Джоан Смит - Франческа
Он долго рассматривал ее, запоминая каждую черточку лица и каждый предмет туалета. Сегодня она не демонстрировала ничего нового. Ее туалет был безупречен, но в нем не хватало характерной для нее авантюрной нотки. Он обратил внимание на совсем еще детскую улыбку, игравшую у нее на губах, когда она с восторгом смотрела на сцену. В ней было что-то от девчонки и это нравилось ему. Все это было хорошо, если, конечно, это не какая-либо пресытившаяся, лишенная естественной красоты подделка.
Мистер Ирвин тщательно продумал программу этого вечера, чтобы никто не смог посягать на внимание леди Кэмден и составить ему, таким образом, конкуренцию. Его сестра, толстушка, попросила уговорить мистера Кейна сопровождать ее. Находить сопровождающих для Лавинии всегда было проблемой и ему иногда приходилось подсуетиться. Единственный комментарий мистера Кейна после первого акта состоял в том, что, по его мнению постановка всей пьесы должна стоить больших денег, и вероятно, даже полный зал не сможет покрыть расходы. В их компании была также молодая супружеская пара, некий мистер Грант с женой, весьма респектабельные, но не современные.
Когда перед первым антрактом опустился занавес, мистер Ирвин наклонился к леди Кэмден и сказал: «Вот теперь мы можем рассмотреть в бинокль всех дам. Вы внимательно просмотрите левую часть театра, а я – правую. Особое внимание обратите на ложи. Не теряйте времени».
Неужели любовницы Дэвида занимали столь престижное положение, что могли сидеть в ложах, а не где-нибудь еще? В зале началась суета, люди стали подниматься со своих мест, чтобы немного прогуляться в холле, встретиться с друзьями, да и просто размять ноги. Трудно было определить – откуда начать поиски. Драгоценности поблескивали повсюду, а свет люстры только усиливал это мерцание и блеск. Камни – бриллианты, сапфиры, рубины, иногда в сочетании друг с другом – все они блестели, поэтому трудно было определить бриллианты на расстоянии.
Франческа нашла довольно эффективный способ выйти из создавшегося положения. Она решила сперва смотреть на лица дам, и признав в них респектабельность леди, рассматривать других. Например, не было смысла предполагать, что леди Джерси или леди Кастлриф будут носить украденные драгоценности. К своему ужасу, она вскоре поняла, что половина присутствовавших дам не были настоящими леди, что делало необходимым осмотр множества украшений.
Из своей ложи на правой стороне она направила бинокль на левую сторону. Одна из лож привлекла ее особое внимание. В ней сидели три щеголя и три очень хорошеньких молодых женщины, которых она когда-то видела, но не узнала с первого раза. Франческа направила бинокль на их украшения. На одной из них, блондинке, были украшения из сапфиров. На брюнетке был жемчуг, а третья, рыжеволосая была с бриллиантами. Беглый взгляд навел Франческу на мысль о некотором сходстве этих бриллиантов с ее ожерельем. Она подкрутила бинокль, чтобы рассмотреть их отчетливее. Нет, просто похожи. Совсем не то нужно найти. В этот момент, глядя в бинокль, Франческа заметила появление чьей-то руки на белом плече рыжеволосой красотки. Рука слегка сжала плечо, подчеркивая близость и симпатию, а на мизинце Франческа разглядела перстень с изумрудом. Изумленный вздох невольно сорвался с ее губ и она перевела бинокль на лицо мужчины. Довольно близко она увидела лорда Дивэйна. Его губы говорили что-то ласковое своей даме, потом он заулыбался. Вот так же он улыбался и ей на балу… Дивэйн не замечал Франческу. Он еще ближе наклонился к рыжеволосой красотке, получше наведя фокус, Франческа узнала женщину, с которой лорд Дивэйн ехал в экипаже. Мэри Мондейл – так назвал ее мистер Ирвин. Франческа не могла отрицать, что Дивэйн выглядел весьма привлекательно – темные волосы и резкие черты лица придавали ему несколько суровый вид. Сидящая рядом с ним женщина слегка приоткрыла рот, показывая безупречно белые зубы и, стараясь привлечь его внимание, засмеялась над чем-то, глядя прямо в лицо. Дивэйн наклонился и дотронулся губами до ее оголенного плеча. Дама поднялась, и они вышли из ложи. Дивэйн вел ее под руку.
Франческа поспешно передвинула бинокль, прежде чем Дивэйн заметил ее. Франческу взбесило, конечно, не то, что Дивэйн ничем не интересуется, кроме сидящей рядом женщины. Просто она почувствовала внутри какую-то необъяснимую ярость. Такого с ней не било с того момента, когда открылась измена Дэвида. Все мужчины похожи! Мало того, что заводят все эти неприятные любовные интриги, так еще и выставляют напоказ своих любовниц перед почтенными людьми! Ее грудь вздымалась от негодования. Франческа просто подпрыгнула от неожиданности, когда мистер Ирвин протянул руку и дотронулся до ее плеча: «На этой стороне – ничего. А как Вы? Удачно пошарили по залу?»
– Нет.
– Может пойдем и выпьем стакан вина?
– Спасибо, я лучше останусь здесь. В фойе можно встретить таких неприятных типов. «Типов, подобных Дивэйну и его любовнице».
– Ну тогда, может быть, принести Вам стакан вина сюда?
– Спасибо, если Вас не затруднит.
Мистер Кейн и мисс Ирвин ушли еще раньше, но Гранты остались поддержать компанию леди Кэмден. Вся их болтовня была о пьесе.
Мистер Грант считал, что знает мнение о пьесе наиболее требовательных критиков. «Конечно, это неплохое развлечение, но едва ли все происходящее можно назвать пьесой», – возразил он. – «Бедные Кембл должны владельцам театра целое состояние, а все сводится к таким приманкам для публики, таким шоу, как это. Боюсь, что мы еще долго не сможем увидеть „Макбет“ или „Короля Лира“.
– Ну и прекрасно, – довольно резко сказала его жена. – Вы видели, как слон ударил вон того актера хоботом? Я даже думала, что он упадет со сцены. Изумительное зрелище! Вы согласны, леди Кэмден?
– Да, все замечательно.
К счастью, возбужденная болтовня миссис Грант скрывала недостаток эмоций и отрешенность Франчески. Она не хочет слышать о каких-то слонах до тех пор, пока не увидит руку с кольцом, крепко держащуюся за белое плечо. Его губы касаются этого плеча… У нее пробежали мурашки по коже. Она почти физически ощущала ласковое прикосновение этих губ к собственному телу. Он ужасный, распутный человек! Такие интимные удовольствия можно позволять себе только в будуаре и только, если бы они были женаты.
Мистер Ирвин вернулся со стаканом вина и разговор продолжал вращаться вокруг пьесы. „Боюсь, подобные постановки говорят о том, что настоящим драматическим спектаклям пришел конец“, – высказал свое мнение мистер Кейн. – „Так легко загубить вкус публики к настоящим произведениям, а привить его снова почти невозможно. Что покажет нам Кембл в следующем году? Диких тигров, обезьян? Не хочу даже думать об этом“.
