Навязанный брак - Ульяна Стоун
Майкл стиснул зубы, злясь все больше. Лучше бы она попыталась оправдаться или оскорбилась, а не была такой невозмутимой.
Синклер дождался, когда она закончит и поднявшись, произнес. — Помогите мне раздеться.
Кэтрин приблизилась к супругу, быстро расправилась с завязками и стянула с него рубашку, заставив Майкла слегка поморщиться.
— Сядьте, я проверю Вашу рану.
Мужчина опустился обратно на стул и принялся ждать, когда Кэтрин найдет в своей небольшой поклаже нужную баночку с подозрительной мазью.
Окунув пальцы в пахучую вязкую субстанцию, Кэтрин размазала её по затягивающейся ранке и наложила чистую повязку, стараясь не обращать внимания на то, как наблюдает за ней этот ужасный человек.
— Скоро можно будет обойтись без повязки, — произнесла Кэтрин, чтобы заполнить тишину.
Майкл ничего не ответил. Он поднялся с места и сев на краешек кровати, вытянул ноги. Кэтрин никак не выразила неудовольствие, что её эксплуатируют в качестве камердинера. Ругаться и спорить не хотелось, поэтому она безмолвно стянула сначала один сапог, а затем и второй. Майкл продолжил с легкой улыбкой смотреть на нее и кивнул, указывая на бриджи.
— Нет.
— В чем дело, душа моя? Вы и глазом не моргнули, когда я сказал о супружеском долге, но отказываетесь помочь супругу снять с него штаны?
На щеках Кэтрин появился легкий румянец. Подлец. Он так легко поймал её, что она не нашлась с ответом.
— Надеюсь, сейчас Ваше смущение искренне, — уже серьезно произнес он. — Иначе развод будет таким громким и скандальным, что Ваша семья не отмоется несколько поколений.
— Разве не Вы моя семья? — не осталась в долгу девушка, вздернув подбородок.
Майкл усмехнулся и не стал отвечать. Он взялся за завязки на бриджах и потянул их вниз, из-за чего герцогиня поспешила отвернуться, скрывая бросившийся в лицо толи от гнева, то ли от смущения, жар.
— Жду Вас, когда решите лечь, — услышала она и заставила себя повернуться.
Майкл раскинулся на постели, укрыв нижнюю часть тела пледом, тогда как обнаженный торс и грудь остались на виду. Мужчина лежал, закрыв глаза и закинув здоровую руку за голову. Кэтрин задержала взгляд на нем всего на секунду, после чего задула все свечи кроме одной, которую поставила рядом с постелью.
Спать ей не хотелось. Нерастраченная энергия, накопленная за день сидения в карете все еще кипела в ней, подогреваемая раздражением к человеку, лежавшему в постели. Кэтрин села на край кровати и обернулась. Грудь супруга мерно вздымалась и было похоже, будто он уже уснул.
Она поправила полы халата и затянула пояс на второй узел. Внутри кипела обида на мужа. Только все устраивалось более менее, как он вносил свою лепту, разрушая её душевный покой. Сложно радоваться чему-либо, когда рядом всегда есть тот, кто норовит поддеть побольнее. Нужно ли ей стать благосклоннее, чтобы у него не было причин злиться?
Кэтрин горько усмехнулась. Как будто ранее она давала подобные поводы.
Выполняя глупые условия, она жила затворницей, в то время как он развлекался, не сдерживая себя.
Она начала перебирать еще влажные волосы и заплела их в длинную косу.
Страшно было представить, во что превратится прическа, если этого не сделать.
Кэтрин осторожно легла на край кровати, не желая оказаться к Майклу ближе, чем необходимо и прикрыла глаза.
Сон оказался тревожным и не принес ни капли облегчения, от чего девушка проснулась еще до рассвета. Она оказалась на боку, а когда в предрассветной тьме попыталась встать, то не смогла этого сделать. Тяжелая рука крепко прижимала её поперек талии, не позволяя пошевелиться. Кэтрин закусила губу, чтобы не рассмеяться от этой абсурдной ситуации. Объятия были приятными и такими теплыми, тогда как стоит мужчине позади нее открыть глаза, как его рот тут же начнет исторгать яд.
Не с первой попытки сумев снять с себя руку, она отодвинулась обратно на край и пролежала так некоторое время. Занять себя было нечем, а продолжать лежать в постели она не хотела.
Осторожно выскользнув за дверь, Кэтрин направилась вниз. Её не смущало, что она идет босиком. Встретить кого-то в такое время суток из гостей ей вряд ли удастся.
На первом этаже, в общем зале, который служил и столовой и ресепшном, она заметила слугу, расставлявшего стулья
— Простите, — она подошла ближе и приветливо улыбнулась. — Мой супруг вчера отдал одежду прачке, я бы хотела получить её обратно, если это возможно.
— Какой у вас номер? — спросил рыжеволосый мальчишка, даже не глянув в сторону Кэтрин.
— 302.
— Можете вернуться к себе, я передам и платье принесут.
— Благодарю. Можно ли еще попросить чай?
— Конечно, — мальчишка все же обернулся и тут же прекратил заниматься своим делом, уставившись на молодую девушку представшую перед ним в таком фривольном наряде.
Заметив, как на нее смотрят, Кэтрин поспешила еще раз поблагодарить слугу и вернуться к себе.
Спустя всего несколько минут в дверь осторожно постучали. На пороге оказалась молоденькая служанка с аккуратно сложенной одеждой и подносом чая.
Оставалось только удивляться тому, как она в такой темноте поднялась со своей ношей по лестнице.
— Ваш супруг велел найти для Вас новое платье, но за такой короткий срок мы не смогли этого сделать, — прошептала девушка, переставляя пузатый чайник и чашки на стол. — Но слегка изменив один пелисс, наша швея смогла сделать из него очаровательный спенсер.
В подтверждение своих слов, служанка достала малинового цвета предмет одежды из стопки вещей, принесенных для Кэтрин, и с гордостью расправила его.
— 0, я так признательна, — герцогиня приняла короткий жакет и с интересом повертела его в руках.
— Помочь Вам одеться?
— Нет, благодарю. Я справлюсь сама.
Служанка присела в книксене и оставила герцогиню одну.
Солнечный свет начал слабо пробиваться в окна, когда Кэтрин надела свое платье и распустив по плечам волосы, налила в чашку чай. Чиниться было не перед кем, поэтому она позволила себе подогнуть под себя ноги и устроиться удобнее.
Рассматривая парящие в воздухе пылинки, заметные в прямых солнечных лучах, она представляла, как пройдет еще один день в пути.
Самым разумным казалось оставить все разговоры до прибытия на место, а не ссориться в дороге, когда они вынуждены находиться рядом.
В задумчивости, Кэтрин поднесла чашку к губам и поводила ими по немного, шероховатому фарфору.
Майкл из под ресниц наблюдал за сосредоточенным профилем уместившейся в кресле жены. Ни капли того налета уверенности, который она ему показывала.
Совсем юная девушка, растерянная и одинокая.
Что-то внутри заворочалось, из-за чего он почувствовал себя самым отвратительным человеком на земле. Ведь осталось
