Сара Ларк - Рай на краю океана
— Почему так долго? — недовольно поинтересовался Мэтт Гавейн, когда Роли положил сумки на стол перед ним. — Ты не нашел планы?
Роли пристыженно опустил глаза, но на губах блуждала улыбка.
— Нет, мистер… э… Мэтт. — Ему все еще было очень тяжело называть штейгера по имени. — Просто… я там в конюшне был не один.
Тим Ламберт закатил глаза.
— Кто же еще был там? Тебе пришлось побеседовать с Приятелем? Или с Баньши?
Роли захихикал.
— Нет, мистер Тим. Но я не хотел мешать. Потому что там… в конюшне пианистка из «Уайлд Ровера» занимается с каким-то светловолосым мужчиной! Да еще как!
Мужчины, сидевшие за столом для постоянных клиентов, переглянулись, а затем рассмеялись.
— То есть, можно сказать, — заметил Эрни Гаст, — что мы очень сильно недооценивали Калева Биллера.
Илейн испугалась и разволновалась, когда увидела Уильяма, — но это задело ее не так сильно, как она предполагала вначале. Может быть, помогло то, что она встретилась с ним верхом на коне, в то время как он шел пешком по Мейн-стрит. И наверняка помогло то, что рядом с ней ехал Тим Ламберт. Кроме того, она была готова, потому что история о Куре-маро-тини и ее внезапно объявившемся муже разлетелась по округе со скоростью ветра. Мэтт утром услышал об этом от Джея Хэнкинса, который привез на рудник поставку железных запчастей, а Тим узнал историю ближе к полудню от Мэтта. После этого он бросил все и попросил Роли оседлать Приятеля. Он непременно должен был перехватить Лейни до того, как она встретится с Уильямом, и действительно, в конце концов он разбудил ее, поскольку вечер в пабе затянулся. Лейни обрадовалась визиту, но из-за принесенных Тимом новостей побледнела.
— Когда-нибудь это должно было случиться, я говорю тебе об этом уже несколько недель! — Тим вытянулся рядом с ней. Он сумел заставить Приятеля почти полдороги пройти галопом, а потом без посторонней помощи спешился и снова встал на ноги. Костыли он сейчас пристегивал сзади к седлу. История с Уильямом занимала его настолько сильно, что он не испытал ни сильной боли, ни гордости из-за собственного достижения. — Теперь у нас на одного посвященного больше, и кто знает, сумеет ли этот парень промолчать.
— Он был среди фениев, ирландских террористов. Конечно же, он умеет молчать…
Илейн занимали совершенно другие вещи. Как она отреагирует, когда встретится с Уильямом? Неужели сердце будет биться настолько сильно, что она не сможет произнести ни слова и будет то краснеть, то бледнеть? Она ненавидела себя за неспособность скрывать свои чувства. И как отреагирует Уильям? Он ведь должен знать, что она убила Томаса Сайдблоссома. Осудит ли он ее за это? Станет ли увещевать, чтобы она призналась в совершенном ею преступлении?
— Что ж, тогда будем надеяться на то, что у него у самого не все гладко, — заметил Тим. — Но ведь это начало конца! Если эти двое поселятся здесь, они возобновят общение с твоей семьей. Особенно когда наладится дело с выступлениями.
К тому моменту Кура и Калев с успехом представили свою музыкальную программу «Пекорино и фортепьяно» в Греймуте, Пунакайки и Уэстпорте, всякий раз в рамках благотворительных проектов; газеты о них не писали. Да и не было на Западном побережье крупных газет. Но оба они были первоклассными музыкантами, и их программа была совершенно не похожей на все прежнее. В разговоре с Илейн Кура намекала, что они планируют турне по Новой Зеландии, Австралии и Англии. До сих пор дальнейшие выступления не проводились ввиду недостатка связей и, возможно, волнения Калева, которое тот испытывал перед выступлением. Он едва не умирал от страха, и это проявлялось в физических симптомах. Почти перед каждым выступлением Калев заболевал.
— Если так пойдет и дальше, он заработает себе язву желудка, прежде чем мы доберемся до Окленда, — жаловалась Кура.
Она относилась к Калеву не слишком серьезно. Однако миссис Биллер и госпожа Уэбер, от связей которых пока что зависела благотворительная деятельность Куры и Калева, заметили его недомогание и решили, что концерты пока не стоит организовывать.
— Если Калев и Кура действительно отправятся в турне, их здесь не будет, — заметила Илейн, погладив Тима по плечу. — Ты слишком сильно переживаешь. Смотри, я тут уже почти два года, и ничего не произошло.
— Что меня очень сильно удивляет, — проворчал Тим, но решил больше не говорить на эту тему и поцеловал Лейни. Он сделает все возможное, чтобы стереть из ее памяти воспоминания об Уильяме Мартине.
Наконец Илейн отвезла Тима домой. По пути они встретили Уильяма. Молодой человек пребывал в наилучшем расположении духа. Он только что арендовал комнату у миссис Миллер, при этом познакомился с ее лучшей подругой и тут же продал ее мужу, портному, швейную машинку. Впрочем, пройдет очень много времени, прежде чем мистер Мортимер привыкнет к ней; он был похож на портного старой школы. Однако Уильям убедил Мортимера, что даже в его ремесле время не должно останавливаться, — он ведь не хочет проигрывать конкурентам. После этих слов мистер Мортимер совершенно забыл о том, что у него нет конкурентов до самого Уэстпорта… но Уильям собирался изменить ситуацию в этом направлении. И теперь он был искренне рад видеть Илейн О’Киф — Лейни Кифер. Уильям призвал себя к порядку. У каждого свои тайны.
— Лейни! — просиял Уильям при виде девушки, полагаясь на проверенный всепрощающий эффект своей улыбки. Конечно, расстались они вовсе не друзьями, но не может же Илейн вечно сердиться на него.
— Кура рассказала мне, что ты тоже здесь, но я и подумать не мог! Хорошо выглядишь! — Уильям машинально протянул ей руку. Если бы она не сидела верхом, вероятно, в знак приветствия он поцеловал бы ее в щеку.
Илейн с удивлением отметила, что и слова, и жест Уильяма оставили ее равнодушной, равно как и его очаровательная улыбка. Хотя девушка по-прежнему воспринимала его как привлекательного молодого человека, увидев его, она ничего не почувствовала. Напротив, сейчас она видела в его глазах легкомыслие, поверхностность и эгоизм. Раньше она принимала это за жажду приключений; это было так волнительно и даже немного опасно. Но игра с огнем уже перестала манить ее. В принципе, она никогда не удовлетворяла ее. Илейн хотела чувствовать себя любимой и защищенной. Она нуждалась в ощущении безопасности.
Лейни ответила на рукопожатие Уильяма, но улыбка ее была адресована Тиму.
— Позволь представить тебе Тимоти Ламберта. Это мой жених.
Ей показалось или в глазах Уильяма мелькнуло что-то вроде удивления и даже неудовольствия? Может быть, ему не нравится, что у маленькой Илейн есть такой представительный жених? Не старатель-оборванец, а потенциальный наследник угольного рудника? Илейн сразу же выпустила коготки, а Тим вежливо кивнул Уильяму. Наверное, это выглядело несколько заносчиво, но пока что Тиму, сидевшему в седле, не удавалось наклониться к пешеходу.
