Каролин Лэмпмен - Родник счастья
Никки недоверчиво вгляделась в него.
— По-моему, ты просто валяешь дурака. Наверное, наврал все это.
— Ну конечно! — спокойно сказал Леви. — Так что незачем тебе прятаться в сарае.
— А я и не пряталась!
— Да? А что же ты делала?
— Пришла проверить, все ли в порядке с коровой. — Никки вскочила на ноги и демонстративно подошла к окну. — Ну вот, я же не прячусь!
Леви поднял на нее глаза.
— Так пойди поздоровайся с тетей. Она проехала две тысячи миль специально затем, чтобы повидаться с тобой.
Никки медленно направилась к двери. Остановилась, оглянулась через плечо.
— Не забудь, я только сказала, что посмотрю, какая она.
— А больше от тебя ничего и не требуется, — ответил Леви и снова принялся чистить лошадь.
Никки еще с улицы услышала веселую болтовню. «Ну конечно, милая тетушка Эмили уже чувствует себя как дома», — подумала она с неприязнью. Интересно, как это Леви снова удалось убедить ее сделать так, как он хочет? Никки вошла в дом.
Эмили при виде ее вскочила.
— Саманта? — тихо ахнула она. Потом покачала головой. — Нет, не может быть. Это Николь, да? Какая же я глупая.
Никки не успела возмущенно выпалить: «Меня зовут Никки!» — тетя Эмили уже прижала ее к груди. Никки окутало ароматом лаванды, и ей расхотелось спорить. Где-то в глубине души пробудились воспоминания о тепле и любви, к горлу подкатил комок, и глаза наполнились слезами. Она судорожно сглотнула, борясь снезнакомым чувством,
— Никки, да?
— Да, Никки! — подчеркнула она. Странно, но тетя совсем не обиделась, наоборот, одобрила.
— Тебе очень подходит это имя. Ну-ка дай я тебя разгляжу как следует!
Никки стиснула зубы и уставилась на тетушку. Эмили выглядела именно так, как описал ее Леви: невысокая, пожилая — без всяких признаков ослепительной красоты, которой отличалась ее сестра. Сейчас голубые глаза за толстыми стеклами очков блестели от радости. Она явно была рада видеть Никки.
— Ты очень похожа на мать, но в тебе есть много и от отца.
Сайрес хмыкнул.
— А мне она с каждым днем все больше напоминает тебя, Эмили. Не потому, что вы одинакового роста. Просто у нее тоже упрямства хватит на десятерых.
— Да? — Эмили обернулась к нему и нарочито-изумленно вскинула брови. — Это, значит, я упрямая? Уж чья бы корова мычала… Помнится, ты тоже при случае умел упереться рогами. Помнишь, как тогда…
Через полчаса Никки незамеченной выскользнула из дома. Отец с тетушкой продолжали оживленно обсуждать дела давно минувших дней, а Питер сидел и следил за беседой как зачарованный. Никки задумчиво побрела к сараю. В сарае Леви возился с плугом.
— Как прошло знакомство?
— По-моему, нормально. Я держалась вежливо — если тебя это интересует. Но, боюсь, я ей не понравилась.
— Да?
— Она почти со мной не разговаривала.
— Наверно, она не из болтливых?
— Ну да, не из болтливых! Они с папой до сих пор говорят про Массачусетс.
— Так ведь они с твоим папой лет семнадцать не виделись! — Леви сморщился от натуги, откручивая заржавевшую гайку. — Уж наверно, им есть что вспомнить!
— Я и не подумала, — Никки прикусила губу. — Знаешь, когда она обняла меня, у меня было такое странное чувство…
— Какое? — Леви снова поднял голову.
— Когда я почувствовала запах ее духов, со мной что-то произошло. Я словно вспомнила детство, чьи-то теплые руки.
— Может быть, ты ее помнишь. А может, она тебе мать напомнила.
— Да нет, мать редко брала меня на руки. И потом, они с тетей Эмили совсем не похожи.
— А ты боялась, что тетя Эмили похожа на твою мать?
— Да, наверно.
— А почему? За что ты ее так не любишь?
Никки вдруг захотелось рассказать ему все.
Но тут перед ней снова встало открытое окно, развевающаяся кружевная занавеска… То, что она увидела в комнате, заставило Никки навсегда изменить свое мнение о матери. И чтобы Леви узнал, какая была ее мать? Нет, никогда!
— Никки? — Леви стало не по себе. Как странно она смотрит…
— В чем дело? — Никки вздрогнула и вышла из оцепенения. — Мне есть за что ее не любить, только не хочется говорить об этом. А кстати, что это ты делаешь?
— Отвинчиваю лемех. Надо отнести его к кузнецу наточить, — ответил Леви, охотно сменив тему разговора. — Твой отец говорит, что пора начинать пахоту.
Никки молча смотрела, как Леви отвинтил еще одну гайку и вытащил болт.
— А это правда, что я похожа на отца? — вдруг спросила она.
Леви удивленно посмотрел на нее.
— Знаешь, никогда не задумывался… — Он сдвинул шляпу на затылок и некоторое время созерцал Никки. — Вроде бы да. Особенно рот и подбородок.
— Нет, правда? — обрадовалась Никки. — Я никогда этого не замечала, пока тетя Эмили не сказала.
Ей ни разу не приходило в голову, что она дочь не только Саманты, но и Сайреса. Может, не такая уж она испорченная? Может, она не будет такой ветреной, как мать…
10
— Тпрру! — Леви натянул поводья, и два огромных коня-тяжеловоза остановились на краю поля рядом с Никки. Он улыбнулся ей, снял шляпу и вытер пот со лба. — Что это тебя принесло?
— Это не меня принесло, это я принесла: лошадям овса, а тебе обед. — В одной руке у Никки был мешочек с зерном, а в другой — корзина. — Ты сказал, что не придешь обедать, вот тетя Эмили и собрала тебе поесть.
— И отправила с тобой.
— Я сама напросилась, — усмехнулась Никки. — У меня был выбор: либо нести обед, либо чистить хлев.
— А, так я, стало быть, меньшее из двух зол! — рассмеялся Леви. Он выпряг лошадей и повел их к ручью поить.
— Что может быть хуже, чем разгребать навоз! — отпарировала Никки. Она тоже спустилась к ручью и расстелила попону на берегу под невысоким тополем.
Леви, стараясь скрыть усмешку, привязал лошадей. Никки тем временем раскладывала на попоне еду,
— Ты что, не будешь их разнуздывать?
— Нет, я скоро опять возьмусь за работу.
— Папа просил передать, чтобы ты в середине дня давал лошадям отдохнуть хотя бы час, — нахмурилась Никки.
— Я знаю. Твой папа прав. Но только, — он махнул рукой на запад, где клубились тучи, — мне осталось немного, всего четверть акра, и хочется закончить до дождя.
— Может, пригнать вторую пару?
— Да нет, я за час управлюсь.
— За час? — Никки окинула недоверчивым взглядом поле.
— Да, надеюсь. — Леви снял шляпу, устало вздохнул и сел на попону. — Одно из двух: либо Эмили думает, что я умираю с голоду, либо она рассчитывала, что ты мне поможешь все это съесть.
Никки взяла куриную ногу.
