Джин Фелден - Безграничная любовь

— Может быть, пойдем прямо сейчас и пошлем телеграмму? Хорошо, мама? Мы можем послать тете Джо телеграмму и попросить у нее разрешения на то, чтобы Джинкс поехала с нами.

— Ты что, не можешь дождаться субботы? «Нет, скажи „нет“«, — молили глаза Джинкс.

— Дело не в этом. Просто мы скоро будем загружать «Тихоокеанскую колдунью», и я хочу к семнадцатому быть во Фриско.

— Безусловно, вы можете попросить у нее разрешения, но я очень сомневаюсь в том, что Джо позволит Джинкс поехать в Сан-Франциско без соответствующего сопровождения.

Эрик рассмеялся:

— Но ведь с нами будет отец! Разве можно придумать лучшего сопровождающего, чем он? — Он повернулся к Джинкс. — Почта на другом конце двора. Ты можешь даже не надевать шляпки. — Он повел ее к дверям.

Снаружи Эрик обнял ее за талию.

— Ты чуть не упала в обморок, Рыжая. С чего бы это? Может быть, нам стоит немного поговорить, прежде чем послать ту телеграмму?

Он отвел ее в сад к укромной скамейке за изгородью.

— Ну, а теперь, красавица, я хочу узнать, почему ты в таком волнении из-за приезда своей семьи.

Она попыталась было отвернуться, но он взял ее за подбородок и притянул к себе.

— Скажи мне, Рыжая, ты можешь мне довериться.

Рыдания охватили ее — совсем как в ту ночь, когда мать сказала ей, что Райль — ее брат.

— Я так отчаянно люблю его, — всхлипывала она, — мы хотели пожениться, но теперь… мы не можем. О, Эрик, я хотела бы умереть.

Его руки накрыли ее словно одеялом, мягкая борода коснулась щеки.

— Счастливчик, — пробормотал он.

Джинкс почувствовала его губы на своих волосах, щеках, веках. Она подчинилась ему и постепенно расслабилась в нежной теплоте его ласк, пропитанной знакомым вишневым запахом.

«По крайней мере хоть кто-то любит меня, — подумала она. — Хоть кто-то еще хочет прижать меня к себе».

Рыдания ее прекратились, и она затихла, прижавшись к нему.

— Лучше? — прошептал он. Она кивнула, и медные пуговицы его пиджака оцарапали ее щеку.

— Твоя семья не одобряет твоего молодого человека?

— Да. — Джинкс было проще, чтобы он так думал. Она ведь не могла рассказать ему, что Райль — наполовину брат ей, не могла поведать правду об отце и Гейл Толмэн. Джинкс уставилась на аккуратно подстриженную изгородь и поздно цветущие розы. Если она останется здесь, то все обо всем узнают. Она не может смотреть на Райля так, чтобы не обнаружить своих чувств к нему. Как сможет она удержаться от того, чтоб не броситься к нему в объятия и не объявить во всеуслышание, что любит его? Джинкс знала, что не сможет этого сделать.

Эрик непременно должен увезти ее в Сан-Франциско. Должен! Все что угодно, только бы не видеть Райля! Может быть, потом, когда-нибудь, но не сейчас. Эрик протянул ей платок.

— Не хочешь открыться, кто этот счастливчик?

Джинкс вытерла нос, удивленная тем, что не выболтала имя Райля, и обрадованная тем, что Эрик не догадался.

— Какое это имеет значение, — наконец сказала она.

— Наверное, никакого.

Она села, пригладила волосы и расправила смявшуюся юбку.

— Я намочила тебе рубашку. Эрик испытующе смотрел на нее:

— Он живет в Глэд Хэнде? Да? Она кивнула.

— И ты не хочешь возвращаться в Хэрроугейт, где тебе все время придется видеть его, да?

— Я не могу находиться рядом с ним и вести себя так, чтобы никто не догадывался о моих чувствах.

— А почему ты не хочешь просто-напросто остаться в Миллтауне? Мама была бы рада.

— Нет, я не могу, — прошептала она, — у твоей матери на руках будет новорожденный. И еще Райль тоже будет жить здесь, знаешь, когда будет учиться бизнесу у дяди Уилли. Джинкс сама удивилась тому, как просто из ее уст прозвучало имя Райля. — Твоей матери будет трудно, если здесь будут жить еще два человека. О, Эрик, давай просто пошлем маме телеграмму и попросим у нее разрешения на мою поездку в Сан-Франциско!

— Но ведь раньше или позже ты все равно увидишь его.

— Я знаю. Но я хочу поехать с тобой.

— И я хочу, чтоб ты поехала. — Он осторожно коснулся ее щеки.

— Если б только у меня было побольше времени, я заставил бы тебя позабыть того парня, кем бы он ни был. Если б только побольше времени… — Неожиданно он поставил ее на ноги и прижал к себе. — Ах, ты прекрасна. Я забываю о том, что ты все еще ребенок. Черт побери, Рыжая, от тебя у меня по жилам струится не кровь, а огонь. — И он закрыл ее рот своим.

Поцелуй его был совсем непохожим на поцелуй Райля, и все же тело ее отозвалось на него, и, когда он высвободил ее из своих объятий, она закачалась. Наконец Джинкс пришла в себя:

— Кузен Эрик, ты не джентльмен, ты знаешь об этом?

Он усмехнулся:

— Вокруг тебя хватает джентльменов, Рыжая. Что тебе больше всего нужно, так это чтобы кто-нибудь показал тебе наконец, что такое настоящая жизнь.

Сдержанность оставила ее, и она прижалась к нему, воспоминания о той ночи затопили ее.

— Ты опоздал, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь.

Эрик отодвинул ее и посмотрел на нее проникновенным взглядом:

— Сомневаюсь, дорогая. Очень сомневаюсь в этом.

Телеграмма Эрика была длинной, подробной и ужасно убедительной: «Из Уилли получится великолепная дуэнья, — писал он. — А Джинкс вернется через две недели».

— Ты будешь там и проводишь меня в море, — прошептал он, подписавшись под телеграммой. Глаза его так и буравили Джинкс. — Если б только ты была на пару лет старше, клянусь, я бы взял тебя с собой.

Сердце ее подпрыгнуло. Что, если… правда? Неужели он и вправду взял бы ее с собой?

Если она поедет с ним, ей не придется встречаться в субботу с Райлем, но если она уплывет с Эриком на «Тихоокеанской колдунье», то ей вообще не придется видеться с Райлем — и долго. Она умрет, если не увидит его, и все же никогда больше не должна она его видеть!

Уплыть с Эриком — это все бы решило.

— Ты ведь хотела бы уплыть на «Колдунье», правда?

Он подмигнул ей, когда она отдавала телеграмму, и громко сказал служащему:

— Пошли это прямо сейчас, Абнер. И принеси ответ сразу же, как только он будет. — Он взял Джинкс за руку.

На улице Эрик затащил ее под навес и посмотрел прямо ей в глаза:

— Сколько тебе лет, Рыжая?

— Шестнадцать. — Она почти не соврала ему.

— Ты поехала бы со мной, если б была старше?

Сердце ее сжалось:

— Ты спрашиваешь меня, вышла бы я за тебя замуж, если б была старше? Он рассмеялся:

— Я не из тех, кто женится, не хочу, чтоб у тебя были какие-то иллюзии на этот счет. Я спрашиваю тебя о том, уплыла бы ты со мной на «Колдунье», если б была старше, — хотела бы ты быть со мной, чувствовать на своем лице дыхание океана, ветер и меня — в своей постели.

— Не знаю, поехала бы я с тобой, если бы была старше, — ответила она. Сердце ее сильно забилось. — Но я поеду с тобой сейчас, если ты попросишь меня об этом.