Барбара Картленд - Побежденный дьявол
— Не желаете вернуться в дом?
По дороге она не переставала гадать, зачем понадобилась незнакомцу. Со стороны графа довольно странно прислать друга, вместо того чтобы прийти самому!
Они вошли в гостиную, и Гарри объяснил:
— Я отправился в деревню за доктором, но оказалось, что тот уехал.
— Совершенно верно, — отозвалась Дорина. — Его мать умерла, и он приедет лишь через три дня.
— Я уже слышал это от его экономки, — кивнул Гарри, — и приехал спросить, не можете ли вы или ваш отец порекомендовать другого доктора в округе?
— Кто-то в доме заболел? — забеспокоилась Дорина.
— Ваш кузен Оскар. Его камердинер прибежал за мной, как только вошел к нему сегодня утром и увидел, что творится. Он рассказал, что ночью графу стало совсем плохо, его сильно рвало, а теперь он без сознания.
— Возможно, съел что-то несвежее… — предположила Дорина.
— Именно это я и подумал, но мы ужинали вместе, и я совершенно здоров.
— Но, вероятно, он все-таки ел что-то еще, — настаивала Дорина. — Может, какие-нибудь фрукты, которые сорвал в саду, или незнакомые ягоды?
— Просто не знаю, что и думать, — пожал плечами Гарри.
— Что, если кто-нибудь ему что-то принес?
— Единственный, кроме фермеров, конечно, кого он видел, — это его кузен Джарвис Ярд, — медленно выговорил Гарри.
Дорина оцепенела.
— Джарвис? Он приехал?
— Неожиданно прибыл из Лондона как раз перед вторым завтраком, — пояснил Гарри, — и был очень горд собой, поскольку затратил на дорогу всего два с половиной часа вместо обычных трех!
Дорина, кивнув, поспешно спросила:
— Почему кузен Джарвис так внезапно появился в Ярде?
— Должно быть, хотел лишний раз подольститься к Оскару, — хмуро бросил Гарри, и Дорина не смогла не заметить жестких ноток в его голосе.
— Вы не думаете, что он мог дать его милости что-то такое, о чем мы не знаем?
Гарри, несколько мгновений помолчав, пожал плечами:
— Когда я увидел Оскара сегодня утром, он был настолько слаб, что почти не мог отвечать на вопросы. Было ясно, что нужно срочно привезти доктора. Но теперь я припоминаю, как он пробормотал что-то насчет вина, только голос его был слишком тихим, а сам он почти терял сознание, поэтому я не стал тратить время, пытаясь разобрать его слова.
— Дорина, испуганно взглянув на него, заявила:
— Думаю, мне необходимо сейчас же идти в Ярд. Я принесу лекарственные растения и отвары из трав. Мама часто давала их деревенским жителям, когда те болели, и люди уверяли, что они помогают гораздо лучше, чем лекарства, прописанные доктором!
— Прекрасная идея, — согласился Гарри. — Пока вы собираетесь, я отправлюсь назад и велю запрячь лошадей в фаэтон, чтобы привезти вас в Ярд. Мне нужно было сразу приехать в экипаже, только я решил, что верхом быстрее.
— В таком случае, у меня останется время нарвать свежих трав, и миссис Медоуз поможет приготовить отвары в буфетной. Она, как и Берроуз, знает, насколько действенны мамины снадобья.
— Тогда мне лучше поспешить, — кивнул Гарри и без лишних слов вышел из гостиной и пересек холл. Дорина услыхала, как он быстро бежит по направлению к конюшне, и рассеянно прижала руку ко лбу, словно заставляя себя думать. Девушку охватило отчаяние при мысли о том, что кузен Джарвис сумел какими-то таинственными оккультными способами причинить зло графу, и если она не поймет, что делать, может быть слишком поздно.
Почему я не набралась храбрости сказать ему вчера? — спрашивала себя девушка, но тут же поняла, что, должно быть, снова поддалась игре воображения и что болезни графа можно дать вполне разумное объяснение. Вероятно, он заболел лихорадкой, часто поражавшей обитателей деревни, причины появления которой не были известны доктору, или съел что-то, подействовавшее на него столь сокрушительным образом. В таком случае огромное счастье, что организм избавился от яда.
К тому времени, как я доберусь до Ярда, надеюсь, ему станет лучше, старалась уверить она себя. Но в ушах по-прежнему звучала декламация Джарвиса, заключавшего соглашение с Люцифером, и, несмотря на все уговоры и убеждения, руки Дорины дрожали.
Гарри Харрингтон на удивление быстро успел вернуться из Ярда в фаэтоне и привез с собой грума, чтобы тот подержал лошадей. СЦ помог Дорине вынести корзину; в ней находилось несколько пузырьков с эссенциями и отварами трав, которыми так славилась ее мать. Сверху лежали свежесрезанные травы из садика, гордости миссис Стенфилд, который викарий всегда содержал в порядке, как бы ни был занят своими кактусами.
Иногда Дорина думала о том, как больно отцу проводить столько времени в садике, где все так живо напоминало ему о рано ушедшей жене. Однако растения, травы и кусты чувствовали себя прекрасно, словно викарий обладал волшебным даром. Дорина была уверена, что причиной всему любовь к растениям, как всегда уверяла мать. Та часто говорила также, что зелень, за которой ухаживают с любовью, лучше растет.
— Ты хочешь сказать, мама, — спросила как-то девушка, — что если часто повторять растению о том, как любишь его, оно становится сильным и растет быстрее, чем если ругать и твердить о своей ненависти?
— Без всякого сомнения, — кивнула миссис Стенфилд, — и то же самое относится к людям. Любовь может творить чудеса, а ненависть приносит непоправимый вред.
И теперь Дорина вспомнила слова матери и подумала, что всему виной, возможно, ненависть Джарвиса, а не проделки сатаны. Однако, поднимаясь по широкой лестнице в комнату графа, Дорина не могла избавиться от дурного предчувствия. Она не подходила к хозяйской спальне с того дня, как в день похорон старого графа услышала заклинания Джарвиса, обращенные к дьяволу. Поэтому, когда Гарри открыл дверь, она почти ожидала испытать тот же ужас и ощутить зловещую атмосферу этой комнаты. Но вместо этого ее встретили аромат лилий, стоявших в двух больших вазах, и свежий резковатый запах одеколона.
А потом Дорина уже никого не замечала, кроме графа. Он лежал на широкой кровати с закрытыми глазами. Лицо было неестественно бледным, почти синеватым, совершенно непохожим на его обычный вид. Граф ездил верхом в любую погоду и в Париже сохранял форму, постоянно участвуя в военных парадах, поэтому кожа его была всегда покрыта загаром, и он прекрасно выглядел. Теперь же он осунулся, а под глазами темнели огромные круги.
Гарри, обогнав ее, подошел к постели и негромко спросил:
— Ты слышишь меня, Оскар? Я привез твою кузину, мисс Стенфилд, ухаживать за тобой.
Граф с усилием открыл глаза, встретился взглядом с Дориной и еле слышно прошептал:
— Мне… очень плохо. Не могли бы вы найти мне хорошего врача?
