно она уже видела невесту, жениха, приготовления к свадьбе. И опять я не смогла заставить себя рассказать о ночи в замке Пейлинг.

В последний день старого года приехали Лэндоры. Фенимор взял мои руки в свои и улыбнулся. Я почувствовала, как сердце у меня подпрыгнуло. Он так отличался от Колума Касвеллина! Какой он был добрый и ласковый…

Отец и матушка во дворе приветствовали гостей. Отец громко отдавал приказы, заставляя слуг бегать туда-сюда, матушка же спокойно распоряжалась.

Мы провели гостей в их комнаты, и они доставили удовольствие отцу, восхитившись Лайон-кортом. Запах жареного мяса и кондитерских изделий наполнял дом, и в тот вечер за столом собралась очень веселая компания. Эдвина пришла с Карлосом, потому что Карлос очень заинтересовался новым предприятием и собирался войти в долю, как и Жако, а молодой Пени намеревался узнать об этом побольше.

Беременность Эдвины уже стала заметной, она изменилась, стала, на мой взгляд, красивее, потому что лицо ее было таким умиротворенным. Она всегда волновалась, когда Карлос уходил в море, а теперь у нее будет ребенок, о котором надо будет заботиться, и она будет спокойнее.

Оставаясь со мной наедине, она говорила о будущем ребенке:

— Я так счастлива, Линнет! Я так его хотела… и Карлос тоже. Мы думали, что это никогда не произойдет, и вот, пожалуйста. Не странно ли? Мы уже так давно женаты, а есть женщины, которые беременеют с первого раза. Я уже начала думать, что со мной что-то не в порядке.

Я сказала ей, что просто замечательно видеть ее такой радостной, и спросила, кого она хочет — мальчика или девочку.

— Карлос, конечно, хочет мальчика. Мужчины всегда хотят мальчиков.

— Матушка говорит, что мужчины так собой восхищаются, что хотят иметь точную свою копию. Эдвина засмеялась:

— А мне все равно, я просто хочу ребенка. Настанет день, и ты узнаешь, что я чувствую, Линнет.

Последовала неделя приятного дружеского общения. Мужчины часто собирались вместе поговорить о кораблях и торговле, которой они собирались заниматься по всему свету. Отец пригласил Лэндоров на свои корабли, которые стояли в Саунде, и они уже планировали, как их перестроить, чтобы сделать более пригодными для нового дела. Матушка была очень счастлива. Она уже решила, что Фенимор предназначен для меня, и верила, что еще до отъезда гостей будет сделано объявление о предстоящей свадьбе.

Это будет в Новый год — такая возможность вдруг пришла мне в голову и напугала. Ведь это же могло случиться. Фенимор сам уже предлагал это. Конечно, я не была уверена, но скоро я это услышу, и что мне тогда делать?

Я притворилась, будто у меня болит голова, и заперлась в своей комнате. Матушка послала ко мне Дженнет с поссетом. Дженнет была очень болтлива, и разговор ее, как всегда, вертелся вокруг мужчин. Матушка обычно говорила: «Дженнет такая, какая есть. Мы не можем ее винить».

Дженнет села на кровать и протянула мне напиток.

— Вот, госпожа Линнет, выпейте. Это заставит вас уснуть, и вы будете в полном порядке.

— Спасибо, Дженнет, — сказала я.

Она приблизила ко мне лицо и испытующе посмотрела на меня:

— Госпожа Линнет, с вами ничего не случилось?

— Что ты имеешь в виду?

Она покраснела. У нее была привычка краснеть, когда она думала о чем-то бестактном, и, хотя у нее было много любовников, производила впечатление девственницы. Я думаю, именно это и привлекало к ней мужчин.