Дебора Симмонз - Последний де Бург
Но он не знал этого. Как не знал ее тайны. Эта мысль напомнила Эмери о нависшей над ней опасности. Она не может позволить себе расстаться с лордом де Бургом, даже если имеет такую возможность. Да и имеет ли? Она отвергала притяжение, которое к нему испытывала — увлечение, вспыхнувшее так некстати, — но не могла отрицать гипнотической власти, которой обладали слова лорда.
«Я без тебя не уеду». Никто никогда не говорил Эмери этих слов, она даже не могла себе такого представить. Единственные дорогие люди — отец и брат — ее покинули. Она много месяцев провела в полном одиночестве и не могла остаться равнодушной к такому обещанию, тем более высказанному со столь жесткой решимостью.
Николас де Бург сильный, благородный, щедрый и преданный. Наверное, ему можно простить излишнюю властность. «Де Бурги рождены править», — подумала Эмери и последовала за своими спутниками. Она старалась не обращать внимания на внутренний голос, который ворчливо подсказывал, что она пошла бы за лордом де Бургом куда угодно, хоть на край света.
Эмери предусмотрительно пригибалась во время скачки, словно хотела спрятаться от чужих глаз, от дяди, госпитальеров или тех, кто работал на этих землях. Тамплиер больше не беспокоил, она не сомневалась, что лорд де Бург сможет защитить ее от любого нападения. Интересно, что он сделает, если ее опознают?
Чем ближе они подбирались к ее дому, тем сильнее ею овладевало беспокойство, страх возможного разоблачения. Эмери низко пригнула голову и надвинула на глаза шапку. Едва ли местные жители помнят времена, когда она переодевалась братом, и уж совсем немногие могли заподозрить, что она в таком виде станет путешествовать с незнакомцами. Но сердце все равно билось, как безумное.
Она испытала некоторое облегчение, только когда впереди стал вырисовываться знакомый облик дома. Но поблизости не было лошадей, а Эмери знала, что дядя Гарольд ни за что бы не отправился сюда пешим. Кроме того, он никогда не выезжал без слуги, ему нравилось производить впечатление богатого человека, которым, скорее всего, он и был. Эмери мало знала о соглашении, заключенном с ее отцом.
Госпитальеры в общем-то могли прийти и пешком, но она сомневалась, что кто-то из них поджидает ее в доме. Однако, когда они подъехали к дому и спешились, Эмери увидела, что дверь распахнута. Значит, со времени ее вчерашнего отъезда здесь кто-то побывал. Она сразу подумала о Джерарде, возможно, он вернулся сразу после ее отъезда или как только тамплиер покинул командорство.
Она тихо вскрикнула и бросилась в дом, но лорд де Бург удержал ее и прошел первым. Эмери изнывала от нетерпения, но пришлось оставаться с Гаем. Однако из дома по-прежнему не доносилось ни звука. Она поняла: кто бы ни побывал в доме — Джерард или кто еще, — он, должно быть, уже ушел. Не исключено, она сама забыла запереть дверь.
Когда в дверях показался Николас, она подумала, что ее подозрения о пустом доме подтвердились, но он жестом показал присоединиться к нему, а Гаю — встать на страже. Надеясь, что он не собирается расспрашивать ее о брошенной второпях женской одежде, Эмери тем не менее судорожно пыталась придумать объяснение.
Однако, войдя в дом, она увидела не валяющуюся на виду юбку, а нечто куда более ужасающее. Она переселилась в сторожку под давлением обстоятельств, иные варианты были еще хуже, но все равно постаралась навести в доме уют. Теперь же все ее усилия пошли прахом.
Дом был разгромлен. Повсюду валялась одежда, утварь и постельные принадлежности вперемешку с соломой, которой была набита ее постель. Скрывавшая тайник плитка разбита, само углубление зияло пустотой. Чуть не плача, Эмери посмотрела на лорда де Бурга. Тот осторожно пробирался по захламленному полу. Остановившись перед грудой постельного белья, мрачно посмотрел на Эмери:
— Это твой дядя?
Эмери не сразу поняла, о чем он говорит. Она тупо посмотрела на потертое одеяло и только потом осознала, что под ним кто-то лежит. Подойдя поближе, она разглядела, что это лежащий ничком мужчина. И похоже, уже покинул этот бренный мир. Эмери пошатнулась и взглянула на лорда де Бурга, словно пытаясь почерпнуть у него душевные силы.
Затем, набравшись храбрости, опустила глаза на покойника, и у нее перехватило дыхание. Шея мужчины была вывернута под неестественным углом, но черты лица определенно принадлежали дяде Гарольду. Глаза вытаращены от ужаса, из раскрытого рта стекала струйка крови. Эмери содрогнулась и прислонилась к лорду. Как же она рада, что может на него опереться.
— Да, это мой дядя, — пробормотала она, пытаясь вести себя как юноша, а не как перепуганная женщина. Однако чуть не вскрикнула, когда рыцарь присел на корточки и потянулся к телу.
Он был без перчаток, должно быть, снял их, когда пытался найти признаки жизни, но сейчас не стал трогать Гарольда, лишь снял что-то с его спины. Эмери не хотела смотреть, но заставила себя. Лорд де Бург показал ей свою находку, такой же расписной обрывок пергамента, как тот, что оставил ей Джерард.
Она со стоном пошатнулась и зажмурилась, словно могла скрыться от всего мира, за исключением лорда де Бурга, единственного ее якоря в опасно накренившемся мире. Ей хотелось прильнуть к его тунике, спрятать лицо в складках, закрыться от всех бед, но она не могла. Он ведь не ее брат.
— Джерард! — внезапно прошептала Эмери, открыла глаза и тревожно посмотрела на рыцаря. — Вы ведь не думаете, что он… — Она не смогла закончить. Дядя так ужасно с ними обошелся, и Джерард мог осознать это. Но он оставался рыцарем и членом святого ордена. И наверняка храбро сражался на Святой земле. Пусть вернулся раненым и в полубредовом состоянии, но он никогда бы не пошел на убийство. Эмери попятилась, отрицательно мотая головой, словно это могло отринуть подобную мысль.
— Я так не думаю.
Эти слова, сказанные глубоким негромким голосом, придали ей сил. Лорд де Бург взял ее лицо в свои большие руки, теплые шершавые пальцы коснулись ее щеки. Эмери вздрогнула и подняла на него глаза. И тут же поняла, что совершила ошибку. Он пристально смотрел ей в глаза, у нее перехватило дыхание, а сердце забилось как молот.
Раньше она пыталась отвергать протянувшуюся между ними ниточку близости, но сейчас с наслаждением ощутила ее тепло и силу, черпала утешение и что-то еще, чему не могла дать название. Лорда де Бурга, казалось, тоже захватило их таинственное единение. Когда Эмери подалась к нему всем телом, ей даже показалось, что он сейчас наклонит голову к ее губам.
Она подняла лицо навстречу, но он внезапно ее отпустил, словно обжегшись. Обычно открытое лицо стало непроницаемым. Он быстро пошел к двери и лишь у порога обернулся:
