Джоан Смит - Франческа
Вскоре направление мыслей Дивэйна совершенно изменилось. Он побывал на нескольких званых вечерах и собраниях в поисках Франчески. У него в голове так и вертелось это имя. Мягкое сплетение звуков его так и гармонировало с образом самой женщины. А имя Френки, с другой стороны, заключало в себе что-то резкое и буйное. Когда он станет ей покровительствовать, будет называть только Франческа. И где же она скрывается? Неужто эта девчонка нарочно сторонится его, чтоб возбудить сильнее аппетит?
Она отклонила приглашение на два вечера в очень благородных семействах, но, очевидно, без особых церемоний приняла цепочку бриллиантов от какого-то мистера Ирвина. Либо она сумасшедшая, либо считает себя слишком умной. А может, она воспользовалась Ирвином, чтоб заставить его, Дивэйна, ревновать?
Однажды он сделал вывод, что именно эту тактику она выбрала, и решил: они оба могут поиграть в такую игру. Например, он будет везде, прилюдно, показываться с хорошенькой проституткой в этом сезоне. Может, с Мэри Мондейл? Он станет сопровождать ее в Ковент Гарден завтра же вечером. И ежели там не окажется леди Кэмден, по крайней мере, ей об этом скажут. Пускай она поймет, что ей еще придется добиваться своего.
На следующее утро мистер Кейн и мистер Ирвин явились с визитом на Хаф Мун Стрит.
«Бриллианты никто не приносил продавать в этот притон, – сразу же сообщил Ирвин. – И, видимо, та дамочка, которой они отданы, просто прячет до поры до времени у себя дома. Правда, я еще не разузнал, кто эта Рита, с которой встречался Кэмден, но сразу же от вас я поспешу на встречу с Ритой Морроу. Да, нет уверенности, что это – именно та Рита: слишком много таких имен в этом сезоне. Когда вернусь, извещу вас, как развивались события, леди Кэмден».
– Вы так добры, мистер Ирвин, – улыбнулась она, выражая большую свою благодарность. – Мне только неловко приносить вам большие беспокойства.
– Мне даже приятно помочь даме, попавшей в беду.
– И все же, у вас столько хлопот.
– Если хотите вознаградить меня, поедем немного прогуляться, но уже после моего возвращения. Возможно, обдумаем другие способы вернуть ожерелье.
– Буду весьма рада.
Во время всего этого разговора мистер Кейн стоял в углу, с явным беспокойством на лице. Ушли они вдвоем, после чего миссис Денвер сказала: «Мистер Ирвин положил на тебя глаз, Френ. Ты не должна давать ему повода, если не…»
– Ты имеешь в виду, если не хочу заводить с ним роман? Нет, этого я никогда не сделаю, ведь он так добр ко мне и так помогает!
– Ну, то, что сказано тобой, звучит так, будто остальным мужчинам ты заговариваешь зубы и морочишь голову лишь за тем, что терпеть их не можешь. Так?
Франческа посмеялась этому, но после – когда осталась одна – вспомнила и удивилась: действительно все так и шло. У нее выявилось два требования для заведения легких знакомств. Первое: чтоб ее поклонник был послушным и сговорчивым, поскольку не позволяла обожателям обманывать себя. И второе: уверенность, что она никогда по-настоящему не полюбит этого человека. А если у обожателя обнаруживался налет благовидного лицемерия, каким обладал Дэвид, то тем и лучше. Через таких она могла наказать и самого Дэвида.
Вскоре Франческа забыла о мистере Ирвине. Он не был похож на Дэвида. А вот о лорде Дивэйне она больше вообще не думала. Да, это было похоже на Дэвида попыткой завязывать легкие знакомства, но он не отвечал ее другому критерию – с ним было опасно шутить. К тому же она ничего не слышала о нем с тех пор, как он узнал, что Франческа порядочная женщина, леди, и считала, что с этим делом покончено.
Более всего на данный момент ее занимало бриллиантовое ожерелье. Это вызывало жгучее беспокойство. Лорд Мондли прислал ей короткую, но довольно резкую записку: «Вы были последним человеком, который видел бриллианты, и я считаю, что ответственность за них лежит на вас. В случае, если они не будут найдены, я потребую от вас возмещения убытков». Слова похожи на угрозу. Вероятно лорд думал, что бриллианты Франческа укрывает у себя.
Обед прошел в обстановке внутреннего напряжения. Миссис Денвер и Франческа ели совсем мало. «Надеюсь, мистер Ирвин узнает что-либо об этой Рите», – произнесла Франческа.
– Но он же не сможет расспрашивать ее в первый же вечер, – заметила миссис Денвер, – потребуется несколько встреч, чтобы задобрить ее. Ну хотя бы так.
– Любопытно, когда Мондли начнет предпринимать что-либо?
– Да это сущий блеф. Что он может сделать, когда уже все сказано и сделано?
– Что? Нанять адвоката и изматывать мне душу.
– Тогда придется рассказать адвокату, что произошло с ожерельем на самом деле.
– Но в таком случае адвокат поставит в известность Мондли, а мне вовсе не хотелось, чтобы они волновались – особенно леди Мондли. Она так любила Дэвида. Это разобьет ее сердце.
– Пусть это лучше разобьет ее сердце, чем твою репутацию!
Франческа закрыла лицо руками и даже слегка застонала от подавленности: «Мало того, что Дэвид был еще при жизни постоянным источником раздражения и всяческих неприятностей, так он и сейчас ввергает меня в ад!» Она поднялась из-за стола и пошла наверх.
Миссис Денвер поняла, что Франческе хочется выплакаться. И оставила ее в покое. Но когда Франческа спустилась вниз, на глазах ее не заметно было и следа слез. Правда, она с трудом улыбалась, однако с надеждой в голосе заговорила о том, что мистер Ирвин, возможно, поможет.
И когда этот господин заехал за ней, она уже выглядела очень хорошенькой в своей желтой соломенной шляпке и легкой мантилье: «Удачно прошла встреча с Ритой Морроу, мистер Ирвин?» Прежде, чем уехать, она не хотела оставлять миссис Денвер в томительном ожидании.
Он покачал головой: «Боюсь, что ничего определенного…»
Уехали в Гайд Парк, где предались забвению от всех забот, очарованные голубыми небесами, ровным парадом деревьев и легким весенним ветерком. Мистер Ирвин старался смягчить ее опасения, с надеждой строя другие планы выхода из положения. Например, он собирался заехать во все ювелирные магазины города и расспросить об ожерелье: «Ни один ювелир не стал бы покупать его, но это не значит, что ему не предлагали эту вещь. А если так, возможно напасть на след того, кто приносил ожерелье в магазин».
Франческа спросила:
– Неужели ювелиры не дали бы знать лорду Мондли, что в драгоценности признали фамильную ценность?
– Конечно, должны были бы… Но если предлагавший – их постоянный и хороший покупатель, тогда… вероятно, воздержались бы.
– Но в таком случае, вам тем более не скажут! Мистер Ирвин считал, что женщины не всегда здраво рассуждают, и попытался выкрутиться малозначащим ответом: «Ничего, существуют способы припугнуть…»
