Барбара Картленд - Чудесная миниатюра
Да, у него был вид преуспевающего служащего.
«Убеждена, что он совершенно безвреден», — повторила она себе и решила больше не волноваться и не думать о нем.
И тем не менее в нем было что-то, вызывавшее у нее невольную тревогу.
Она хотела бы рассказать обо всем маркизу, поделиться с ним своими страхами, попросить у него совета, но понимала, что не сможет объяснить ему, почему ей не хватило духа отказать иностранцу, о котором совсем ничего не знала. Рэкфорд просто не понял бы, как она могла пустить на ночлег этого таинственного мистера Барселло. К тому же Ванесса помнила, что их постоялец взял с нее слово никому не говорить о его приезде.
Поэтому она с облегчением вздохнула, когда маркиз осадил лошадей у их дома. Никакого мистера Барселло поблизости видно не было.
— Благодарю вас, милорд, — проговорила она. — Огромное спасибо. Я получила такое удовольствие от поездки.
— И я тоже, — отозвался маркиз, — но теперь я стараюсь заглянуть вперед и думаю о завтрашнем вечере, когда вы будете обедать со мной.
— Вы совершенно уверены, что так оно и будет? — затаив дыхание, спросила она.
— Я совершенно уверен, что мы оба будем разочарованы, если вы откажетесь, — заявил маркиз.
— Я принимаю ваше приглашение, — улыбнулась Ванесса.
Лакей помог ей выйти из фаэтона, маркиз тем временем все так же держал в руках вожжи.
Спустившись, Ванесса обернулась и поглядела на него своими огромными глазами.
— Еще раз спасибо, — сказала она. — Вы были очень добры ко мне, милорд.
— До завтра, Ванесса. Я жду вас вечером, — откликнулся маркиз, взмахнул шляпой и уехал.
Ванесса торопливо направилась к дому. Ей не терпелось рассказать Доркас о поездке за город.
— Я забыла, как хорошо бывает весной на лоне природы, — восторженно проговорила она. — О, Доркас, как бы я хотела покинуть Лондон!
— Моя старушка мама любила повторять: «Если бы чаши желания были резвыми конями, нищие наездились бы всласть». Будьте благодарны судьбе, мисс Ванесса, что у нас есть крыша над головой.
— И, к счастью, мы не должны пока платить за аренду, — подхватила Ванесса.
— Ваш отец добился отсрочки выплаты по закладным из-за недостатка средств, — напомнила Доркас. — Не сетуйте на судьбу, мисс Ванесса. Подумайте, что за городом мы смогли бы снять какую-нибудь жалкую лачугу. А это не для моих старых ног. По крайней мере торговцы приносят нам все на дом. А там нам пришлось бы самим ходить за покупками.
— Да, конечно, ты права, — согласилась Ванесса. — Но за городом так хорошо!
— Пока не хлынет ливень и не нагрянут холода, — огрызнулась Доркас.
Ванесса улыбнулась.
Она любила Доркас за присущий ей здравый смысл. Служанка всегда возвращала ее с небес на землю, стоило Ванессе замечтаться.
— Я сейчас пойду в мастерскую и поработаю до вечера, — сообщила девушка. — Я должна закончить две миниатюры, которые мне принес маркиз.
— Ступайте, мисс Ванесса, — кивнула Доркас.
Но ее голос звучал как-то безжизненно, и Ванесса торопливо спросила:
— У тебя что-то болит?
— Сегодня я просто на ногах не держусь, — ответила Доркас. — Если вам ничего не надо, мисс Ванесса, то я пойду немного вздремну. Я приготовила пирог к обеду, а через часок-другой поставлю его в печь.
— Нам некуда спешить, — успокоила ее Ванесса. — Неважно, в какое время мы сядем за стол, Доркас. Иди поспи, а я пока поработаю. К своему стыду, я совсем запустила дела, и мне нужно наверстать, пока не поздно.
Она не стала дожидаться ответа Доркас, взбежала по лестнице и переоделась в старое платье, а потом отправилась в мастерскую реставрировать миниатюры — портреты Джеймса Первого и графини Рэкфорд.
Стол, за которым работал Корнелиус Лэнс пока был здоров, стоял у окна, которое, как верно предположил маркиз, выходило на север.
Художник пристроил эту мастерскую к дому, и она была просторной и полной света.
Мать Ванессы часто сидела там, наблюдая за работой мужа, и потому обстановка мастерской скорее напоминала уютную гостиную, чем обычное помещение для работы.
По одну сторону от камина стоял диван, а по другую кресло. На стенах висели картины, которые Ванесса помнила еще с детства.
Одни из них написал отец, другие принадлежали кисти ее деда.
В отличие от многих мастерских здесь на полу был расстелен ковер, и лишь длинный стол с красками и кувшинами, полными кистей, напоминал о работе.
Ванесса уже почти отреставрировала обе миниатюры.
Теперь ей оставалось лишь заново нарисовать лучшие, по ее мнению, части картин, то есть восстановить цвет глаз и придать матовый блеск жемчужному ожерелью графини Рэкфорд и ее серьгам.
Отец начал учить Ванессу рисованию еще в раннем детстве, как только она смогла держать в руках кисть. С тех пор она постоянно помогала ему и в совершенстве освоила технику реставрации.
Он был внимателен к каждой детали и говорил дочери, что любой мазок или штрих что-нибудь да значат. Она знала, как надо освобождать холст или слоновую кость от ненужных теней, и гордилась, когда достигала совершенства.
Ванесса досконально изучила не только стиль, в котором работал ее отец, она внимательно следила и за творчеством его современников.
Например, Ричард Косуэй любил расширять зрачки глаз, и его манеру трудно было с кем-либо спутать.
Он использовал специальные красители, которые растекались по слоновой кости и давали возможность самому материалу дополнительно подсвечивать портрет.
Ванесса копировала эту технику до тех пор, пока не научилась воспроизводить ее на миниатюрах с изначально негодным рисунком. Владельцы горячо благодарили ее и утверждали, что картины заиграли новыми красками.
Теперь, работая над портретом графини Рэкфорд, она, подобно Косуэю, наносила продолговатые параллельные мазки, часто перемежавшиеся с точечными или короткими поперечными штрихами.
Она также применяла чистую антверпенскую лазурь, которую Косуэй использовал во многих портретах и считал своим излюбленным цветом.
Ванесса работала с увлечением и, лишь когда стало смеркаться, почувствовала усталость и поняла, что на сегодня хватит.
Отец часто говорил ей, что работать при тусклом освещении — значит терять время даром.
Она нехотя поднялась и отложила миниатюру, над которой работала.
Ванесса была уверена, что ее работа удовлетворит маркиза, а больше ей ничего не требовалось.
В то же время ее смущала мысль, что маркиз заплатит ей за работу. Ей было как-то неловко принимать от него деньги.
Они с Доркас постоянно нуждались в средствах, и Ванессе хотелось отложить хоть немного денег, чтобы купить новые кружева для вечернего платья, которое она наденет завтра вечером.
