Джулия Куин - Великолепно!
– Шутишь? Мне пришлось бы представить ему рекомендации, заверяющие в том, что у меня приличный дом и что он у меня вообще имеется.
– Белл, дорогая! – раздался откуда-то издали голос Софи а вскоре и сама она вошла в гостиную в прелестном утреннем платье бутылочно-зеленого цвета, удачно гармонировавшего с цветом ее глаз. Похоже, Софи еще не заметила Эмму, которая стояла в углу и спокойно наблюдала за происходящим.
– Жаль, что я не смогла появиться на вашем празднике, говорят, все прошло грандиозно, – не умолкала Софи.
– Именно так, – скромно согласилась Белл.
– Зато мой брат был там. – Софи, словно не веря собственным словам, пожала плечами. – Это первое. А второе: где ваша прелестная кузина? Я так много о ней слышала…
– Она стоит прямо у вас за спиной.
Софи стремительно обернулась:
– Мне очень приятно… Господи! – Она замерла в изумлении.
Эмма снисходительно улыбнулась ей:
– Не сомневаюсь, вы удивлены.
– О Боже мой! – Казалось, Софи не верила своим глазам.
Белл склонилась к Эмме и прошептала ей на ухо:
– Не думала, что такое возможно, но, похоже, Софи и в самом деле не знает, что сказать.
– Значит, пора тебе вмешаться и загладить неловкость, – решительно произнесла Эмма.
Белл усмехнулась:
– Я тоже не знаю, что сказать.
Софи наконец пришла в себя и сделала шаг вперед:
– Но ведь вчера…
– Верно. – Эмма набрала в грудь воздуха. – Боюсь, я должна кое в чем признаться. Я вчера одолжила платье у горничной.
– Но зачем?
– Это длинная история и к тому же довольно запутанная…
– Вот как? – Софи широко раскрыла глаза. – В таком случае я непременно хочу ее услышать.
Несколько секунд Эмма собиралась с мыслями, а затем принялась сбивчиво объяснять, как они с кузиной пытались избавиться от дел, навязанных теткой в связи с празднеством.
– Выбор был невелик: кухня или расстановка цветов, вот и пришлось сбежать.
– В самом деле, ужасный выбор, – согласилась Софи. – И все же не могу представить, что сказала Кэролайн по поводу вашего приключения.
– Дело в том, – произнесла Эмма печально, – что и я не могу этого представить.
Софи медленно кивнула:
– Понимаю. Не сомневайтесь, вы можете рассчитывать на мое молчание: это меньшее, что я могу сделать, чтобы отблагодарить вас за спасение жизни Чарли.
Решив, что подходящий момент настал, Эмма поспешно достала серьги, подаренные ей Софи.
– Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, я не могу принять эти сережки и прошу вас взять их назад.
Глаза Софи неожиданно наполнились слезами.
– Мне бы очень хотелось, чтобы серьги остались у вас. Ведь это всего лишь безделушки.
– Боюсь, мне будет не совсем ловко носить их, – тихо сказала Эмма.
Софи раздумывала недолго.
– Тогда позвольте подарить вам что-нибудь другое в знак благодарности.
– Вашей дружбы будет более чем достаточно. – Голос Эммы звучал уверенно, она не сомневалась: сестра герцога будет ей верным и надежным другом.
Софи взяла гостью за руки:
– На это вы всегда можете рассчитывать, дорогая. – Она заключила Эмму в нежные объятия. – А теперь, пожалуйста, присядьте. – Она указала на диван, обитый золотистой тканью, и девушки с превеликим удовольствием устроились на нем. – Думаю, нам пора поговорить кое о чем важном. – Софи выразительно посмотрела на Белл. – Я хочу услышать все сплетни о вчерашнем торжестве и о том, что там произошло.
– О, это было замечательно! – искренне воскликнула Белл. – Если мама хотела доказать всему миру, что любит Эмму, как родную дочь, ей это вполне удалось.
– Большая удача для вас, – заметила Софи. Эмма пробормотала нечто означавшее согласие.
– Да, там были все, весь свет, – с энтузиазмом продолжала Белл. – Появился даже ваш брат, чему все были очень удивлены.
– Так же как и я, – призналась Софи и вдруг, быстро повернувшись к Эмме, воскликнула: – О Господи, что он вам сказал? Что он сказал?
– По правде говоря, что-то вроде: «Здравствуйте!»
– Но сперва он целовал ей руку вдвое дольше положенного, – поспешила сообщить Белл. – А потом весь вечер Эмме не давал прохода.
– Право, Белл, – Эмма покраснела, – он просто забавлялся. Похоже, герцог был несколько раздосадован тем, что я оказалась не той, за кого он меня принимал. К тому же он всегда, в любой ситуации, старается взять верх.
– Верно, – охотно согласилась Софи. – Можете себе представить, что значит состоять с ним в родстве?
Эмма кивнула:
– Как бы то ни было, ваш брат вовсе не уделял мне столько внимания, как говорит Белл, и он делал это ненамеренно.
Белл громко фыркнула.
– Должна сказать, дорогая, твое лицо было такого же цвета, как волосы, когда ты с ним танцевала.
Эмма пожала плечами, словно предоставляя собеседницам возможность самим делать выводы.
– Уверена, все скоро забудется, и вряд ли нам придется часто встречаться в обществе.
– Жаль, если все будет именно так, – тихо заметила Софи, и в глазах ее сверкнул огонек, как у заправской свахи.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего особенного. Не желаете ли чаю? – Софи тотчас же дала знак горничной. Она уже долгие годы старалась склонить Алекса к браку и в лице Эммы Данстер наконец нашла нечто дававшее ей надежду на успех. Судя по всему, Эмма была умной и веселой девушкой, к тому же очень отважной. Софи не могла бы пожелать лучшей невестки. Она знала, что ее брату требовалась женщина, которая не станет каждую минуту спрашивать его мнение и покоряться ему, как только он начинает действовать в своей властной манере, а это происходило почти постоянно.
– Пожалуйста, расскажите мне побольше о вашем празднике. – Софи решила продлить визит девушек, насколько это было возможно. Когда служанка внесла чайник и бисквиты, она принялась сама разливать чай.
– Меня загнала в угол леди Саммертон, – со смехом призналась Эмма.
– Эта леди способна загнать в угол любого и даже пятерых за раз, – подтвердила Белл.
Софи кивнула.
– Вероятно, у нее добрые намерения, но она слишком разговорчива… почти как я. – Она добродушно рассмеялась.
Эмма и Белл переглянулись и, чуть помедлив, присоединились к ней, как вдруг…
– Ради Бога, Грейвс, клянусь, что повешу тебя на бельевой веревке, если ты не пропустишь меня, – донесся до них от дверей гневный мужской голос.
– О Боже! – пробормотала Софи. – Мне давно следует отчитать Грейвса, но не хватает духу.
– И за что же? – поинтересовалась Белл.
За то, что он чересчур любит задавать вопросы.
– Я не буду вручать визитную карточку дворецкому, принимавшему меня не менее пятисот раз! – продолжал возмущаться голос, который, как без труда определила Эмма, не мог принадлежать никому иному, кроме герцога Эшборна.
