Бертрис Смолл - Околдованная
Скорее, девочка! Нужно заранее предвидеть подобные вещи!
— Прости, тетя, — пробормотала Лили, поднимая зеленую бархатную накидку, подбитую бобровым мехом, и накидывая на плечи Отем. Потом тщательно застегнула все застежки и подняла капюшон, стараясь не засмеяться, поскольку Отем, стоя спиной к Торамалли, строила забавные рожицы.
— Все, миледи, — чопорно заключила Лили и, прикусив губу, чтобы не хихикнуть, вручила госпоже надушенные кожаные перчатки с шелковой подкладкой.
— Вы же не хотите, чтобы на этих прелестных ручках появились цыпки, миледи?
— Разумеется, нет! — воскликнула Отем. — Что подумает мой знатный французский лорд, кем бы он ни был?!
Лили невольно фыркнула, а Отем расхохоталась.
— Ну вы и парочка, — неодобрительно покачала головой Торамалли. — Лили, надевай накидку и живо за госпожой.
Может, ледяной воздух приведет вас в чувство!
Девушки выбрались из каюты на палубу. Торамалли укоризненно покачала головой, глядя им вслед.
— Не представляю, как это мы выдержали шестимесячное путешествие из Индии вместе с принцессой и не сошли с ума! — сказала она сестре.
— Нас с детства готовили в служанки, — спокойно заметила Рохана. — Мы были рабынями и уже этим сильно отличались от Лили. В свое время она тоже станет прекрасной горничной. И она, и ее госпожа — шотландки, и еще совсем молоды.
— Ты всегда защищаешь Лили, — упрекнула Торамалли. — Без нас она стала бы потаскушкой, как ее мамаша.
— Ты неоправданно резка, сестрица. Хитрый лудильщик воспользовался доверчивостью юной девушки. Она влюбилась. Я хорошо помню отца Лили. Он был красив и строен. Думаю, сестра Фергюса не первая, кто поверил его сладким речам.
— Не люби я так Лили, — проворчала Торамалли, — выгнала бы ее из дома.
— Не выгнала бы, — смеясь запротестовала Рохана.
— Ты права, — вздохнула сестра, — но эта девчонка сведет меня в могилу!
В середине дня «Попутные ветры» пришвартовались в Нанте, раньше, чем предсказывал капитан. Рыжий Хью уже ждал их и радостно приветствовал госпожу.
— Миледи! — воскликнул он. — Все уже готово! Правда, я думал, что вы прибудете позже и захотите переночевать здесь.
Поэтому и заказал номера в лучшей гостинице «Синий селезень». Экипаж уже стоит на пристани.
— Спасибо, Рыжий Хью. А теперь поздоровайся с родичами — и в путь, — усмехнулась герцогиня.
Великан-шотландец схватил в объятия Торамалли и громко чмокнул в губы.
— Черт меня возьми, женщина, если я не стосковался! по тебе!
— Вот дурень, — пробормотала она, раскрасневшись от удовольствия. — Ладно, так и быть, я тоже скучала по тебе.
Рыжий Хью куда сдержаннее поздоровался с родственницами и повернулся к брату:
— Фергюс, старина! Рад тебя видеть.
Жасмин тем временем еще раз поблагодарила капитана и вместе с дочерью и служанками сошла на берег. Карета, приведенная Рыжим Хью, оказалась просторной и очень красивой. Шотландец предупредил госпожу, что в гостинице ждет экипаж поменьше, вместе с братом взобрался на козлы и подстегнул коней.
В гостинице их приветствовал сам хозяин, кланяясь и улыбаясь: очевидно, Рыжий Хью уже успел объяснить ему, какая важная гостья прибудет в его скромное заведение. Он лично проводил Жасмин и ее спутниц в зал.
Гостиница оказалась чистой, теплой и уютной. Воздух наполняли аппетитные ароматы, так что у Отем слюнки потекли. Она поразилась, как легко мать переходила с английского на французский и наоборот, чтобы Лили лучше поняла происходящее. Остальные, даже Рыжий Хью и Фергюс, понимали по-французски.
— Лили, ты тоже должна выучить французский: теперь здесь наш новый дом. Ты не сможешь ни с кем говорить, если не овладеешь языком. А как ты будешь флиртовать с молодыми людьми, если не будешь понимать их комплименты? — пошутила герцогиня и обратилась к владельцу гостиницы:
— Месье Пьер, велите подать нам ужин сюда. Запахи, доносящиеся из вашей кухни, поистине восхитительны, и я предоставляю выбор вам. Надо поскорее поужинать, ибо я тоскую по горячей ванне и постели. Я уже не так молода, а путешествие оказалось довольно утомительным.
Она одарила его легкой улыбкой, но хозяин поклонился чуть ли не до пола.
— Мы все немедленно подадим, госпожа герцогиня, а потом слуги принесут воду для ванн.
Он попятился и выскользнул из двери.
— Какой забавный человечек, — развеселилась Отем, — и такой услужливый!
— А кроме того, неглуп и хорошо ведет хозяйство, — отметила Жасмин. — Но так или иначе, за золото можно всегда купить все самое лучшее. Помни это, дочь. Золото — это власть.
— А я богата? — осведомилась Отем. — Раньше я никогда об этом не думала.
— Очень, — кивнула мать. — У тебя огромное приданое от отца. И от меня ты получишь целое состояние. Ты достаточно богата, чтобы привлечь самых завидных поклонников.
И разумеется, немало охотников за приданым, дитя мое.
— Мы поедем в Париж?
— В свое время, — кивнула мать. — Сначала я должна понять, что творится в этой стране. Пока за короля правит регентша, королева Анна, и вокруг юного Людовика плетется сеть интриг. Ближайший советник королевы — кардинал Мазарини, ненавистный всем принцам крови. За этой ненавистью скрываются ревность и зависть. Они жаждут власти, которую могут получить, завладев королем, но пока кардинал и королева и близко не подпускают их к нему.
— Французы по крайней мере не казнили своего монарха, — вздохнула Отем. — Сколько лет королю Людовику, мама?
— Всего двенадцать, и в следующем году, когда ему минет тринадцать, он примет власть и станет править единолично. Хотя, подозреваю, мать по-прежнему будет оказывать на него влияние. Однако, когда он взойдет на трон, враги кардинала не смогут похитить короля под предлогом защиты его от дурного влияния. Королева и ее союзники ведут весьма хитрую политику. Я восхищаюсь этой женщиной.
— Но у двенадцатилетнего короля вряд ли есть настоящий двор, — разочарованно протянула Отем.
Мать засмеялась.
— Ничего, твой час настанет, дитя мое, — пообещала она.
Дверь покоев распахнулась, впустив длинную процессию слуг с блюдами и чашами, от которых исходили головокружительные запахи. Стол проворно накрыли, посуду расставили.
— Я сам буду прислуживать госпоже герцогине, — объявил Адали.
Слуги вышли.
— Никаких церемоний, — приказала Жасмин. — Пусть все сядут. Адали — на противоположной стороне, Отем — справа, остальные где хотят.
Она позволила Рыжему Хью усадить ее во главе стола и благодарно ему улыбнулась.
Адали наполнил тарелки, передав первую госпоже, а последнюю взяв себе. На ужин подавались вареные артишоки с уксусом и оливковым маслом, говядина по-бургундски с крошечными луковками и ломтиками моркови в аппетитном соусе, жирный каплун, фаршированный луком, цикорием и шалфеем, грудку которого Адали нарезал тончайшими ломтиками, и розовая деревенская ветчина. Кроме этого, были два сорта сыра: слезящийся бри и английский чеддер, а также свежевыпеченный, еще теплый хлеб и комок только что сбитого масла. На буфете стояло блюдо с яблочными тарталетками и молочник с густыми золотистыми сливками. Адали щедро разливал красное вино, но герцогиня, выпив два бокала, объявила, что вина с фамильных виноградников в Аршамбо куда лучше.
