Джуд Деверо - Бархатные горы
— Опоздание?! — прорычала она. — Думаешь, я за это тебя ненавижу? Неужели действительно так мало знаешь обо мне, что считаешь настолько тщеславной? Ненавидеть тебя за дурные манеры? Я хотела, чтобы ты проиграл сегодня, потому что Роджер Чатворт был бы лучшим вождем моего клана. Они возненавидят тебя за твою спесь. За то, что воображаешь, что тебе принадлежит все на свете! Ты даже уверен, что можешь приказывать мне, какое платье надеть на свадьбу!
Стивен шагнул вперед и безжалостно сжал ее подбородок, впиваясь пальцами в щеки.
— Меня уже тошнит от речей о твоем клане, и еще больше тошнит от имени Роджера Чатворта, то и дело слетающего с твоих уст. Я купил тебе платье в подарок, но ты слишком упряма, слишком вспыльчива, чтобы просто взять его и поблагодарить.
Она пыталась освободиться, но не могла. Он стиснул пальцы еще сильнее, так, что у нее на глазах выступили слезы.
— Ты моя жена, — отчеканил он, — и, как таковая, должна мне повиноваться. Я ничего не узнаю о твоих людях, пока не встречусь с ними. Но зато твердо знаю, как должны вести себя жены. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы раздобыть тебе это платье, поэтому ты его наденешь!
— Нет! Я и не подумаю подчиниться! Я Макэррон!
— Будь ты проклята! — прошипел он, хватая ее за плечи и принимаясь трясти. — Распри между Англией и Шотландией тут ни при чем. Как и отношения лэрда и членов клана. Главное — то, что происходит между нами, мужчиной и женщиной! Ты наденешь это платье, потому что я твой муж и так велю!
Судя по выражению лица, его слова ничуть на нее не подействовали. Тогда он нагнулся и перекинул ее через плечо.
— Отпусти!
Не потрудившись ответить, он бросил ее на кровать лицом вниз.
— Прекрати! Мне больно!
— А ты не думаешь о том, что причиняешь боль мне? — парировал он, оседлав ее и принимаясь расстегивать крохотные пуговки на спинке платья. — Сегодня ночью я покажу раны, нанесенные мне Роджером. Лежи смирно, или я разорву чертово платье в клочья.
Бронуин немедленно застыла.
Стивен с отвращением уставился ей в спину.
— Похоже, ты так скупа, что на тебя действует только угроза потери имущества!
— Шотландия — бедная страна, и мы не можем позволить себе быть столь же расточительными, как англичане, — запальчиво бросила она, но тут же тихо добавила: — Ты хорошо сражался… сегодня утром.
Он чуть приостановился, прежде чем снова приняться за пуговицы.
— Как, должно быть, тебе было трудно в этом признаться, учитывая, что ты надеялась на мою гибель.
— Я не хотела ничьей гибели! Только всего лишь…
— Не продолжай! Я уже знаю, чего ты хотела! Роджера Чатворта!
Это был странный момент. Бронуин ощущала непонятную близость со Стивеном, словно они знали друг друга много лет. Она понимала, что не сможет объяснить, почему хотела Роджера. В конце концов, она честно пыталась! Теперь ей было почти приятно слышать нотки ревности в его голосе. Пусть думает, что она сгорает от любви к Роджеру! Это ему полезно!
— Ну вот! Теперь вставай и снимай платье!
Когда она не пошевелилась, он наклонился и провел губами по ее шее.
— Давай не ждать до вечера!
Ее словно ужалили! Бронуин поспешно откатилась, прикрываясь корсажем платья.
— Я надену твой наряд, но сначала ты должен уйти.
Стивен приподнялся, опираясь на локти.
— Я и с места не сдвинусь.
Бронуин попыталась было спорить, но быстро поняла, что смысла в этом нет. Кроме того, он уже дважды видел ее в мокром белье. По крайней мере, на этот раз ее сорочка суха.
Она выступила из платья и осторожно разложила его на деревянном сундуке.
Стивен жадно следил за ней, и когда она подошла, чтобы взять серебряное платье, быстро схватил его, так что ей пришлось подойти очень близко, и успел прижаться губами к ее плечу.
Тяжелая серебряная ткань была прекрасна, и она восхищенно провела пальцем по юбке, прежде чем начать одеваться. Наряд сидел идеально, подчеркивая ее тонкую талию и изящно ниспадая с бедер. Оглядев себя, она удивленно уставилась на Стивена. Глубокий квадратный вырез, бывший тогда в моде, отсутствовал. Воротник из узкого кружева подходил под самое горло.
Заметив ее взгляд, Стивен пожал плечами:
— Предпочитаю не показывать другим мужчинам то, что принадлежит мне!
— Тебе?! — ахнула она. — Ты все собираешься решать за меня? Мне даже не разрешается выбирать собственные платья?
— Так и знал, что твоя покорность долго не продлится, — застонал он. — А теперь подойди и дай мне его застегнуть!
— Я вполне способна сделать это сама, — прошипела она, безуспешно стараясь справиться с застежками. Он дал ей немного помучиться, прежде чем подошел.
— Когда ты усвоишь, что я не враг тебе?
— Враг. Все англичане враги мои и моего клана.
Он поставил ее между разведенных ног и принялся застегивать платье. Закончив, он повернул ее к себе лицом, продолжая удерживать на месте.
— Надеюсь когда-нибудь доказать тебе, что я больше чем просто англичанин. И… и не могу дождаться сегодняшнего вечера.
Бронуин попыталась увернуться от него. Стивен со вздохом отпустил ее, встал и взял за руку:
— Священник и гости ждут внизу.
Бронуин неохотно повиновалась. Его ладонь была теплой, сухой и покрытой мозолями от меча.
За дверью ждал оруженосец Стивена, держа тяжелую верхнюю куртку темного бархата. Стивен поблагодарил мальчика, который, с гордостью глядя на хозяина, пожелал ему счастья и удачи.
Стивен улыбнулся и поднес к губам руку Бронуин.
— Счастье, — повторил он. — Думаешь, для нас обоих возможно счастье?
Она отвела глаза и не ответила.
Жених и невеста рука об руку спустились вниз. Серебряное платье казалось необычайно тяжелым и с каждым шагом напоминало о власти этого незнакомца над ней.
У подножия лестницы собралась целая толпа. Все мужчины. Все друзья сэра Томаса, сражавшиеся против горцев. Они и не пытались скрыть ненависть к шотландцам и сейчас, смеясь, толковали о «победе» Стивена над врагом этой ночью. Они подшучивали над Бронуин, продолжавшей сражаться после того, как ее отца убили, и уверяли, что, если она хотя бы наполовину так горяча в постели, Стивена ждет неземное наслаждение.
Бронуин высоко держала голову, повторяя себе, что она Макэррон и должна сделать все, чтобы клан ею гордился. Англичане — грубые, наглые хвастуны, и она не унизится перед ними, не снизойдет до их уровня, отвечая на гнусные реплики.
Рука Стивена сжалась чуть сильнее, и Бронуин удивленно взглянула на него. Его лицо было торжественным, почти мрачным. Губы твердо сжаты, на щеке дергалась жилка. Ей казалось, что уж он-то должен наслаждаться замечаниями соотечественников, поскольку именно они были доказательствами, что он выиграл приз в честном поединке.
