Флора Спир - Любовь и честь
– Я научилась готовить соус у своей матери, – отвечала Роэз. Она оценила благородный жест Пирса. Рискнув взглянуть на него, она вместо жалости, которую боялась прочесть в его глазах, встретила дружескую улыбку.
– Тогда, леди Роэз, надо поздравить с ним вашу матушку – отменную кулинарку, а также ее способную дочь.
– Большую часть того, что подается к столу, стряпают повара, я же только присматриваю за ними, – объяснила она, с легкостью обсуждая близкие ей домашние заботы, – но этот соус я всегда готовлю сама. Когда вы женитесь, сэр Пирс, вам стоит только подать знак, и я тотчас дам вашей жене этот рецепт.
– Вы не только любезны, но и добры, – ответил он и на какое мгновенье коснулся ее локтя, но так, чтобы Рэдалф не мог этого заметить. От этой невинной ласки Роэз чуть не заплакала.
– Пирс, ты не забыл? – крикнул ему Криспин через стол и пустился рассказывать о днях их детства в пажах, а друг стал припоминать забавные подробности.
Роэз откинулась на спинку, чтобы Пирс мог, наклонившись вперед, видеть во время разговора Криспина. Джоанна, сидевшая с другой стороны от Криспина, смеялась, слушая занимательную историю, которую вспоминали друзья. Очень осторожно, чтобы не заметил Рэдалф, Роэз стала пристрастно разглядывать Пирса. Ей понравился облик юноши. У него было длинное узкое, хорошо выбритое лицо. Тем не менее, Роэз показалось, если он отпустит бороду, она будет густой и черной, как и его волнистые волосы. Темно-карие глаза казались почти черными. От Пирса веяло здоровой прелестью молодости.
Она знала, что его ласковый жест ничего не означает. Пирс без всякого умысла проявил к ней внимание как истинный рыцарь, но она и от этой малости почувствовала себя настоящей леди, какой ее и воспитали. А Рэдалф всегда был с ней груб, как со служанкой, даже перед гостями. Сэр Пирс из Стоуксбро всегда будет вежлив и добр с женщиной, даже если не испытывает к ней никаких чувств. Но все равно его благородное обращение с ней согрело сердце Роэз. Эта мимолетная нежность юноши утешала ее одинокую душу до конца пира и позже, когда подошло время охоты.
В тот день во время охоты конь сбросил Криспина наземь. Смеясь над своей неловкостью, он поднялся и снова сел верхом, успокоив своих спутников, что ничего не повредил. Но к вечеру, к моменту возвращения в замок, падение дало себя знать. Пирс и Элан отвели его в спальню и раздели, чтобы осмотреть, насколько серьезны ушибы.
– Вот паршивый ушиб. – Пирс дотронулся до синяка, который проявился поперек груди Криспина. Он нажал на него, проверяя, не сломаны ли ребра. – Не думаю, что ты сломал ребра, но тебе следует приложить к больному месту припарку, лучше из трав. И погреть также локоть и колено, если ты собираешься завтра охотиться снова. Где твой оруженосец? Я пошлю его на кухню за тазом горячей воды.
– Он помогает доставить убитую дичь, – сказал Криспин, пытаясь расправить мышцы плеч. – Ох, как же больно. Чувствую последствия своей лени: несколько дней я не делал серьезных упражнений. Мне опять надо попрактиковаться в умении владеть своим телом.
– У тебя на уме были совсем другие упражнения, – съехидничал Пирс, подбирая с постели шаль и накидывая на голые плечи Криспина.
Это была шаль Джоанны, темно-голубая, под стать ее глазам. Элан видел ее на ней в один из прохладных вечеров. Он отвернулся, чтобы не смотреть, как шаль касается обнаженного тела Криспина.
– Я схожу за водой, – предложил Элан, желая поскорее покинуть эту комнату, которую Криспин делил с Джоанной. Сам воздух ее был напоен запахом розовой воды, которой она умывалась, и пара туфелек валялась около сундука с одеждой, наверное принадлежавшего Джоанне.
Элан почти дошел до кухни, когда встретил Джоанну, идущую с тазом и кувшином, из которого легким облачком поднимался пар. Стараясь казаться равнодушным, он посмотрел в ее настороженные глаза.
– Вы уже слышали, – проговорил он, забирая у нее тяжелый кувшин и поворачивая назад.
– Хотела бы я тоже быть на охоте, чтобы помочь ему, но отец запретил мне ездить верхом. Он боится. – Она замолчала, но, передохнув, не глядя на него, продолжала – Отец боится, что, если я буду скакать на лошади, охотиться, у меня может случиться выкидыш.
– Разве ездить верхом или не ездить не должно быть решением Криспина? – Элан старался не думать о том, что Джоанна, возможно, уже носит ребенка Криспина.
– Криспин подчинился воле отца, – сокрушенно заметила Джоанна.
– И вы тоже послушались Рэдалфа? – Элан сам же ответил на свой вопрос. – Разумеется, послушались. Вы ведь всегда так поступаете. Правда? – Издевательская нотка в его голосе покоробила Джоанну. Она хотела было возразить ему, заметя, что женщинам редко представляется возможность решать что-то самим. Но Элан так и не смог удержаться, чтобы не излить свой гнев на несправедливость судьбы. – Кем, скажите, ради всех святых, Рэдалф себя считает? Почему это он идет наперекор желаниям вашего мужа? Кто вами руководит, Джоанна? Отец или муж?
– Больше всего на свете я хочу сама руководить собой, – заявила она. – Тогда я могла бы сказать вам, деспотичным мужчинам, что женщина думает и что она чувствует на самом деле.
– Деспотичным? – Недоуменно подняв брови, он шутливо посмотрел на нее. – Да, пожалуй, мы должны вам казаться именно такими. Простите меня, Джоанна. Я не хотел вас упрекать, но я немного беспокоюсь о Криспине.
– Отец сказал, что он легко отделался.
– Я думаю не о его физическом состоянии. Весь этот день у меня было какое-то странное предчувствие, когда я думал о Криспине. Увидев, как он падает с коня, я решил, что предчувствие оправдалось. Но мое «ясновидение» оказалось глупостью. Он даже не сильно ушибся. Вот, посмотрите сами. – Открыв дверь в спальню, Элан пропустил ее вперед.
Там уже находились Рэдалф и отец Эмброуз. Оба они осматривали синяки и ссадины Криспина, а Пирс, стоя поодаль, наблюдал за ними. Завидев Джоанну, Криспин шагнул к ней, но Рэдалф остановил его, чтобы несколько раз согнуть и разогнуть ему локоть, проверяя, все ли в порядке с зятем.
– Ох, Криспин, – вскричала Джоанна, – ты ничего себе не повредил?
– Оставь нас, дочка, – приказал Рэдалф. – Мы сами позаботимся о Криспине, а потом позовем тебя.
Окрик отца возмутил Джоанну. Поставив таз около сундука с одеждой, она направилась к двери. Джоанна остановилась и с беспокойством посмотрела на Криспина. Увидев, что она не решается остаться с мужем из-за того, что отец приказал ей уйти, Элан разъярился.
– Господи Боже! – взорвался он. – Криспин – человек, а не племенной жеребец, чтобы ты случал его со своей любимой кобылой. И Джоанна самостоятельная женщина, как бы ты об этом ни думал.