Клэр Дарси - Джорджина
— Я не просила его одалживать мне лошадь! — краснея, вспылила Джорджина. — Как ты мог подумать, что я набралась такой наглости? Ты же видишь, как я сижу каждый день за обедом, словно набрав воды в рот…
— О, он, наверное, подумал, что ты слишком застенчива, — простодушно решил Брендон.
— Он отлично знает, что это не так! — гневно воскликнула Джорджина, принимаясь за пирог из дичи и фрукты и в очередной раз удивляясь, насколько вкуснее стала еда в доме после появления в нем Шеннона. — Он заставил меня принять его предложение.
— Ну что ж, это довольно любезно с его стороны, ты не можешь этого не признать, — сказал Брендон. — Я не раз говорил ему, что тебя следует чем-то занять. — И он тоже принялся за пирог. Потом стал рассказывать об увлечении Шеннона охотой и лошадьми и сообщил, что завтра тот собирается нанести визит сэру Лендерсу в Хоулд-Холл.
Джорджина почти не слушала, что говорил Брендон. Она была слишком занята неприятной дилеммой: как ей вести себя с Шенноном за обедом. Приняв его предложение, она не могла и дальше его игнорировать. Однако сама мысль, что она должна выразить ему свою благодарность, учитывая обстоятельства, при которых она согласилась на это, внушала ей отвращение.
Она весь день размышляла над возникшей дилеммой, так и не решив, как ей поступить. Сама не зная почему, спустилась к обеду в своем лучшем муслиновом платье с узкой юбкой и рюшами на лифе.
Шеннон и Брендон уже были в столовой.
— Добрый вечер, — поздоровалась Джорджина. Шеннон спокойно ответил на ее приветствие, но что-то в его взгляде напомнило ей о той насмешке, которая вспыхнула в его глазах накануне вечером.
В мрачном настроении она села за стол, и заготовленные слова благодарности застыли на ее губах. Она решила подождать, пока разговор естественным образом повернет в нужное русло. Но все испортил Брендон, который воскликнул:
— Бог мой, да тебя хоть на бал! — Его восхищение было искренним. — Тебе это здорово идет, но лучше не трать понапрасну порох на нас. Подожди, пока обоснуешься в Крайторне, тогда у тебя будет масса возможностей демонстрировать свои наряды.
— Я ничего не демонстрирую! — с гневным упреком возразила Джорджина. — И… и я очень сожалею, если ты считаешь мое платье неподходящим.
— Очень даже подходящим. Просто непривычно видеть тебя такой, — пояснил Брендон, приступая к пирогу с бараниной.
Джорджина бросила на него уничтожающий взгляд, который он оставил без внимания. Затем посмотрела на Шеннона. Его глаза следили за ней со странным выражением, и самообладание изменило ей.
— Вы, видимо, ожидаете от меня благодарности за гнедого? — начала она как можно заносчивее.
Лицо Шеннона на мгновение выразило удивление, и он в свойственной ему невозмутимой манере заметил, что, надеется, прогулка получилась приятной.
— Она могла быть более приятной, если бы вы не велели Хангеру сопровождать меня, — запальчиво возразила Джорджина. — Прикажите ему завтра не ездить со мной.
— Если вас будет сопровождать Гради или любой из грумов, ему не придется об этом говорить.
— Но даже если я поеду одна, — продолжала упорствовать Джорджина, — ему незачем ехать со мной.
— Тут я с вами не согласен, — спокойно возразил Шеннон. — Разве леди в Херефордшире имеют обыкновение разъезжать по округе без сопровождения?
Она хотела было сказать, что это не его дело, но, вспомнив вчерашний разговор, промолчала.
— Полагаю, все дело в том, что вы опасаетесь, будто я могу не справиться с гнедым, — вместо этого, еле слышно произнесла она.
Он посмотрел ей прямо в лицо:
— Отнюдь нет. Хангер считает, что вы прекрасная наездница. Однако это вовсе не означает, что вы можете ездить одна.
Тут вмешался Брендон, который заметил, что если ей скучно кататься в компании одного лишь грума, то завтра утром она может поехать с ними в Хоулд-Холл, чтобы полюбоваться на лошадей сэра Лендерса.
— Нет, спасибо, — отказалась Джорджина. Если Брендон настолько глуп, что полагает, будто ее прогулки верхом в компании Шеннона вызовут в округе меньше толков, чем если бы она каталась одна, то у нее на этот счет другое мнение.
Тему закрыли, но на следующее утро, увидев, как кузен и Шеннон уехали, оставив ее на попечение Гради, она не могла не пожалеть о своем отказе, так как с большим удовольствием поехала бы посмотреть на лошадей сэра Лендерса.
Джорджина вернулась в «Дубы» задолго до ленча и удивилась, увидев лошадь кузена в конюшне. Когда она вошла в дом, навстречу ей поспешил Брендон. Он был возбужден и раздосадован.
— А я подумал, что это Шеннон! — воскликнул он и, не сказав больше ни слова, захромал обратно в библиотеку.
Джорджина последовала за ним.
— Что случилось? — спросила она. — Вы что, поссорились?
— Разумеется, нет! — прозвучало в ответ. — Просто Хессионы дали ему от ворот поворот. Полагаю, тебя это обрадует. Но выглядело это отвратительно, Джорджи! Сэр Лендерс раструбил по всей округе, что ищет покупателя на своего красавца жеребца, и вдруг ни с того ни с сего решил, что иметь дело с Шенноном ниже его достоинства!
Джорджина внимательно посмотрела на кузена, нахмурив брови.
— Ты хочешь сказать, что он не позволил Шеннону взглянуть на жеребца?
— Почему же, позволил! — ответил Брендон, с лица которого так и не сошла краска гнева. — Он не мог не позволить, раз я привез Шеннона. Но он дал понять, что не желает продолжать с ним знакомство… да еще вдобавок ко всему, когда мы уже уезжали, нам встретился экипаж, в котором сидели эти ужасные женщины…
— Что за ужасные женщины?
— Леди Хессион, разумеется. Она выезжала куда-то с двумя старшими дочерьми, и я не знал, как мне поступить, после того как сэр Лендерс повел себя как настоящий сноб, — представлять Шеннона дамам или нет. Я решил, что, если этого не сделаю, возникнет впечатление, будто я его стыжусь. А эта фурия задрала нос и велела кучеру ехать дальше! Так и прибил бы ее на месте! — закончил свою речь, гневно сверкая глазами, Брендон.
Джорджина опустилась на стул. Ей показалось странным, что она не испытывает удовлетворения оттого, что Шеннона унизили. Она считала, что одно дело скрестить с ним шпаги здесь, и совсем другое — услышать, что какие-то заносчивые женщины обошлись с ним столь грубо.
— А я думал, ты скажешь, что он этого заслуживает, — удивился Брендон.
— Ничего такого я не скажу! С их стороны это было ужасно невежливо! В конце концов, он не сделал ничего оскорбительного по отношению к ним.
— Но ведь и тебе он не сделал ничего дурного, однако ты взъелась на него, — возразил Брендон. — Не понимаю я женщин. Начинают задирать нос прежде, чем узнают, каков человек на самом деле.
