Зия Самади - Избранное. Том 1

Ма Чжунин с удивлением смотрел на обнаглевшего лазутчика, почувствовавшего себя хозяином в этом доме. Ярость вдруг ударила в голову молодому генералу, и он едва не бросился на японца, но сдержался: «Подожди, успокойся, — говорил он себе, — этим можно навредить делу, но еще настанет час…»

— Что вы уставились на меня, господин Га-сылин? Или вам не по душе открытый разговор? — усмехнулся Сато. — Но, защищая вас, мы иногда вынуждены резко говорить с вами. — Этими словами японец хотел смягчить недовольство генерала, а про себя думал: «Этого упрямого дунганина надо прибрать к рукам, пока не поздно, иначе он, как строптивый конь, может скинуть седока».

— Я военный человек и назиданиям предпочитаю практические дела, — резко сказал Ма Чжунин.

— Вы снова хотите сказать насчет оружия, да?

— Безусловно.

— Хорошо. В ближайшее время вы получите часть оружия. Однако и у нас есть условия.

— Например?

— Лучше говорить прямо, не так ли?

— Конечно.

— Я должен заранее предупредить: в своих действиях вы будете придерживаться наших указаний.

— Не понимаю. Ведь тогда…

— Не вставайте на дыбы, Га-сылин! — прервал его Сато и добавил: — Мы не будем, подобно кошке, совать нос в каждую мелочь. Но русло главного направления должно быть в наших руках…

«Выходит, ты помогаешь для того, чтобы стать хозяином надо мною? — думал Ма Чжунин. — Чем проливать кровь для тебя, не лучше ли опереться на гоминьдановцев? Какая разница между вами?..»

— Поймите хорошенько, — заговорил японец, отлично улавливая состояние Ма Чжунина, — что если человек, пожелавший овладеть, и управлять Восточным Туркестаном, не будет опираться на такую могущественную империю, как наша, он трагически закончит свои дни. Это не выдумка, не угроза, это сама реальность!

— Я потому и говорю с вами, что отлично понимаю это, — ответил Ма Чжунин.

— Мы не будем возражать против того, чтобы вы стали ханом, султаном или халифом, напротив, мы всячески поддержим вас. Но при решении политических и экономических вопросов вы должны считаться с нашими желаниями.

— Думаю, что в этом между нами не возникнет разногласий.

— Вот это дело… — Сато пожал обе руки Ма, а потом добавил: — Теперь ваши дунгане войдут в Восточный Туркестан так же легко, как входит нож в баранье сало.

Ма Чжунин глубоко вздохнул. Последние слова Сато покоробили его.

— Если не ошибаюсь, сюда добрались люди Ходжанияза, — криво усмехнулся Сато.

«У этого дьявола нюх, кажется, не хуже, чем у собаки», — удивился и растерялся Ма Чжунин.

— Да, Ходжанияз прислал письмо.

Он потянул пакет Сато, но лазутчик поднял руку:

— Не надо. Я не люблю читать чужие письма. Вы назовите мне посланца.

— Я не расспросил его подробно. Привел его ко мне…

— Погонщик Моллахун, не так ли?

— Да, он. Я его знаю уже много лет.

После недолгой паузы Сато проговорил:

— Если вы в состоянии обуздать Ходжанияза, то можно временно плыть с ним в одной лодке. Однако необходимо хорошенько проверить посланца.

— Я еще не дал ему ответа.

— Дайте ответ немедленно. Ходжанияз не опасен. Если вы временно объединитесь с ними, облегчите себе путь в Синьцзян, уважаемый Га-сылин.

Пойдя на сговор с лазутчиком японской империи, Ма Чжунин сделал шаг по кровавому пути. Так под небом дунганского города Синин провинции Цинхай завязался еще один узел борьбы за власть в Восточном Туркестане.

Глава шестая

Тревожные думы одолевали Цзинь Шужэня — председателя (чжуси) синьцзянского провинциального правительства. Вести с мест не давали покоя, требовали неотложных действий. «И чем только занимаются мои бездельники чиновники? — в ярости думал он. — Нет, нельзя допускать разрастания волнений…» Он нажал на кнопку звонка. В дверях появился секретарь.

— Пригласи Шэн Шицая!

Шэн Шицай не заставил себя ждать:

— Будьте здоровы, господин чжуси.

Цзинь разглядывал его так, будто видел впервые. Правда, Шэн Шицай недавно появился здесь, в Урумчи, в аппарате председателя, но уже зарекомендовал себя деловым человеком. Чжуси, однако, с выводами не спешил, продолжая присматриваться к посланцу центра. В отличие от многих высших офицеров, занимавших крупные должности, Шэн Шицай был строен, военная форма сидела на нем безукоризненно, а уверенные движения и смелый взгляд зорких глаз возбуждали у Цзинь Шужэня особенное внимание к сравнительно еще молодому человеку: не тот ли это надежный помощник, который давно нужен ему?

— Прошу, садитесь.

— Благодарю. — Шэн Шицай, пройдя по кабинету твердой походкой, сел на указанное место.

— Прочтите-ка вот, — Цзинь Шужэнь протянул несколько телеграмм.

— Слушаюсь, господин чжуси.

Пока Шэн Шицай внимательно читал телеграммы, Цзинь не сводил с него своих мигающих глаз.

— Ну, что скажете? — спросил он.

— Как бы вам ответить…

— Оставьте увертки, сейчас не до них. Я хочу знать ваше настоящее мнение по этому поводу.

— Мне кажется, надо всесторонне изучить обстановку, — уклончиво проговорил Шэн Шицай.

— Вот смотрите, — чжуси стал перебирать телеграммы. — В кумульских горах появилось несколько бандитов, в Кашгаре и Хотане — шайки грабителей… А вот совсем иное: в Кульдже будто бы завелись просоветские элементы. Воров и грабителей можно просто расстрелять, но тех, что в Кульдже, наказать так, чтоб другим это стало хорошим уроком. Как вы считаете?

— Все это правильно, и однако…

— Что однако?..

— Мне кажется, нельзя так просто смотреть на эти события.

— Вот именно… Вы угадали мои мысли.

— Нужно внимательно разобраться, господин чжуси, — осмелел Шэн Шицай. — Не окажется ли, что подчиненные изображают волка безобидным зверьком? Или, наоборот, от страха им вместо кошки мерещится тигр?

— Ваши сомнения уместны, дорогой Шэн. Эти мои шакалы (так Цзинь называл своих чиновников) разучились управлять людьми и занялись лишь набиванием карманов. Согласен — их сведениям полностью верить нельзя…

— Хорошо бы узнать, не стоят ли какие-нибудь люди за этими бандитами и грабителями, не подстрекает ли кто их.

— Отличная мысль!

— Не к чему ждать, пока придут сообщения с мест, лучше самим предпринять решительные меры.

— Что вы предлагаете?

— Послать специальных представителей в районы волнений и постараться мирным путем успокоить народ, Если из этого ничего не выйдет, применить оружие.