Елена Езерская - Крепостная навсегда
— Вам уже должно быть известно, что вчера ночью отец мой, барон Иван Иванович Корф, скончался.
— Господи, прими его душу!.. Добрый был человек… Пусть земля ему будет пухом… Осиротели совсем… — понеслось из толпы наперебой с женскими плачами.
— Рыдания умерьте! — возвысил голос Владимир. — Сейчас время проводов — нечего стенать! Все, что могло плохого случиться, — случилось. И вот вам мои первые распоряжения. Варвара — собери баб да обрядите отца, как положено. Никита, Григорий — распорядитесь о гробе и позаботьтесь перенести барона в церковь. А потом отправляйтесь по соседям звать на похороны. Никто не должен шататься без дела!
В толпе снова послышались всхлипы и охи.
— Я сказал — довольно! — с раздражением крикнул Корф. — И еще, отец мой умер не просто так — он был отравлен. Я поклялся найти его убийцу — помните об этом, пощады не будет. Если узнаю, что кто-то из вас руку приложил, — тому не жить, сам уничтожу… Я допрошу каждого. И, если кто знает что, лучше скажите сами и сейчас. А теперь расходитесь!
Владимир вернулся в библиотеку — он был словно не в себе. Он чувствовал, что мог в эту минуту убить любого, если бы кто только вздумал ему перечить или просто о чем-либо переспросить. И поэтому, когда в дверь библиотеки просочился Карл Модестович, Корф был готов собственноручно его задушить — сразу и на месте.
— И ты еще смеешь являться мне на глаза!
— Я знаю, кто убил барона, — быстро сказал управляющий, уклоняясь от занесенной над ним руки.
— Кажется, отец тебя уволил? — слегка остыл Владимир.
— Я не мог покинуть поместье, не назвав имени убийцы.
— Как благородно! — съязвил Корф, позволяя ему пройти. — Твое увольнение и смерть отца делают тебя первым в числе подозреваемых. Однако ты остался, чтобы назвать имя убийцы? Я слушаю.
— Вы знаете, что у нас с Иваном Ивановичем последнее время не ладились отношения. Каюсь, иногда я подводил барона, но нелады между барином и управляющим — дело обычное. Это еще не причина для убийства!
— Допустим, — Владимир снова сел в любимое кресло отца и махнул Шуллеру рукой, позволяя продолжить.
— Какая мне выгода от смерти Ивана Ивановича, царствие ему небесное! Месть? Может, я и не самый лучший человек на земле, но мстить своему барину за недовольство мной, я не стану.
— Ближе к делу.
— В этом доме есть только один человек, которому смерть барона на руку. Это Анна!
— Ты в своем уме? — вздрогнул Корф. — Зачем Анне убивать отца?
— А вот зачем! Разве этот документ — не достаточная причина того, что Анне выгодна смерть барона? — управляющий быстро протянул Корфу бумагу, которую днями отобрал у Полины.
Владимир взял документ и развернул его, прочитал, нахмурился.
— Вольная Анны? Откуда это у тебя? Ты ее украл?
— Ну, конечно, — кивнул управляющий и тут же поспешил добавить:
— Нет! Вы меня не правильно поняли! Иван Иванович хотел облагодетельствовать Анну, но затем подумал хорошенько — и изменил свое решение.
— Это почему же?
— Пока вы были в Петербурге, — вкрадчиво начал свое объяснение Шуллер, — Анна начала выспрашивать, какой доход приносит поместье, сколько денег у барона. Вот он и решил повременить с вольной.
— А почему же он не уничтожил эту бумагу?
— Да, потому… — импровизировал управляющий, — потому что не знал наверняка — то ли Анна просто полюбопытствовала, то ли и вправду корысть ее обуяла.
— А потом отца отравили… — задумчиво произнес Корф.
— Да Анна и отравила! — убежденно сказал Модестович. — Отравила своего благодетеля прежде, чем тот успел уничтожить документик. Теперь понимаете? Вольная все еще имеет силу!
— А как же она оказалась у тебя?
— Я знал о вольной и оказался шустрее мерзавки.
— Да уж! О твоей шустрости я наслышан. Обчистил моего отца и теперь имеешь наглость являться ко мне!
— Ложь это, барин! Меня оклеветали! Анна и оклеветала! Вечно кроткой овечкой прикидывалась, а Иван Иванович, чистая душа, ей верил. Она же все на наряды и украшения тратила, а говорила, что недостача из-за меня.
— Это все слова, милый мой, пустые слова, — с сомнением сказал Владимир.
— А если бы вы узнали, что барон переписал завещание и оставил все Анне?
— Откуда тебе известно, что отец хотел изменить свое решение?
— Ой, зря вы мне не доверяете, Владимир Иванович. Зря, — с притворным сожалением покачал головой управляющий. — Ладно, считайте, что я все выдумал. Идите, барин, порадуйте Анну. Дайте ей свободу, деньги! Ей, убийце вашего отца. А меня, лжеца, давайте — в кандалы и на каторгу!
— Допустим, я поверил тебе, — после многозначительной паузы проговорил Корф. — Можешь снова приступить к обязанностям управляющего. Я отменяю решение отца о твоем увольнении.
— Ваше благородие! Владимир Иванович! Благодетель! — Модестович кинулся было облобызать хозяйскую руку.
— Брось, брось… — брезгливо поморщился Корф. — Встань… И как бы ты поступил с Анной?
— А чего тут думать?! Вызвать исправника — и дело с концом!
— Это сделать никогда не поздно. Я не собираюсь обвинять Анну или кого-либо другого голословно, — Владимир посмотрел Шуллеру прямо в глаза. — Найди доказательства, что Анна убила моего отца. Слышишь, найди!
Модестович кивнул, пряча в усах гадкую улыбку, и вышел из кабинета. В дверях он столкнулся с Анной, которая недоуменно оглянулась на него.
— Владимир Иванович! — сказала она с порога, входя в кабинет. — Я бы хотела поговорить с вами.
— С чего бы вдруг? Разве у тебя нет дел?
— Я знаю, кто убил вашего отца.
— И ты? Очень интересно! Однако ты не первая, кто приходит сюда с этими словами. И кто же подозреваемый?
— Я уверена, что это Карл Модестович. Бывший управляющий.
— Почему бывший? Я снова взял его на работу.
— Не может быть! Я уверена, это он!
— И у тебя есть доказательства?
— Во-первых, у него были причины. Иван Иванович заметил, что он крал деньги, и при нем пропала та самая долговая расписка Долгоруким, из-за которой княгиня может лишить нас поместья.
— Нас? Разве ты хозяйка здесь?
— Нет, конечно, нет! — смутилась Анна.
— И вот что странно, — рассмеялся Корф, вставая, — ты обвиняешь его, а он тебя.
— Да как вы смеете!
— А почему бы и нет? Отец обещал тебе вольную, скажи, отчего же он не отдал ее, хотя так любил тебя, и это очевидно? Может быть, его любовь оказалась не такой сильной, как ты думала, и тебя это разозлило?
— Похоже, вы мечтаете, чтобы виновной оказалась я? Что ж, я не удивлена. Но учтите: обвиняя меня, вы не избавитесь от убийцы!
Анна решительно повернулась и выбежала из кабинета.
