Сара Маклейн - Манящая тайна
Брат посмотрел ей прямо в глаза:
— Еще как властен! Без него ничего этого бы не произошло. Ты бы не сбежала. Я бы не начал играть и не потерял бы все деньги. — Кит ткнул пальцем в сторону улицы за окном. — Ты не жила бы среди бродяг и шлюх… — Он вздохнул и спросил: — Почему ты пошла к нему?
— У него все наши деньги.
Кит прищурился:
— И что же он сказал?
Мара медлила с ответом; она знала, что брату он не понравится.
— На что ты согласилась? — допытывался Кит; он все больше раздражался.
— Как ты думаешь, на что я согласилась?
— Ты продалась!
Если бы это было так просто…
— Я сказала, что покажусь людям и верну его в общество. Кит задумался, и Маре показалось, что он сейчас начнет возражать. Но она забыла, что отчаявшиеся люди часто становятся корыстными.
— И я верну свои деньги? — спросил брат.
Он сказал лишь о себе, и Маре это очень не понравилось.
— Там не только твои, Ки т, деньги.
Он презрительно фыркнул:
— Твоих там — всего ничего.
— Приютских денег хватило бы на целый год…
— Мне есть о чем волноваться, Мара, и я вовсе не собираюсь беспокоиться еще и о твоих щенках.
— Но они — дети! И они во всем полагаются на меня! Брат взмахнул рукой, как бы отметая все ее возражения.
— Так ты получишь мои деньги или нет?
Ему на нее наплевать, даже если она потеряет все, что создала за эти годы. Ему плевать на все — лишь бы вернуть свои собственные деньги.
И Мара сделала то, что у нее особенно хорошо получалось. Она соврала:
— Нет, к сожалению.
Лицо брата исказилось от ярости.
— Ты заключила сделку с дьяволом и ничего не получишь взамен? С тебя никакого толку! — Он в раздражении начал расхаживать по комнате. — Ты все испортила, Мара!
Она, прищурившись, посмотрела на брата:
— Я сделала то, что нужно было сделать. Он не будет драться с тобой и оставит тебя в покое.
Кит схватил стоявший у него на пути стул и швырнул его в стену. Стул разлетелся на несколько обломков.
Мара тяжко вздохнула. Немного помедлив, она отступила за стол и ухватилась за столешницу, чтобы скрыть дрожь в руках. Она теряла контроль над ситуацией. И вероятно, заслуживала осуждения.
Вероятно, это и происходило с женщинами, пытавшимися взять свою судьбу в собственные руки. Она поступила именно так, изменив свое будущее. Изменив жизнь. И прожила этой жизнью двенадцать лет.
Настало время и брату жить самостоятельно.
— Такую сделку мы заключили. А твой. Кит, единственный шанс сохранить честь — это осознать все произошедшее. Я привела мужчину в свою комнату и опоила его наркотиком. Я залила кровью простыни, а потом сбежала. Поэтому прощения должна просить именно я, и Темпл это знает.
— А как же я?..
— Ты его не интересуешь, Кит.
Брат подошел к окну и выглянул наружу, в холодный ноябрьский день. Он долго молчал, затем прошептал:
— А напрасно… Этот человек не знает, на что я способен. Закатное солнце окрасило каштановые кудри Кита золотом, и Мара вспомнила один давний день в доме их детства в Бристоле. Брат, смеясь, бежал вдоль берега небольшого пруда около их дома и тащил за собой игрушечную лодочку. Внезапно он споткнулся о корень дерева и упал, отпустив веревку. Сильный порыв ветра подхватил лодочку и отнес ее на середину пруда, где она быстро набрала воды и затонула.
Их с братом наказали за «проступок» и отправили в постель без ужина; Кита — за то, что упустил игрушку, стоившую денег, а Мару — за то, что у нее хватило наглости напомнить отцу, что его дети не умели плавать.
Это был не первый раз, когда Киту сильно не повезло, и не первый, когда она, Мара, пыталась оградить его от отцовского гнева.
Но сегодня она не будет защищать брата. Сегодня она защищала то, что для нее намного важнее. И она не доверяла ему настолько, чтобы посвятить в свои планы.
— Ты будешь держаться в стороне, Кит. Ясно?
— А если не буду?
Мара рывком распахнула дверь комнаты, давая понять, что разговор окончен.
— У тебя нет выбора.
Брат повернулся к ней лицом, и на какой-то миг из-за игры света ей показалось, что перед ней стоял отец.
— Ты попала в лапы герцога-убийцы? Он и его клуб забрани у меня все, чем я владел. И я должен так просто оставить это? Мара, а как же мои деньги?
Он снова говорил только о своих деньгах, не более того. Конечно, это не должно было удивить ее, но все же удивило. Скрыв свое удивление, Мара вскинула подбородок и заявила:
— Деньги — это еще не все.
— О, сестра, — пробормотал Кит со вздохом, — ты и в этом ошибаешься.
Мара молчала. Было ясно, что брат прекрасно запомнил уроки отца.
А он посмотрел ей в глаза и добавил:
— Я не смогу держаться в стороне. А теперь — и ты тоже.
И это была чистейшая правда.
Спустя несколько часов, когда Мара пыталась сосредоточиться на работе, в ее маленький кабинет вошла Лидия Бейкер, заявившая:
— Я устала притворяться, что ничего не замечаю. Пытаясь изобразить удивление, Мара, широко распахнув глаза, взглянула на подругу:
— Прошу прощения, ты о чем?..
— Не прикидывайся. Ты все понимаешь. — Лидия уселась на стул с другой стороны бюро и похлопала себя по коленке, привлекая внимание Лаванды, лежавшей на подушке у ног Мары.
Свинка подняла голову, посмотрела на подругу хозяйки и тут же отвернулась.
— Эта свинья меня не любит, — заявила Лидия.
Мара тотчас ухватилась за новую тему.
— Бедняжка провела все утро, убегая от мальчишек…
— Уж лучше так, чем от фермера с топором. — Лидия, прищурившись, посмотрела на свинку.
Лаванда тихонько взвизгнула, и Мара рассмеялась. Лидия же снова обратила все свое внимание на подругу.
— Мы семь лет работаем бок о бок, и я никогда не расспрашивала тебя о твоем прошлом.
Мара откинулась на спинку стула.
— За что я тебе очень благодарна.
Лидия нахмурилась и вновь заговорила:
— Если бы речь шла только о том мужчине, что приходил к тебе днем, я бы, наверное, промолчала. Но с учетом утреннего визитера… В общем, я решила, что хватит отмалчиваться. — Лидия на несколько секунд умолкла. Подавшись вперед, она ритмично постукивала по краю бюро письмом, которое держала в руке. — Пусть я работаю в сиротском приюте, Маргарет, но и мир за его дверью не остался для меня совсем уж незнакомым. Я знаю, что огромный мужчина, явившийся сюда утром, — это герцог Ламонт. — Она помолчала и добавила: — Герцог-убийца.
О Господи! Мара уже начинала ненавидеть это прозвище.
— Он вовсе не убийца.
Слова эти вырвались у нее раньше, чем она успела прикусить язык. И тем самым Мара невольно признала, что знакома с герцогом Ламонтом.
