Барбара Картленд - Страсть и цветок
Руки его обвились вокруг ее талии и легко подняли в воздух.
Странное чувство охватило ее. Но она не могла знать, как бешено в тот же миг заколотилось в груди его сердце, как ударила в виски кровь.
Он осторожно поставил ее на землю, взял под руку и произнес:
— Я живу в соседнем доме. Калитка в сад прямо напротив.
Прикосновение его пальцев было твердым и горячим.
Она с благодарностью приняла его помощь: ночная мгла совершенно скрыла от нее садовую дорожку.
Но князь уверенно зашагал вперед. Другой своей рукой он, казалось, поддерживал под локоть мисс Андерсон.
С невольным удивлением она вспомнила, что в руках у князя был пистолет. Подумав, она решила, что он, вероятно, обронил его, когда помогал им спускаться из окна.
«Но ведь ему нужно иметь оружие наготове», — испугалась она и на всякий случай огляделась вокруг: что если те люди в масках бросились за ними в погоню?
— Не бойтесь, — спокойно промолвил князь, как бы разгадав ее мысли. — Мои слуги займутся теми, кто остался жив, и передадут их полиции. Заверяю вас, власти не будут церемониться с этими злодеями.
— Теми, кто остался жив… — вырвалось у Локиты. Какой же он герой, что вступился за них, укротил злодеев — даже ценой их крови!
Перед ними выросла стена. Князь сильным движением распахнул ворота.
Обширный, усеянный цветами сад, в котором они оказались, освещали подвешенные к ветвям деревьев фонарики.
Зрелище было до того чарующим, что вполне могло сойти за сцену из «Золушки». Локита внимала ему с радостным восхищением, пока вдруг не почувствовала, что взгляд князя устремлен прямо на нее.
— Мы бесконечно благодарны вам, — резким голосом заговорила мисс Андерсон, как бы желая привлечь внимание к своей особе. — Однако сейчас мы хотели бы просить ваше высочество остановить для нас фиакр, чтобы мы могли удалиться домой.
— Есть причины, по которым вам не следует так торопиться, — спокойно ответил ей князь.
— Что же это за причины? — осведомилась мисс Андерсон.
— Едва ли те трое, что вас похитили, играют главную роль в этой истории. Кто бы ни был их вдохновитель, он, полагаю, должен будет заявиться чуть позже, чтобы уведомить вас о сумме выкупа, на которую он рассчитывает, и предложить вам подписать чек.
Локита задержала дыхание.
— А если бы мы… отказались?
— Тогда бы они стали удерживать вас здесь, пока вы им не уплатите. Подозреваю, что они заставили бы вас просидеть в той пустой комнате до часа открытия банков, когда можно получить по чеку наличные.
Тем временем они подошли к дому; он повел их вверх по широкой лестнице с мраморными ступенями, которая заканчивалась террасой, мерцающей в лучах золотистого света, что падал на нее из больших стеклянных дверей.
Сотни свечей, пылавших в хрустальных люстрах, своим сиянием придавали куда большее очарование, чем то можно было ожидать от света газовых фонарей, изумительной мебели, изысканной живописи, изящнейшим безделушкам, в изобилии расставленным на поверхности столиков. — Могу я просить вас почтить своим присутствием этот дом? — поклонился князь. — Мне остается лишь сожалеть, милые леди, что для того, чтобы переступить его порог, вам пришлось пережить столько неудобств.
— У вашего высочества необыкновенный дом, — прошептала Локита.
Князь не ответил, но посмотрел на нее так пристально, что Локите стало не по себе.
В дверях появился слуга. Князь отдал ему распоряжение по-русски, и тот удалился.
— Прошу вас, садитесь, — учтиво предложил он, снова переходя на английский.
Мисс Андерсон присела на край кресла, выпрямившись как стрела, словно готова была в любую минуту подняться и устремиться по направлению к дому.
Локита распустила узелки на вороте своего бархатного плаща. Князь подхватил его и положил на спинку кресла в углу комнаты.
— Можно взглянуть на эти прекрасные вещицы? — с детской живостью спросила она.
— Вы окажете мне честь.
Она подошла к заставленному табакерками столику. Ценность многих из них измерялась не только их совершенным исполнением и солидной стоимостью. В них чувствовалось дыхание истории.
Некоторые табакерки были украшены миниатюрами с изображением Екатерины Великой и бриллиантовым узорочьем, на других были портреты царей и каких-то красавцев, очевидно, как решила Локита, предков князя Ивана.
Изысканные эмали, оправы из драгоценных камней, гравировка были так неизъяснимо прекрасны, что во многом превосходили творения, виденные ею в музейных залах.
Она с нежностью проводила по ним пальцем, надеясь, что таким образом сумеет сохранить воспоминание, когда это чудесное видение исчезнет.
Слуги тем временем внесли круглый стол, покрыли его сукном с венецианским кружевом и приготовили три прибора для ужина.
Появились золотые блюда с запечатленным на них гербовым щитом князя, хрустальные бокалы с позолоченными краями, ведерко для охлаждения вина, также с позолотой, в котором плескалось с полдюжины бутылок.
Князь пригласил обеих дам к столу. Слуги подали икру, уложенную в большую вазу и окруженную со всех сторон бело-голубыми льдинками.
Предложили водки, от которой и мисс Андерсон, и Локита отказались.
— Вам стоит выпить немного шампанского, — сказал князь. — Не сомневаюсь, милые леди, что это необходимо после того потрясения, которое вы испытали.
Мисс Андерсон, казалось, и сейчас готова была отказаться; потом, словно бы убежденная переливами золотистого напитка в гравированном хрустале бокала, поднесла его к губам.
— Я редко пью шампанское, — сказала Локита.
Она однажды попробовала его во время встречи с отцом и была немного разочарована после стольких слышанных ею восхвалений «вину счастья» и «нектару богов».
Князь улыбнулся:
— После того как жизнь заставит вас испытать целую гамму переживаний, вы придете к выводу, что из всех вин на свете одно лишь шампанское способно помочь вам поделиться радостью или унять тоску. Сегодня же я пью с радостью и гордостью оттого, что дом мой посетили две очаровательные леди.
Хотя слово «леди» было употреблено во множественном числе, он остановил свой взгляд на Локите.
И пока слуги вносили одно за другим экзотические блюда, которые, как ни странно, были к тому времени уже готовы — хотя Локита и предположила, что князь ранее приказал приготовить их для себя, — хозяин с необыкновенным радушием занимал их беседой.
Обращаясь к мисс Андерсон, он обнаружил всю меру своего пресловутого обаяния и с прозорливостью ясновидца всякий раз отыскивал интересующие ее темы.
